Икарий все так же безжизненно покоился на руках Маппо. Трелль глядел поверх головы сапера — в сторону Тремолора. Он даже не пытался прятать свои страдания, и они по-детски бесхитростно отражались у него на лице. От Маппо исходил беззвучный крик о помощи.
Скрипач встряхнул головой, заставив себя оторваться от Маппо и его скорбной ноши. Апсалара, ее отец и Крокус шли сразу за треллем, создавая ему живую защитную стену. Вслед за ними двигались гончие и Искарал Паст. Пять пар звериных глаз и одна человеческая, и в каждой — ожидание. Сапер не сомневался: и гончие, и верховный жрец Тени ждали, когда Тремолор поглотит Икария.
«Но ведь Икарий сам об этом просил, отчего сердце Маппо разрывается еще сильнее. Цена уступки ничтожна в сравнении с болью отказа. Однако трелль готов пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти Икария. Да и мы все, наверное, — тоже. Никто из нас — даже бесчувственная Апсалара — не согласится молча стоять и смотреть, как Азат его поглощает. Наверное, все мы — глупцы, а Маппо — самый отъявленный глупец».
— О чем задумался, Скрипач? — спросил Крокус. Похоже, у парня было что-то на уме.
— У саперов есть такая присказка: глупость лупоглазая. Крокус понимающе кивнул.
Битва в других частях лабиринта перешла в завершающую стадию. Самые могущественные из странствующих — те, кто уцелел и добрался сюда, — повели наступление на Дом Азата. Воздух сотрясали их невообразимые крики. Тремолор защищался единственным доступным ему способом: пленяя и поглощая нападавших. Но их было слишком много, и они наступали слишком быстро. Отчаянно хрустело и трещало дерево. Сплетаемые клетки рушились. Казалось, целая орда лесорубов неутомимо валила деревья. Азат был не в силах их остановить.
— Мы опаздываем! — зашипел Искарал Паст.
Гончие беспокойно крутили головами.
— События усложняются. События! Могу ли выразиться еще яснее?
— Но он нам нужен, — возразил Скрипач, понимая, что речь идет об Икарий.
— Мы только напрасно тратим время! — ответил верховный жрец Тени. — Трелль мог бы швырнуть его, словно мешок с зерном!
— А я могу и изменить его намерения, — огрызнулся Маппо. — У меня еще остались денальские снадобья, которые я прихватил из твоего храма.
— Хватит препираться! Идем дальше, — сказал сапер.
Кто-то преследовал их сзади, наполняя воздух резким кислым запахом. Внимание гончих переместилось туда. Они беспокойно принюхивались.
Сзади опять раздался пронзительный крик, затем донеслись звуки яростного сражения, которые внезапно оборвались.
— Дождались! — прошипел Паст, прячась за спины гончих. — Сейчас появится!
Скрипач обернулся и вскинул арбалет. Но вместо чудовища из-за поворота наполовину выскочило, наполовину вылетело мохнатое существо. От его коричневой шерсти поднимались тонкие струйки дыма.
— Ай! — завопил Паст. — Они меня доконают!
Крокус бросился назад, пробежав между Шаном и Геарой, словно они были парочкой ленивых мулов.
— Моби!
Крылатая обезьянка вспорхнула к нему на руки. Крокус поморщился.
— Да, приятель, вонь от тебя, как от отхожего места за воротами Клобука!
«Моби?.. Неужели та самая тварь?»
Скрипач поглядел на Маппо. Трелль почему-то хмурился.
— Бхокарал! — Слово выскочило изо рта Искарала Паста, будто злобное ругательство. — Тоже, нашел себе ручную зверюшку! Безумие какое-то!
— Ты прав, старик. Эта зверюшка принадлежала моему покойному дяде, — сказал Крокус.
Гончие тихо отодвинулись подальше. «Думаю, парень, этот Моби — нечто большее, чем проказливое домашнее животное».
— Твой союзник, — сказал Маппо.
Крокус неуверенно кивнул.
— Один Клобук знает, как он нашел нас. И как вообще уцелел…
— Обманщик! — с упреком бросил парню Искарал. — Говоришь, домашняя обезьянка? А может, спросим у переместителя душ, который валяется за поворотом? Впрочем, спрашивать бесполезно: его же разнесло на куски.
Крокус молчал.
— Опять мы теряем время, — спохватилась Апсалара. — Пошли дальше.
— А как ты объяснишь изощренный обман, который обволакивает нас? — накинулся на нее верховный жрец Тени. — Мы вот-вот станем жертвой гнусного предательства. И вот его виновник, вцепившийся парню в рубашку.
— Заткни пасть, трус! — рявкнул Скрипач. — Оставайся здесь вместе со своими гончими.
Сапер вновь повернулся лицом к Тремолору.
— Гляди, Маппо. Похоже, впереди больше нет преград. Что, если мы не пойдем, а побежим к нему?
— Можно попробовать.
— Как ты думаешь, он откроет нам дверь?
— Не знаю.
— Там и проверим.
Трелль кивнул.
Отсюда Тремолор был как на ладони. Дом окружала невысокая стена из вулканического туфа. Единственным проходом в ней были узкие ворота, окаймленные аркой из плюща. Строительным материалом для Тремолора, скорее всего, служил темно-желтый известняк. Вход в дом располагался между двумя асимметричными двухэтажными башнями без окон. От ворот ко входу, скрытому в тени, вела извилистая дорожка, выложенная плитками. Во дворе на холмиках росли низкие изогнутые деревья.
«Тремолор. Родной брат Мертвого дома в Малазе. Почти так же выглядит и Дом Азата в Даруджистане. Все они похожи. Никто не знает (и, возможно, уже не узнает), когда и откуда появилось это слово — Азат».
— Говорят, все Дома Азата связаны между собой, — негромко сказал Маппо, обращаясь к саперу. — А еще я слышал, внутри них время перестает течь.
— И еще говорят, что их двери открываются не перед всеми. Почему — неизвестно, — отозвался Скрипач, морща лоб.
К ним подошла Апсалара.
— Что, девочка, не терпится попасть внутрь? — невесело усмехнулся сапер.
— Знаешь, Скрипач, тот, кто поработил мой разум… почему-то Азат его принял и впустил.
«Ты права. Я знал об этом и раньше. Но почему сейчас мне стало так неприятно от твоих слов?»
— И как же попадают внутрь? Знают условный стук в дверь? А может, где-то под плитками лежит ключ?
Ее улыбка погасила его беспокойство.
— Все намного проще. Нужна лишь смелость.
— Ну, этого нам не занимать. Как, все готовы?
— Все, — ответил Маппо.
Апсалара двинулась трусцой. Остальные последовали за ней.
— Брошенной тобой раковиной уничтожено немало странствующих и диверов, — сказал Маппо. — Магическая сила и сейчас продолжает расправляться с ними. Думаю, мы показали Азату свою смелость и дружественные намерения.
— Хорошо, если так.
— Так, сапер.