Еще через некоторое время Нил встал, откинул в сторону недоконченный хлыст и взглянул на Лулля. Капитан и его моряки стояли, ожидая сигнала.
— Пора? — спросил Дюкр.
— Да.
Юные колдуны пошли впереди отряда. Никто из соплеменников даже не взглянул в их сторону. Только потом Дюкр сообразил: это вовсе не безразличие. Наоборот, таким образом соплеменники выказывали отряду свое уважение. А может, просто опасались привлекать к идущим внимание злых духов. Недаром магия пронизывала все стороны жизни виканцев.
За укреплениями, обозначавшими северную границу виканского лагеря, расстилался туман.
— Противник сразу поймет, что это не настоящий туман, — сказал Дюкр, обращаясь к капитану.
Лулль усмехнулся.
— У нас для тифанцев приготовлены отвлекающие уловки. Мы туда послали три взвода саперов с «морантскими гостинцами».
Последние его слова заглушил взрыв. Рвануло где-то на северо-востоке. Вскоре оттуда донеслись крики. Прошло не более минуты, как вечерний воздух сотрясли новые взрывы.
Туман поглощал свет вспышек, однако Дюкр безошибочно узнал характерный треск «гарпунчиков» и басовитые, ухающие разрывы «огневушек». И опять послышались крики, сменившиеся цокотом копыт.
— Теперь нам никто не будет мешать, — сказал Лулль.
Вскоре крики стихли.
— Ну как, Балт сумел разыскать неуловимого командира саперов? — спросил историк.
— К Кольтену он по-прежнему глаз не кажет. Одно ясно: он жив и продолжает командовать своими. Наконец и Кольтен поверил в его застенчивость.
— Застенчивость? — переспросил Дюкр.
— Шутка, конечно. Обычная солдатская шутка.
Нил обернулся и выразительно поглядел на них обоих.
— Прекращаем разговоры, — шепнул историку Лулль.
Возле последнего караульного поста их встретили несколько вооруженных копьями виканцев. Копья угрожающе поднялись вверх, затем тихо опустились. Во избежание лишнего шума запасливые воины расстелили толстую шкуру, по которой и прошел отряд.
Туман, казавшийся сплошным, распадался на клочья. Одно такое облачко подплыло к отряду и накрыло идущих, двигаясь вместе с ними.
Дюкр ругал себя, что не расспросил Лулля, далеко ли до вражеских сторожевых постов. Поможет ли рукотворное облачко незаметно миновать их? Каков порядок отступления, если что-то сорвется? Дюкр дотронулся до рукоятки короткого меча. Ощущение было странным; он очень давно не прикасался к оружию… Много лет назад император отозвал рядового Дюк-ра с полей сражения. Солдат ожидал чего угодно, но только не того, что он услышал от Келланведа.
«Кабинетный историк, зарывшийся в книги и свитки, не может правдиво писать о происходящем. Особенно о войнах и битвах. Поэтому я и назначаю тебя, солдат, имперским историографом».
«Но, ваше величество, я не умею ни читать, ни писать».
«Тем лучше. Значит, твой ум свободен от чужих бредней. За полгода Тук-старший научит тебя грамоте. Он — тоже воин, и вам будет легче понять друг друга. Но запомни: полгода и ни дня больше».
«Так, может, Тук-старший более достоин должности имперского историографа?»
«У меня на него другие виды, солдат. Так что делай, что я тебе велю, иначе будешь болтаться на городской стене».
Шутки Келланведа даже в лучшее время его правления отличались мрачнькм своеобразием. Дюкр вспомнил занятия у Тука-старшего. Он, тридцатипятилетний солдат, половину жизни проведший в сражениях, сидел рядом с сыном своего учителя — низкорослым замухрышкой, который всегда дрожал от холода. А еще у Тука-младшего постоянно текло из носа, отчего рукава рубашки покрывались коркой засохших соплей. Учеба растянулась дольше чем на полгода, но к тому времени занятия вел уже Тук-младший.
«Император тоже любил давать уроки — уроки покорности, — и все обстояло прекрасно, пока им никто не противился.
Что же могло случиться с Туком-старшим? Он исчез вскоре после убийства Келланведа и Танцора. Наверное, Ласэна и его сочла опасным… А Тук-младший? Он не захотел быть кабинетным ученым и пошел по стопам отца. Последнее, что я знаю о нем, — он отправился на Генабакис. И пропал».
Рука в кольчужной перчатке немилосердно сжала Дюкру плечо. Обернувшись, он заметил недоуменное лицо Лулля.
«Ах да, мы пришли. Все-таки надо следить за мыслями. Особенно когда участвуешь в миссии».
Впереди сквозь туман просматривались очертания земляного вала. Его со всех сторон окружало оранжевое мерцание костров. И куда теперь?
Оба колдуна отошли, опустились за колени и замерли. Остальные ждали. С другой стороны вала слышались негромкие голоса. Звук перемещался справа налево, затихая вместе с удалявшимися тифанскими караульными.
Нил обернулся и махнул рукой. С арбалетами наготове, моряки устремились вперед. Дюкр двинулся следом.
Напротив юных колдунов в земле темнела большая дыра — вход в туннель. Земля дымилась, камешки потрескивали от жары. Казалось, чья-то гигантская когтистая лапа протянулась снизу, пробив этот туннель.
Дюкр нахмурился. Он терпеть не мог туннелей. Подземные проходы его пугали. Как бы ни укрепляли стенки, они часто обваливаются, погребая людей заживо. Так что страх историка был вполне разумным и объяснимым.
Нил первым скользнул в дыру и исчез. За ним в туннель прыгнул его сверстник. Лулль повернулся к историку, показывая на вход. Дюкр покачал головой. Капитан, видимо, решил, что он не понял, и повторил жест.
Выругавшись сквозь зубы, историк шагнул вперед. Лулль схватил его за край пыльной телабы и толкнул вниз. Историк отвык от столь бесцеремонного обращения и едва удержался, чтобы не закричать.
Опасения были напрасными: стенки туннеля состояли из прочного камня. От них исходило приятное тепло. Дюкр поспешил убедить себя, что обвал здесь маловероятен. Туннель уходил еще глубже. Теплый камень под ногами стал скользким, а потом и мокрым. Одно кошмарное предчувствие сменилось другим: теперь Дюкр боялся утонуть.
Он остановился и стоял, пока острие капитанского меча не уперлось в дырку на левом сапоге. Лулль не шутил. Дюкр нехотя потащился вперед.
Наклон прекратился. Под ногами хлюпала вода. Она с пугающей быстротой заполняла дно туннеля, сочась из трещин в стенах. Намокшая одежда мешала идти. У Дюкра болели все мышцы. Только плевки и покашливание Лулля, доносившиеся сзади, заставляли историка двигаться.
«Неужели они не понимают, что мы все здесь утонем?»
Но никто не утонул. Туннель вновь стал подниматься вверх. Под ногами захлюпала влажная глина. Над головой появилось серое пятно тумана. Выход.
Моряки подхватили Дюкра и уложили на жесткую траву. Он тихо дышал ртом, глядя на низко нависший туман. Краешком глаза он заметил, что моряки заняли оборону. Их арбалеты тоже намокли.