– Видите? Хотите потрогать? Так кто здесь лучше знает? Вы?
– Господи, Хэри, не будь такой сволочью. – Вило взмахнул сигарой в сторону служащей. – Не обращайте внимания. Он всегда такой, не только с вами.
– Говорю вам, – монотонно повторил Хэри, – это их рук дело. Если бы меч, задев ребро, причинил такую же боль, какая бывает в реальности, меня бы парализовало на несколько секунд. При такой боли можно только стонать, или визжать, или корчиться, или выходить из игры. Этот чертов стражник уже нацелился мне в горло. Верно?
Он вытянул руку в сторону Вило.
– Вы хотите сделать вложение в патентованную технику – это ваш бизнес. Но вряд ли вам захочется связываться с недоумками, не способными даже настроить виртуальный шлем.
Вило крякнул.
– Инвестирование тут ни при чем. Я собираюсь просто-напросто купить эту штуковину, Хэри. Этот прототип никому не известен. Даже такой гигант, как «Моторола», не станет выбрасывать на рынок технику, копирующую работу Студии. Мне только хотелось бы иметь собственный комплект, чтобы я мог развлекаться в свободное время, не тратя по нескольку недель на виртуальную кабину.
– Понятно, Делайте как знаете.
– Хэри… – снисходительно проронил Вило, снова беря в зубы сигару. – Твое отношение…
После слов Вило наступила тишина, по спинам присутствующих пробежал холодок. Служащая обменялась мимолетным взглядом с ассистентом – никто даже не шелохнулся. Вило мягко кивнул в сторону представителей компании, словно говоря Хэри: «Веди себя по-дружески, сынок».
Майклсон пожал плечами.
– Извини, Вило, – пробормотал он, – я не в духе. Но, с твоего позволения, я хотел бы задать еще один вопрос.
Вило величественно взмахнул рукой, и Хэри обратился к служащей «Моторолы»:
– Те сцены, что проигрывает это ваше кресло, далеки от стандартных записей Студии. В стандартных записях не ощущается запах, прикосновение или боль. К тому же я сомневаюсь, что ваши индукторы могут отслеживать нейрохимический канал, компенсировать запаздывание, дозировку и прочее тому подобное. Вы получаете записи незаконным путем, не так ли?
Лицо служащей озарилось первоклассной дежурной улыбкой.
– Боюсь, я не смогу дать вам ответ, – пропела она. – Однако в контракте отмечено, что мистер Вило получает записи, подходящие к этому оборудованию.
– Довольно, – с отвращением произнес Хэри, снова апеллируя к Вило. – Смотри, в чем тут дело. Эти кретины связались с еще одним идиотом из лабораторий Студии, и тот снабжает их незаконными записями. Во-первых, это означает, что записи скорее всего окажутся полнометражными. Двухнедельное Приключение будет продолжаться в этом кресле ровно две недели, как если бы вы лежали на виртуальном ложе в Кавеа, только еще хуже. У этого кресла нет тактильных рецепторов, приличных схем и системы подачи пищи. Во-вторых, вас постоянно будут снабжать незаконными записями. Их станут делать регулярно, и в один прекрасный день этот идиот попадется. Перед тем как его киборгизируют и переведут в работяги, полицейские Студии узнают обо всех его связях и предоставят информацию своим приятелям из правительства. А это вам не вежливые ребята из Социальной полиции, которые стучатся, прежде чем войти. Тогда возникнет вопрос уже не о техническом вмешательстве, а о нарушении прав на интеллектуальную собственность и авторское право. Вы очутитесь в Социальной полиции. Сомневаюсь, что даже вам, бизнесмену, захочется поближе познакомиться с Сопи.
Вило непринужденно откинулся в кресле, выдохнул несколько ароматных колец сигарного дыма, снова выпрямился и слегка улыбнулся – в уголках глаз собрались добрые морщинки.
– Хэри, а ведь ты до сих пор мыслишь как преступник. Прошло уже двадцать лет, а в душе ты все тот же уличный мальчишка.
Хэри ответил невеселой усмешкой. Он не понимал, зачем Вило говорит это, но и спрашивать не хотел.
– Сходил бы ты к бассейну, – продолжал бизнесмен, – и выпил, пока я буду договариваться с ними, а?
Прежде, когда Хэри выгоняли таким откровенным образом, он чувствовал себя отшлепанным ребенком. Теперь он почему-то лишь слегка удивился, что все еще остается в деле и что жизнь продолжается – словно это имеет какое-нибудь значение.
Все это не более чем игра – вроде игры в Кейна. Без Шенны мир пуст, и Хэри ни до чего нет дела. Он кивнул. – Ладно. Там и увидимся.
3
Майклсон ходил взад и вперед по залитым солнцем камням, окружавшим бассейн. Этот водоем вызывал радостные эмоции; только легкий запах хлорки и безотчетное ощущение, что природа не смогла бы создать такого комфорта, выдавали его искусственное происхождение.
Хэри продолжал челночные движения, затем сел и опять встал… Пару раз он направлялся к поросшей кустарником пустыне, нырял в песчаный ветер на голых холмах, однако неизменно останавливался у границы искусственного оазиса Вило, возвращался и снова начинал метаться. Его невольно влекло к этой зараженной, грязной пустыне: он представлял, как пройдет меж валунов и поднимется по мертвым камням на вершину горы. Он не питал надежды, что прогулка по отравленной пустыне поможет ему, но знал, что хуже после нее не станет.
Воспринимай все спокойнее, вновь и вновь повторял он себе. Она же не мертва. Однако всякий раз сердце подсказывало ему, что, возможно, было бы лучше, если б она умерла. Или если бы умер он.
После ее смерти он мог бы исцелиться. Собственная смерть избавила бы его от боли.
Какого черта Вило возится там так долго?
Хэри терпеть не мог ожидания. В такие минуты ничего не остается, кроме как расхаживать туда-сюда и раздумывать, – а в его жизни чересчур много вещей, о которых лучше не думать.
Он огляделся в поисках отвлекающего объекта. Он даже осмотрел искусственные утесы, по которым в бассейн сбегали водопады, подумав, что подъем на пятидесятиметровую высоту по скользким от воды камням может развеять его мысли о Шенне.
Он вел себя так с того самого дня, как они расстались. Быть занятым. Абстрагироваться. Не думать об этом. Способ был не так уж плох и помогал ему. Иногда он не вспоминал о Шенне часами, днями или даже неделями.
Однако Хэри был больше тактиком, нежели стратегом. Он неизменно побеждал в битвах, однако в такие дни, как этот, вынужден был признавать, что проигрывает войну.
Сейчас ему не желало помочь даже восхождение на скалу: наметанным глазом он заметил выступы для рук и ног, явно сотворенные для таких, как он. Скала была сделана специально для того, чтобы лазить на нее, и у Хэри это заняло бы не больше времени, чем подъем по лестнице.
Он с отвращением покачал головой.
– Эй, Кейн! – крикнула девушка, резвившаяся в бассейне. – Хочешь, позабавимся?
В бассейне плавали, плескались и играли две девушки из компании «Вило Интерконтинентал». Длинноногие, лоснящиеся, прекрасно сложенные, с великолепными зубами и грудью, они предназначались исключительно для того, чтобы развлекать гостей Вило. Обе были ошеломляюще красивы. Хирургическое наведение красоты входило как часть оплаты их пятилетнего контракта, по окончании которого они были вольны искать удачи где угодно. Сейчас они работали для Хэри: играли бедрами и ягодицами, грациозно изгибали загорелые спины, поднимали к небу груди. Это могло бы выглядеть весьма привлекательно, если б не было столь нарочито.