— Вечными нас много лет назад сделал… — он бросил быстрый взгляд на Амелию, и та кивнула, — ее отец, Бишоп, девочка моя. Это он так пошутил — дескать, теперь мы должны быть навсегда вместе. — Тео и впрямь выглядел добрым, и в его улыбке таилась печаль, — Правда, эта шутка обернулась против него же. Мы не можем допустить, чтобы он уничтожил нас. Амелия научила нас выживать, не совершая убийств. Это позволило нам сохранить не только жизнь, но и веру.
— Веру?
— Это очень старая вера, — ответил Тео. — И сегодня у нас Шаббат [7] .
— О, вы евреи? — удивилась Клер.
Он кивнул, не сводя с нее взгляда.
— Мы нашли убежище в Морганвилле — здесь мы можем жить в мире и со своей природой, и с Богом.
— Но вы будете сражаться за это, Тео? — мягко спросила Амелия. — За город, который дал вам убежище?
Он вытянул руку, и жена сжала ее холодными белыми пальцами. Она напоминала изящную фарфоровую куклу с блестящими черными волосами, собранными в узел.
— Не сегодня.
— Уверена, Бог поймет, если в сложившихся обстоятельствах вы нарушите Шаббат.
— Конечно поймет. Бог все прощает, а иначе нас уже не было бы на этом свете. Однако, чтобы придерживаться морали, божественное всепрощение не требуется, — Он с сожалением покачал головой, — Сегодня мы не можем сражаться, Амелия. И лично я предпочел бы вообще не сражаться.
— Если ты думаешь, что вы сможете сохранить нейтралитет, то ошибаешься. Я готова уважить ваши желания. Мой отец — нет.
Лицо Тео окаменело.
— Если твой отец снова будет угрожать моей семье, мы, конечно, станем сражаться. Но пока он не нападет на нас, пока не обнажит против нас меч, мы не поднимем на него оружие.
Джерард насмешливо фыркнул, что не удивило Клер — он производил впечатление человека здравомыслящего и скептического.
— Я не могу принудить вас и не стану этого делать, — сказала Амелия. — Но будьте бдительны.
У меня нет возможности выделить кого-нибудь для вашей защиты. Здесь вы будете в относительной безопасности, по крайней мере какое-то время. Если сюда пробьется кто-нибудь еще из наших сторонников, отсылайте их защищать гидроэлектростанцию и кампус, — Ее взгляд переместился на троих людей, сгрудившихся в дальнем углу комнаты, под большой картиной, — Они под твоей Защитой?
— Они сами захотели пойти с нами.
— Тео!
— Я буду защищать их, если кто-нибудь попытается причинить им вред, — ответил он и продолжил, понизив голос: — Они также могут нам пригодиться, поскольку мы не имеем доступа к «пище».
Клер похолодела. Со всей своей добротой и улыбчивостью Тео намекал на возможность использования этих людей как передвижных банков крови.
— Мне не хочется делать этого, но если ситуация для нас станет складываться неблагоприятно, я должен буду подумать о детях. Ты меня понимаешь.
— Понимаю, — Лицо Амелии снова превратилось в лишенную всякого выражения маску. — Я никогда не указывала тебе, что делать, и не собираюсь отступать от этого теперь. Однако по законам нашего города, взяв этих людей под свою защиту, ты несешь за них ответственность, и тебе это известно.
Тео беспомощным жестом вскинул руки.
— Семья на первом месте, я всегда повторял тебе это.
— Некоторым из нас не так повезло с семьей, — заметила Амелия.
Не ожидая ответа Тео, она отвернулась и без промедления ударила кулаком по стеклянной стенке ящика с надписью: «Использовать только в случае крайней необходимости».
Стекло с грохотом разлетелось. Амелия стряхнула с кожи осколки, сунула руку в ящик и достала из него…
— Это пистолет для пейнтбола? — удивилась Клер.
Амелия протянула его Анне, которая взяла пистолет жестом профессионала.
— Он стреляет шариками с серебряным порошком, — объяснила Амелия. — Очень опасно для нас. Целься тщательнее.
— Я всегда целюсь тщательно, — ответила Анна. — Дополнительные магазины есть?
Амелия достала их из того же ящика и отдала ей. Клер заметила, что, защищая себя даже от случайного прикосновения, она использовала ткань рукава.
— В каждом магазине десять зарядов. Одна обойма уже в пистолете, а здесь еще шесть.
— Ну, проблема, которую я не смогу разрешить, используя семьдесят зарядов, наверняка прикончит нас.
— Клер, возьми. — Амелия вручила ей маленький запечатанный пузырек, — Здесь серебряный порошок под большим давлением. Взрывается от удара, так что будь с ним крайне осторожна. Очень широко рассеивается по воздуху. Учитывай это, если будешь бросать его, а не то можешь причинить вред не только врагам, но и друзьям.
Серебряный порошок использовался и в чисто практических целях — скажем, им покрывали части компьютеров. Достать его было не так уж сложно, и все же Клер удивило, что вампиры оказались достаточно продвинутыми и запаслись им.
— Вы ожидали чего-нибудь в этом роде, — сказала Клер.
— Не в деталях. Однако долгая жизнь научила меня тому, что надо быть готовой ко всему. Когда-нибудь, как-нибудь мир всегда нарушается, и дело кончается схваткой.
— Аминь, — негромко заключил Тео.
Музей они покинули через боковую дверь. Это было рискованно, но что еще оставалось? Только возвращаться тем же путем, сквозь тьму. Ясное дело, возражений не последовало.
— Будьте осторожны, — Голос Амелии был едва различим. — Не я одна собираю силы — отец делает то же самое. Где-то тут наверняка есть патруль.
Они вышли на площадь Основателя — это был центр территории вампиров. Пожары ее не коснулись, однако площадь больше не выглядела такой, какой запомнилась Клер, — самым спокойным, упорядоченным местом в городе. Фонари не горели, многочисленные магазины и рестораны были закрыты.
Здесь ощущался страх.
Единственные признаки движения наблюдались на мраморных ступенях здания совета старейшин, того самого, где происходил праздник в честь Бишопа. Джерард негромко свистнул в знак предостережения, и все замерли, по-прежнему оставаясь во тьме. Анна железной хваткой вцепилась в руку Клер.
На ступенях, внимательно осматриваясь по сторонам, стояли три вампира.
Дозорные.
— Пошли, — по-прежнему тихо приказала Амелия, — но будьте осторожны.
Они начали выдвигаться из теней за углом здания, и Клер только-только немного расслабилась, как Амелия, Джерард и остальные вампиры внезапно и молниеносно бросились врассыпную.
На одно ужасное мгновение Клер растерялась, а потом Анна с силой толкнула ее лицом в траву. Клер пыталась отдышаться, чувствуя, как в рот набилась хрусткая почва и горькая трава; Анна всей своей тяжестью придавливала ее к земле, одновременно упираясь в спину локтями.