И дрожь не унимается, когда Оби-Ван поворачивается к другому существу в комнате, потому что тот одет в костюм политика, который напоминает о врагах, что еще живы.
Обман. Гибель магистров, которыми он восхищался, рыцарей, с которыми дружил. Смерть его клятвы Куай-Гону.
Гибель Анакина.
Должно быть, Скайуокер погиб вместе с Мейсом, Агеном, Саэсие и Китом. Погиб вместе с Храмом.
С Орденом.
Пепел.
Пыль и пепел.
Двадцать пять тысяч лет существования стерты за один день.
Все мечты. Все обещания.
Все дети…
— Мы забрали их из дома, — Оби-Ван с трудом оставался в кресле; боль внутри требовала движения, она пришла волна за волной вместе с дрожью. — Мы обещали их родителям…
— Собраться должен ты, все еще джедай ты!
— Да, учитель Йода.
Короста на костяшках — если сфокусироваться на ней, можно перестать дрожать.
— Да, мы джедаи. Но что, если мы — последние?
— Если последние мы, обязанности наши — те же, — Йода оперся подбородком на клюку из дерева гимер. Сейчас он выглядел на каждый из почти девятиста прожитых лет. — Жив один джедай пока, жив Орден. Сопротивляться тьме каждым дыханием должны мы.
Он поднял голову и заехал палкой Оби-Вану по голени.
— Тьме внутри себя — особенно, молодой Кеноби. С темной стороны лежит отчаянье.
Тривиальная истина отрезвила Кеноби. Даже отчаяние — обуза.
Медленно, очень медленно Оби-Ван вспомнил, что такое — быть джедаем.
Он откинулся на спинку кресла, закрыл лицо руками и втянул тонкую струйку воздуха между ладонями, вбирая вместе с ним боль, вину и раскаяние; а с выдохом они растворились без остатка.
Он выдохнул всю предыдущую жизнь.
Все, что когда-либо сделал, все, чем был, друзей и врагов, мечты, надежды и страхи.
Опустошенный он нашел ясность. И как солнце сквозь вымытые окна, в нем засияла Великая сила. Он расправил плечи и кивнул Йоде.
— Да, — произнес Оби-Ван. — Может, мы и последние. А что, если нет?
Зеленый лоб собрался в морщины.
— Маячок Храма.
— Да. Любой из оставшихся в живых джедаев выполнит распоряжение и будет убит.
Бэйл Органа переводил недоуменный взгляд с одного собеседника на другого.
— О чем он говорит?
— Я говорю, — пояснил Оби-Ван, — что нам придется вернуться на Корускант.
— Слишком опасно, — мгновенно возразил сенатор. — Вся планета — ловушка…
— Да, у нас… м-м…
Боль при воспоминании об Анакине ударила под ребра.
Затем он и ее прогнал.
— У меня, — поправил сам себя Кеноби, — на ловушки страховка…
Вытекающая из обсидиановых вулканов лава сжигала Мустафар. На краю гравитационного колодца из искаженного звездного света в реальное пространство вынырнул истребитель. Сбросив кольцо гиперпространственного ускорителя, машина окунулась в атмосферу, задушенную густым дымом и пеплом.
Истребитель проследовал запрограммированным заранее курсом к единственному строению на планете, автоматической шахте, изначально выстроенной ТехноСоюзом, чтобы выкачивать драгоценные металлы из нескончаемых рек расплавленной породы. Оборудованная лучшей механической защитой, какую только можно купить за деньги, станция превратилась в последний редут лидеров Независимых систем. Абсолютно неприступный.
Если не иметь под рукой кодов деактивации защиты.
И истребитель сумел приземлиться, не потревожив оборонных систем.
Жилые отсеки были расположены между башнями, которые напоминали ядовитые грибы на отмели огненной реки. Основной центр управления уместился на шляпке самой крупной поганки возле небольшой посадочной площадки, где сел гость. Именно из этого центра часом ранее была передана кодированная команда.
По этому сигналу каждый боевой дроид в каждой армии на каждой планете вернулся на свой транспорт, устроился в гнезде и свернулся клубком. Война клонов окончилась.
Почти.
Осталась небольшая деталь.
Из кабины истребители спустилась фигура, закутанная в темный плащ.
* * *
Бэйл Органа вышел на летную палубу «Быстроходного» и обнаружил там Оби-Вана и Йоду, которые с сомнением разглядывали крошечную кабину истребителя.
— Полагаю, — неохотно сказал Кеноби, — если вы не возражаете против поездки у меня на коленях…
— Может, это и необязательно, — сказал Бэйл. — Маc Амедда только что вызвал меня на Корускант. Палпатин собирает Сенат на особое совещание. Требуется общее присутствие.
— А! — уголки губ Оби-Вана опустились. — Ясно, что там готовится.
— Лично я, — медленно произнес Органа, — считаю вызов ловушкой.
— Едва ли, да, — Йода подковылял к алдераанцу. — Неизвестна цель внезапного отлета из столицы, мертвыми я и молодой Оби-Ван должны быть.
— А против всего Сената Палпатин не выступит, — добавил Кеноби. — По крайней мере, не сейчас, ему понадобится иллюзия демократии, чтобы удержать на привязи отдельные системы. Он не станет рисковать и вызывать общий бунт.
Бэйл кивнул.
— В таком случае… — он набрал полную грудь воздуха. — Могу ли я предложить подвезти ваши милости до столицы?
* * *
Внутри контрольного центра в бункере Сепаратистов на Мустафаре…
Ват Тамбор регулирует газовую смесь внутри защитного костюма…
Поггль Малый массирует складки кожи под подбородком…
Шу Май теребит медную заколку, которая скрепляет ее волосы в стильном изогнутом роге, поднимающемся с затылка…
Сан Хилл растягивает изношенные между ног чулки.
Руне Хаако нервно переминается с ноги на ногу…
В то время как Нуте Гунрай беседует с гологра-фическим изображением Дарта Сидиуса.
— План осуществляется влыд'ика,. в точност'и. Как об'ещано, — говорил неймодианец. — Сегодня Для Галакт'ики в'ел'икий д'ень!
— Воистину, — согласился его собеседник. — Во многом благодаря вам, вице-король, и вашим друзьям из ТехноСоюза и Конфедерации. И, разумеется, архигерцогу Погглю. Вы все чудесно потрудились. Ваши армии уже завершили отключение дроидов?
— Да, влад'ика. Почти час назад.
— Великолепно! Вы будете достойно вознаграждены. Мой новый ученик, Дарт Вейдер, уже прибыл?
— Его корабль с'ел вс'его м'инуту назад. Открылась дверь.