«По шажку в день», – вспомнилось ему.
– Я не уверен, что мне позволят победить, – добавил он. – Э-э… именно поэтому я и попросил разрешения поговорить с вами.
– О? – Она вежливо приподняла брови.
– Да, тут у нас проблема, – встрял Вило. – Особенно теперь, когда у Берна есть магическая сила, и меч, ну, и вообще все. Как ты собираешься поступить с ним?
Хэри покачал головой.
– Я не о Берне. Я вообще надеюсь обойти его. Дело в Студии. Они хотят, чтобы Шенна умерла. Тогда история станет интереснее.
– Хэри! Господи!.. – Вило поперхнулся.
– Профессионал, – сурово произнесла Дойл, – это серьезное обвинение. Если ему поверят, это может повредить Студии; если вы повторите его публично, вас могут понизить в касте за клевету на корпорацию.
– Даже если это правда?
– Особенно если это правда. При клевете на корпорацию правда не может защитить. К тому же я не думаю…
– Сбой в программе, – отчаянно прервал ее Хэри, – тот, из-за которого меня отозвали прошлой ночью, – был вовсе не сбоем. Я слышал это от самого Коллберга. Я почти спас Шенну – и меня отозвали. Коллберг сам нажал на выключатель.
– Не могу этого слышать, – вскочил на ноги Вило, – Ты что, не понимаешь, что выдал секрет корпорации? Ты хоть можешь осознать, как компрометируешь ее? Теперь я должен либо пожаловаться куда следует, либо стать соучастником…
– Да сядь ты, Маркус, – поморщилась Дойл. – Не мельтеши. Ничто из сказанного здесь никуда не просочится.
– Я заметил, – произнес Хэри, – вы не сказали, что не верите мне.
– Я… э-э… – поерзал Вило, но наконец откинулся на скалу. – Черт… прошу прощения. Майя. Все знают, что Студия мухлюет, лишь бы добавить остроты Приключениям.
– И это обычная, вполне легальная практика, – подтвердила Дойл. – Так же, как и вы, Шенна подписала контракт со Студией. Если ради блага Студии необходимо послать вас на смерть, они имеют на то оговоренное контрактом право. Это все равно что я прикажу своему пилоту вылететь в шторм. Если он погибнет, это будет всего лишь издержкой его профессии. Обвинить в этом меня невозможно. Все жалобы направляются в гражданский суд.
– Я знаю, – кивнул Хэри. – Я знаю, что никаким законным способом не могу помешать им сделать с Шенной все, что они захотят. Именно поэтому я пришел к вам. Мне известно, что вас волнует судьба Шенны. Я пришел просить вас – умолять, если это необходимо – вмешаться в события ради нее.
– Господи, – ввернул Вило, – думаешь, у праздноледи нет других забот?
– Маркус, прошу тебя. – Дойл повернулась к Хэри с наигранной беспомощностью на лице. – Прошу прощения, профессионал, но я не думаю, что смогу что-то сделать.
– Он – Коллберг – послал Ламорака, приказав ему предать Шенну. Он знал, что Шенна доверяет ему. Ламорак доносил обо всем Серым Котам. И знаете почему? Потому что у Шенны все слишком хорошо получалось. Она чересчур умна и ловка. Она уже почти спасла этих людей, ничем особо не рискуя, обошлась без схваток, без невинных жертв – и Коллберг решил, что не сможет продать достаточное количество своих треклятых записей!
Хэри дрожал, силясь унять свою ярость.
– Он обложил ее: послал Ламорака на предательство ради нескольких лишних марок!
– Что ж, это, безусловно, достойно порицания, однако… Ах, так вот в чем дело! Вот почему вас отозвали?
Она наклонилась вперед с таким интересом, какого он еще не видел на ее лице.
– Вы поняли, что Ламорак – предатель, и хотели убить его! Господи! Это был бы нечестный бой.
– Мне плевать на честные бои, – отрезал Майклсон. – С Ламораком я разберусь позже. Сейчас меня волнует жизнь Шенны.
– О, меня, конечно, тоже, но я все еще не понимаю, каким образом могу помочь. Студия не совершила ничего нехорошего.
– Не совершила ничего противозаконного, – поправил ее Хэри. – А уж нехорошего они наделали дай бог!
– С вашей точки зрения. Что ж, понимаю.
– Вы не могли бы просто надавить на него посильнее?
– Прошу прощения?
– Надавить на Коллберга. Заставить его изменить политику. Дойл развела руками.
– Не думаю. Я вообще не могу ни на кого надавить. Студия – государственное предприятие, на которое невозможно повлиять со стороны. Мне очень жаль.
Актер повесил голову, но руки сами сжались в кулаки. Кейн ревел в его груди, и какой-то миг Хэри боролся сам с собой, чтобы не избить своих собеседников.
Он заскрежетал зубами, пытаясь напомнить себе, что они ему не враги. В груди горело; он не мог забыть, что, окажись он сейчас в «Свежем Приключении», он увидел бы, как кончаются секунды на Часах Жизни Пэллес Рил.
Должен быть какой-то выход, должен…
– Минутку, – сказал он, поднимая голову. – Вы ведь покровительница Шенны. А Шенна – представитель трех или четырех ваших компаний. То есть она становится чем-то вроде символа корпорации…
– Ну да, – растерянно промолвила Доил. Вило покачал головой.
– Не понимаю, при чем тут это.
Хэри рывком вскочил с горящими глазами, кулаки разжались.
– Но неужели вы не понимаете? Таким образом для компаний она обладает некой внутренней стоимостью, которая может быть легально отделена от ее актерской работы.
Вило скептически нахмурился,
– Ты что, собираешься подвести все под закон о торговой марке?
– А почему бы и нет? – воскликнул Майклсон. – Почему бы и нет? Запланировав ее смерть, Коллберг посягает на ее ценность как представителя компаний, так? Потеря символа вкупе с необходимостью назначить нового представителя может привести к проблемам…
– Это смешно, – хмыкнул Вило. – Так никто никогда не делал. Черт, да если б это даже и сработало, такой прецедент мог бы уничтожить всю систему Студии – любой актер в течение самых спокойных Приключений снизит свою ценность в качестве представителя компании и ее символа…
Но Хэри уже было не до бизнесмена Марка Вило. С замирающим сердцем он следил за сменой выражений на гладком добром лице Дойл. На нем отражалось сомнение, но она явно обдумывала план – и склонялась к тому же решению.
– Это великолепно, – внезапно произнесла она, коснувшись руки Хэри. – Что с того, что так никогда не делалось? Артуро Коллберг явно снижает доход не конкурирующей с ним корпорации, пользуясь тем, что является представителем государственного предприятия. Я могу добиться приказа о запрещении продолжения противоправного действия еще до исхода сегодняшнего рабочего дня,
Она встала и на долю секунды накрыла ладонью свою руку, лежавшую на груди Хэри, и вдруг обняла его.
Хэри и Вило в изумлении воззрились друг на друга поверх плеча Дойл. Когда женщина отпустила актера, на глазах у нее выступили слезы.