— Так тебе нравится?
Она погладила теплый серебряный крест.
— Я же надела его, разве непонятно?
— Но это не означает, что мы…
— Ты сказал, что любишь меня.
Он закрыл рот, внимательно вглядываясь в ее лицо, и кивнул. На скулах проступили красные пятна.
— Так вот, я тоже люблю тебя, а ты по-прежнему идиот. По большей части.
— Никаких возражений. — Он сложил на груди руки, и Клер постаралась не замечать, как напряглись его мышцы. — Ну что, переезжаешь?
— Придется. Может, завтра ночью…
— Клер, пожалуйста, будь откровенна со мной. Ты переезжаешь?
Сейчас она держала крест в горсти; он грел руку, словно маленькое солнце.
— Пока не могу. Сначала нужно постирать все, а это может занять целый месяц. Ты видел, какая груда.
Он засмеялся. Казалось, силы оставили его, и он рухнул на неубранную постель. Клер подошла и села рядом. Он обнял ее.
— Жизнь — незавершенная работа, которая никогда не кончается, — сказал Шейн, — Моя мама часто так говорила. Я — лучший мастер-наладчик жизненных ситуаций и знаю это.
Клер вздохнула и расслабилась в его теплых объятиях.
— Хорошо, что мне нравятся парни, знающие толк в техобслуживании.
Он был готов поцеловать ее, когда над их головами послышался шум.
Кроме чердака, выше ничего не было.
— Слышала? — спросил Шейн.
— Да. Похоже на шаги.
— Фантастика! Я думал, эти порталы работают только на выход, — Шейн сунул руку под кровать и достал кол, — Нужно сказать Майклу и Еве. Возьми, — Он протянул ей второй кол, с серебряным кончиком, — Настоящий убийца вампиров. Смотри не повреди его.
Она взяла кол, побежала к себе и нашла тонкий серебряный нож, который дала ей Амелия. Куда его спрятать? А, вот что надо сделать. Она проткнула дыру во внутреннем кармане джинсов, достаточно большую, чтобы сунуть туда нож. Джинсы плотно прилегали к телу, прижимая нож к бедру. К тому же он был гибкий и не бросался в глаза.
Она выбежала в коридор и прислушалась. Комната Евы была пуста. Постучав в дверь Майкла, Клер услышала, как где-то вдалеке испуганно вскрикнула Ева.
— Что такое? — спросил Майкл.
— Что-то происходит, — ответила Клер. — Наверху, на чердаке. Можешь выйти?
Майкл, похоже, обрадовался этому известию не больше Шейна.
— Замечательно. Буду через секунду.
Послышались звуки приглушенного разговора, шелест ткани. Клер попыталась отогнать образ одевающегося Майкла — жутко сексуальный, по правде говоря, — потому что это был… ну, Майкл, да и не о том сейчас надо было думать.
Например, о том, кто там наверху, на чердаке.
Дверь распахнулась, и выскочила Ева, красная, растрепанная, застегивая пуговицы на рубашке.
— Это не то, что ты думаешь. Это просто… Ладно, плевать, это в точности то, что ты думаешь. И что теперь?
Что-то упало и покатилось по полу чердака. Ева подняла взгляд, как будто могла пронзить им потолок, и подскочила, когда Майкл, в расстегнутой рубашке, дотронулся до ее плеча и приложил палец к своим губам.
В комнату вошел Шейн, с колами в обеих руках, и бросил один Майклу.
— А мой где? — одними губами спросила Ева.
— У тебя своих полно, — так же беззвучно ответил Шейн.
Ева закатила глаза, кинулась в свою комнату и появилась оттуда с большим черным мешком, подвешенным на груди наискосок наподобие патронташа. Порывшись в нем, она достала кол со своими инициалами.
— Видите? Это с урока труда. Я недаром училась в школе.
Майкл нажал кнопку и бесшумно открыл потайную дверь. Наверху света не было, на лестнице — тьма-тьмущая.
Майкл, с общего согласия, шел первым — вампирские глаза и все такое. За ним Шейн, потом Ева. Клер замыкала шествие, стараясь не производить шума, хотя полностью это не получалось ни у кого, поскольку ступени скрипели под тяжестью четырех пар ног. Наверху Клер уткнулась в спину Евы и шепотом спросила:
— Что?
— Майкл почувствовал запах крови, — Ева сжала руку Клер, — Тсс!
Майкл включил свет. В маленькой комнате все выглядело как обычно; никаких признаков того, что кто-то побывал здесь после ухода Голдменов и Мирнина.
— Как можно подняться на чердак? — спросил Шейн.
Майкл нажал на потайной рычажок, и на другом конце комнаты с щелчком открылась вторая, едва заметная дверь. Мирнин показывал ее Клер, когда они выбирали наряды для участия в празднестве в честь Бишопа.
— Оставайтесь здесь, — сказал Майкл и шагнул в открывшийся дверной проем.
— Да, конечно, — ответил Шейн и тут же двинулся следом, но оглянулся и добавил: — Вы двое, оставайтесь здесь.
— Это несправедливо и вообще половая дискриминация! — возмутилась Ева. — Мужчины…
— Ты действительно хочешь идти первой?
— Конечно нет. Но я предпочитаю сама отказаться идти первой.
Они застыли в напряженном ожидании. Послышались шаги Шейна по полу чердака, но больше ничего, довольно долго.
Потом Шейн сказал:
— Господи, Майкл! Вон там.
Голос звучал напряженно, но не так, будто Шейн вот-вот ввяжется в рукопашную схватку.
Ева и Клер посмотрели друг на друга.
— А, наплевать!
И Ева последовала за парнями. Клер за ней, сжимая кол с серебряным кончиком и от всей души надеясь, что не придется его использовать.
Шейн сидел на корточках около нагромождения пыльных чемоданов, Майкл рядом с ним. Ева шумно втянула воздух при виде того, над чем они склонились, и попыталась удержать Клер.
Та, однако, остановилась, лишь увидев, кто лежит на полу. Фактически она с трудом узнала его. Если бы не седые волосы, завязанные в хвост, и кожаное пальто…
— Оливер… — прошептала Клер.
Ева с такой силой прикусила губу, что та побелела.
— Что с ним произошло?
— Серебро, — ответил Майкл. — Много. Разъедает кожу вампиров, точно кислота, но от этого ему не было бы так плохо. Если только… — Он оборвал себя, увидев, как дрогнули бледные веки, — Он еще жив.
— Вампира трудно убить. — Голос Оливера звучал едва слышно и закончился чем-то вроде всхлипа, — Иисусе… Больно.
Майкл посмотрел на Шейна.
— Давай отнесем его вниз. Клер, достань из холодильника кровь, там должно быть.
— Нет, — прохрипел Оливер и сел. Его белая рубашка намокла от крови, как будто под ней не осталось кожи, — Нет времени. Нападение на ратушу… сегодня ночью… Бишоп. Использует это как… отвлечение внимания… чтобы…Его глаза широко распахнулись и закатились под лоб.