— Почему ты позволяешь им так с собой обращаться? И нечего мне тут говорить о традициях.
Пери подмигнула ему:
— Все очень просто, Уилл. Мы идем в крепость Дракона. На эльфииской галере мы доберемся туда за пять дней, а может и быстрее. На лошади доедем за месяц, а мне придется очень долго лететь через Сапорцию.
Уилл кивнул:
— А я об этом и не подумал.
— Мы с Золотым Крылом все это обсудили, — пожала плечами Пери. — Я могу смириться с небольшими неудобствами, если, в конце концов это пойдет на пользу делу. К тому же мы развеем некоторые мифы о гиркимах. Так что все к лучшему.
— Верно!
Данерлан подошел наконец к Уиллу, следом за ним приблизилась и эльфийка.
— Уилл Норрингтон, это Трэвин. Ты остановишься у нее.
Уилл глянул в голубые глаза женщины:
— Надеюсь, для моей питомицы и для меня там будет достаточно места?
— Без сомнения. — Она указала на серебристую рощу с северной стороны гавани. — Дворец большой и удобный.
Уилл проснулся и спросонья вскочил было с кровати, но тут же снова рухнул в мягкую теплую постель, закутался в толстое одеяло.
С тех пор как он выехал из Ислина, такого комфорта у него не было, а начиная со Свойна, он и вовсе спал где придется и урывками. Парень потянулся. Надо же! Ничего нигде не болит.
Он открыл глаза, приподнял голову, посмотрел в угол комнаты. Перрин накануне взяла несколько подушек и две простыни с его большой кровати и соорудила себе небольшое гнездо. Она поставила два стула и на их спинки повесила в качестве ширмы одеяло. Уиллу хватило секунды, чтобы увидеть, что ее одежда — лифчик и набедренная повязка — висят на одном из стульев.
Уилл покраснел и отвернулся. В окно заглянул луч солнца и ударил ему в глаза. Уилл вскрикнул и перекатился на спину. Пери выглянула из своего гнезда, совершенно не стыдясь наготы, и Уилл почувствовал одновременно радость и огорчение оттого, что его ослепило солнце.
— Не пугайся, Пери. Просто солнце ударило мне в глаза. Гирким кивнула и потянулась. Комната овальной формы была просторной, так что она спокойно могла расправить крылья. Темное дерево гладких стен сливалось с цветом ее оперения. В отличие от домов, построенных людьми, стены здесь не были плоскими, а имели натуральный изгиб. В больших нишах стояли шкафы, в нишах поменьше — цветы.
Дверь комнаты открылась, и вошли двое слуг неопределенного возраста (у этих эльфов возраст никогда не разберешь), а за ними — принцесса Трэвин. Слуга держал полотенца и одежду, служанка — поднос с фруктами, сыром и теплым, свежеиспеченным хлебом.
Трэвин улыбнулась ему:
— Доброе утро, Уилл. Надеюсь, ты спал хорошо?
— Очень хорошо.
Она улыбнулась еще шире:
— Отлично. Мы надеялись, что ужин, который мы для тебя приготовили, будет способствовать твоему отдыху.
— Да?
Трэвин начала загибать пальцы:
— Вино, не слишком крепкое; хлеб из муки тонкого помола; суп из разных овощей, не слишком пряный. Рыба, а не мясо, чтобы не воспламенять кровь. Мы надеялись, что для мужчины это в самый раз.
— Ну хорошо, — Уилл притворно улыбнулся, потому что не совсем понял то, что она сказала. После месяца походной еды и той пищи, что сходила за еду на корабле, свежая горячая пища приятно наполнила ему желудок и не помешала уютно свернуться и тут же уснуть на теплой постели.
— И спасибо также за еду, которую вы прислали Перрин. Трэвин не посмотрела в сторону Пери, но кивнула:
— Сейчас ей тоже принесут еду. После того как ты позавтракаешь, искупаешься и оденешься, можешь погулять в саду. Твоя подруга может расправить крылья. После мы пойдем с тобой на королевский совет и обсудим там ваши планы относительно фрагмента Короны Дракона.
Уилл услышал в ее голосе нотки неодобрения. Но он не успел задать вопрос, потому что служанка поставила ему на постель поднос с завтраком и ушла вместе с Трэвин. Слуга подошел к изголовью постели Уилла и дотронулся пальцем до стены. В стене бесшумно отошла панель, и в комнату скользнула деревянная ванна. Сама по себе она наполнилась водой, и по комнате разнесся приятный аромат.
Уилл быстро поел и кинул Пери то, что он принял за яблоко, хотя фрукт этот пах дыней, а кожица имела голубоватый оттенок. Слуга то ли не заметил этого, то ли решил не обращать внимания на странного человека и его отвратительную питомицу.
Позавтракав, Уилл слез с кровати, снял пожалованную ему ночную рубашку и погрузился в ванну, где хорошенько намылился мылом с запахом цветов. Заметив, что слуга стоит рядом со щеткой, готовясь потереть ему спину, Уилл выслал его из комнаты, приказав унести пустую посуду. Ему показалось, что слуга обиделся.
Как только дверь за слугой закрылась, Пери весело рассмеялась:
— Да теперь они о тебе, Уилл, будут несколько лет говорить. Страшно подумать: попросить камердинера исполнить обязанности посудомойки!
— Не думаю, что на это кто-нибудь обратит внимание. Я привел с собой в Локеллин свою питомицу — гиркима. Вот о чем они постоянно будут вспоминать. — Уилл вздрогнул от пришедшей на ум мысли. — Если эльфы так долго живут, означает ли это, что слуги вечно остаются слугами? Пери покачала головой:
— Скорее всего, вчера он еще не был камердинером и завтра уже им не будет,
Уилл помотал головой, разбрызгивая с волос воду.
— Что?
— Эльфы не так жестко разделены на касты, как мы. — Пери села, подняв колени к груди. — Эльфы нас за это особенно не любят. Вот я, например, благодаря своему оперению — Коготь. То есть мое дело — война. Султаны — наши аристократы и лидеру; Мудрые — каста философов. У нас так заведено: ты будешь тем, кем была твоя мать, и этот порядок незыблем.
Он схватил полотенце и обернул его вокруг себя, после чего поднялся. Ванна медленно поглотила воду, деревянный пол выпил лужу вокруг ног. Уилл взял второе полотенце и вытер голову, но мысли о кастовых различиях не давали ему покоя.
— Но, Пери, разве тебе никогда не хотелось заняться чем-нибудь другим?
Она покачала головой:
— Война — это то, что у меня получается лучше всего. Это мой долг. Я не смогла бы исполнять обязанности Быстрокрылых так хорошо, как это делают они, и наоборот. Наше общество стабильно, потому в основе лежит определенная система.
— Ну а если бы ты захотела написать стихотворение, то смогла бы?
— То, что у каждого из нас имеются определенные обязанности, не мешает нам проявлять свои способности и в других областях, — пожала плечами Пери. — Мы вовсе не ограниченные, просто мы сосредоточены на своей главной работе. Ну а все остальное — второстепенно.