Калам вздохнул.
«Бурдюк… и ты, Быстрый Бен. Берегитесь, друзья. Вы ищете союза с безумцем».
— Ты никак замечтался? — окликнула его Минала.
— Просто задумался о том, как земля здесь глушит шаги.
Из-под платка, которым была обвязана половина лица Миналы, удивленно и настороженно смотрели ее серо-стальные глаза.
— А по-моему, ты чем-то напуган.
Калам пожал плечами.
— Скоро мы покинем этот Путь. Слышите? — крикнул он, обращаясь ко всем.
— Это каким же образом? — поддела его Минала. — Что-то я не вижу портала.
«Ты не видишь, а я ощущаю. Я только теперь понял: весь фокус силы намерения не в том, чтобы двигаться, а в том, чтобы настроиться на прибытие в нужное место».
Калам закрыл глаза, выбросив Миналу и всех остальных из своих мыслей.
«Надеюсь, я раскрыл секрет».
Спустя мгновение перед ними возник портал, выросший из-под серой земли.
— До чего же ты медлительный! — бросила Каламу Минала. — Мы давно уже могли бы сюда добраться. Похоже, ты нарочно тянул время. Один Клобук знает, что у тебя на уме, капрал!
«Удивительно ты умеешь выбирать слова, упрямая женщина! Думаю, Клобук действительно это знает».
— Иди за мною, — сказал ассасин, шагнув к порталу. Под сапогами захрустел песок. Над головой светили яркие ночные звезды. Он очутился в узком, как щель, проходе между двумя высокими зданиями. Дальше начиналась хорошо знакомая Каламу улочка. Она была пуста.
Он подошел к стене, находившейся слева. Сзади послышались шаги Миналы и цокот копыт. Она вела обеих лошадей.
— И куда теперь? — спросила Минала.
— Сюда, а потом прямо. И говори потише.
— Не успел появиться в городе, как начал осторожничать, — сердито прошипела Минала.
— Привычка.
— Не сомневаюсь.
Вскоре появился Кенеб с Сельвой и детьми. Капитан оглядывался, ища глазами Калама.
— Так это Арен? — спросил он, заметив наконец ассасина.
— Да.
— Что-то подозрительно тихо.
— Нас вынесло на улочку, которая проходит через кладбище.
— Приятно слышать.
Минала указала на строения.
— Больше похожи на городские трущобы, чем на склепы.
— Бедные и после смерти остаются бедными. Им никто не построит роскошных склепов.
— А далеко ли отсюда до гарнизонных казарм? — спросил Кенеб.
— Три тысячи шагов, — ответил Калам, срывая с лица тряпку.
— Нам бы сначала не помешало вымыться, — сказала Минала.
— Я пить хочу, — заявил восседающий на лошади Ванеб.
— А я — есть, — добавил его брат. Калам понимающе кивнул.
— Надеюсь, что наш путь через кладбище не является дурным предзнаменованием, — сказала Минала.
— Насчет предзнаменований не знаю. Но вокруг кладбища полно таверн. Идти далеко нам не придется.
Вряд ли таверна «Шторм» знавала лучшие дни. Каламу подумалось, что это заведение было с самого начала построено вкривь и вкось. Пол в зале напоминал огромную чашу. Стены клонились вовнутрь. Опасаясь, как бы они не рухнули, их укрепили подпорками. Если здесь и мыли полы, то едва ли чаще двух-трех раз в год. В остальное время они заполнялись отбросами, среди которых валялись и дохлые крысы.
«Приношение богу хаоса и зловония», — подумал Калам.
Вокруг ямы стояли столы и стулья с подпиленными ножками, чтобы компенсировать кривизну пола. В зале было пусто, если не считать одинокого посетителя, не успевшего еще допиться до бесчувствия. Из первого зала открывался проход во второй, чуть поопрятнее. Калам провел своих спутников туда. Пока в запущенном дворовом садике грели воду для мытья, взрослые и дети налегли на еду. Сделав несколько глотков эля, Калам вернулся в первый зал. За это время там успел появиться еще один посетитель. Он был достаточно трезв. Калам подошел к его столу и сел напротив.
— Разве это еда? — спросил седеющий напанец, едва ассасин опустился на стул.
— Лучшая в городе.
— Лучшая по мнению своры тараканов!
Калам смотрел, как человек с синеватой кожей жадно допивает эль из кружки. В горле громко булькало, отчего вздрагивал ею выпирающий кадык.
— По-моему, ты бы не прочь еще выпить, — сказал Калам.
— Почему бы и нет?
Ассасин повернул голову и поймал взгляд хозяйки, скучавшей возле бочки с элем. Он поднял два пальца и прищелкнул ими. Женщина нехотя оторвала спину от подпорки, поправила на поясе нож, которым воевала с крысами, и отправилась за кружками.
— Только не вздумай хлопать ее по заду, — предупредил незнакомец. — Запросто может и руку сломать.
Калам откинулся на спинку стула. В зависимости от тягот прожитой жизни человеку с синеватым лицом могло быть и тридцать, и все шестьдесят. Нижнюю часть лица скрывала густая спутанная борода. Темные глаза беспокойно озирались, потом остановились на ассасине.
— Твой вид побуждает меня спросить, кто ты и откуда, — сказал ему Калам.
Незнакомец выпрямил спину и отер грязным рваным рукавом губы.
— Думаешь, я рассказываю такие подробности первому встречному?
Калам молча ждал.
— Иногда рассказываю. Но люди не отличаются вежливостью. Им быстро надоедает мой рассказ, и они перестают слушать.
В это время первый посетитель наконец достиг заветной черты и опрокинулся со стула. Калам, незнакомец и хозяйка смотрели, как он уткнулся лицом в засаленные половицы и стал самозабвенно блевать. Потом он замер.
Одна из крыс чудесным образом ожила. Она вскарабкалась на замершее тело, поводя носиком и шевеля усами.
— Упоительная свобода: ткнуться мордой в собственную блевотину, — сказал незнакомец.
Шаркая ногами, хозяйка принесла медные кружки с элем. Впившись в Калама глазами, она сказала по-дебралийски:
— Твои друзья попросили мыла.
— Думаю, это не такая уж обременительная просьба? — поинтересовался Калам.
— Для кого как. Мыла у нас нет.
— Тогда пусть обходятся только горячей водой.
Хозяйка пошаркала за стойку.
— Стало быть, недавно приехали? — спросил незнакомец. — И скорее всего, через Северные ворота.
— Угадал.
— М-да, тяжко было вам. Мало что самим перелезать пришлось, так еще и лошадей переправлять.
— Ты хочешь сказать, Северные ворота закрыты?
— Закрыты и опечатаны, как, впрочем, и все остальные. Так что ты мне соврал, и вы приплыли по морю.