Через минуту четверо полицейских валялись на земле. Один из них был без сознания, еще трое лежали на животах с заломленными за спину руками, запястья которых были сцеплены наручниками.
Егор изо всех сил пытался сохранить человеческий облик, и в конце концов ему удалось загнать зверя обратно в клетку. Он оглядел свои руки и ноги. Затем провел пальцами по лицу и облегченно проговорил:
— Слава богу.
— Кто ты? — прохрипел полицейский, который проверял у него документы.
— Оборотень, — ответил ему Егор.
Полицейский облизнул губы и сказал:
— Ты урод, ты знаешь об этом?
— Ты тоже, — сказал Егор. — Но я ведь тебя не обзываю.
Волчок повернулся, сунул руки в карманы куртки и быстро зашагал прочь. Он сумел загнать зверя в клетку, однако все еще чувствовал себя напряженно. Зверь мог снова вырваться на свободу, и Егор не хотел, чтобы полицейские в этот миг оказались рядом.
* * *
Утром следующего дня Егор навестил квартиру профессора Терехова. Дверь оказалась опечатанной, а когда Волчок вошел внутрь, он обнаружил записную книжку профессора, страницы которой были заполнены телефонными номерами. Некоторых из абонентов Егор знал. В основном это были те, с кем Терехов тесно сотрудничал: покупал у них детали для аппаратуры, консультировался по поводу своих научных изысканий и так далее.
С городского телефона профессора Егор обзвонил всех, кто мог хоть что-нибудь знать о Терехове, но никто из этих людей не сумел прояснить ситуацию. Профессор пропал около месяца назад, и с тех пор о нем никто ничего не слышал.
В два часа пополудни Егор покинул квартиру профессора. На душе у него было тяжело. Ему все время казалось, что было еще что-то, о чем он обязан вспомнить. Один ли он приехал к профессору в тот роковой день? Наверняка один. О перемещениях во времени знали только он и профессор Терехов. Это и неудивительно. Кому об этом расскажешь? Кто поверит? Сочтут психом, покрутят пальцем у виска — на этом дело и кончится.
И все же Егора не оставляло ощущение того, что память вернулась к нему не полностью и что он забыл о чем-то чрезвычайно важном. Однако как Волчок ни пытался, но ничего больше припомнить не смог.
В письменном столе у профессора Егор нашел огрызок химического карандаша. Он задрал левый рукав куртки и аккуратно вывел на предплечье контур бабочки. А под рисунком написал несколько цифр — 012375.
Бар «У камелька» затерялся среди переулков и дворов, и Егору понадобилось полчаса, чтобы разыскать его. Это было небольшое и довольно уютное заведение. Егор прошел к барной стойке и посмотрел на высокого, лысоватого человека, к нагрудному карману которого был прикреплен бейджик с именем — «Иван».
— Пятьдесят капель, — сказал он.
Лысоватый Иван кивнул, наполнил рюмку водкой и пододвинул ее к Егору. Егор залпом выпил водку и поставил опустевшую рюмку на барную стойку.
В центре зала стоял бильярд, и двое верзил криминального вида с энтузиазмом катали шары, запивая каждый удар добрым глотком пива.
Один из них, бородатый, в кожаной куртке, посмотрел на Егора и грубо окликнул:
— Эй, долговязый! Ты, случайно, не заблудился?
Егор не ответил.
— А чувак-то борзый, — сказал второй.
— Точно — борзый. Научим его вежливости?
— Давай.
Парни, держа в руках кии, двинулись к Егору. Он повернулся и взглянул на приближающихся верзил. Глаза Волчка замерцали желтоватым светом.
— Лучше бы вам меня не трогать, парни, — предупредил он.
Бородатый усмехнулся:
— Да ну?
— У меня плохое настроение, — сказал Егор, чуть повысив голос. — И у меня руки чешутся выместить его на ком-нибудь.
Верзилы переглянулись. И тут бородатый резко повернулся и ринулся на Егора с кием наперевес. Егор поднырнул под кий и ударил противника кулаком снизу вверх в подбородок. Удар был сокрушительный, голова верзилы резко запрокинулась назад, глаза его закатились под веки, а в следующую секунду он упал, грохнувшись затылком об пол.
Второй бильярдист на секунду замер, удивленно глядя на Волчка. Он не ожидал, что какой-то долговязый и субтильный парень сможет так легко вырубить его медведеподобного товарища. Однако бильярдист быстро овладел собой и устремился на Егора.
Волчок выбил из рук крепыша кий, перехватил его кулак, схватил противника за шиворот, протащил по залу и ударил его лицом о борт бильярдного стола. Крепыш отшатнулся, попятился, споткнулся об кий и рухнул на пол.
Егор вернулся к стойке. Вновь усевшись на высокий стул, он спросил у бармена:
— Есть сигарета?
Тот, со спокойным любопытством глядя на Егора, достал из кармана пачку «Кэмэла», вытряхнул одну сигарету и протянул Волчку. Дождался, пока клиент вставит сигарету в губы, и поднес к его лицу дрожащий огонек зажигалки.
Егор прикурил, пыхнул дымом и со значением проронил:
— Я мерцающий.
Бармен усмехнулся:
— Тут все мерцающие. Я после бутылки водки тоже мерцаю. Только не проси показать, мне еще работать.
Егор выпустил облако дыма, посмотрел сквозь него на бармена и сказал:
— Торт просил передать тебе привет.
— Я такого не знаю.
— Да ну?
Егор усмехнулся и неторопливо задрал рукав куртки. Дав бармену полюбоваться бабочкой, он снова опустил рукав.
— Налей-ка мне еще.
Бармен взял бутылку и наполнил рюмку доверху. Опустошив ее, Волчок почувствовал, как опьянение туманной, дрогнувшей волной коснулось его мозга.
Бармен пристально посмотрел ему в глаза и спросил:
— Что тебе нужно?
Егор спокойно выдержал этот взгляд и ответил:
— Работа.
— Какая?
— Любая.
Бармен усмехнулся.
— Какой ты покладистый. А если я предложу тебе сгребать навоз?
— Это вряд ли, — заметил Егор, насмешливо прищурившись. — Ты не похож на фермера.
Бармен сдвинул брови. Несколько секунд он молчал, потом вновь взглянул на Егора острым, проницательным взглядом и спросил:
— Машину водишь?
— Конечно, — ответил Егор.
— Насколько хорошо?
— Шумахер отдыхает.
Бармен задумчиво побарабанил пальцами по стойке.
— Есть где жить? — спросил он затем.
Егор качнул головой:
— Нет.
— Эту проблему мы решим. Моя сестра сдает комнату. Недалеко отсюда. До пяти звезд не дотягивает, но жить можно.