— Чаю желаешь, Крокус? Что же касается надоедливой особы, которая восседает у тебя на голове, я уже по горло сыт ее проделками.
Обезьянка фыркнула и перепорхнула на дядин письменный стол, где и распласталась, скинув вниз несколько листов пергамента.
Держа в руках поднос с чаем и чашками, Мамот подошел к Крокусу. Водянистые старческие глаза скользнули по лицу Шалунишки.
— Мальчик мой, да ты, похоже, устал.
Из двух стульев Крокус выбрал менее драный и сел.
— Устал, дядя. И настроение паршивое.
— Тогда тем более тебе надо выпить чаю. Мой чай творит чудеса.
— Кто его знает, — не поднимая головы, пробубнил Крокус.
Мамот опустил поднос на столик, затем тоже сел.
— Меня не особо тревожит нравственная сторона избранного тобою ремесла, ибо я с сомнением отношусь к любым правам, включая и право собственности. Я всегда считал, что даже привилегии не освобождают человека от ответственности. Привилегия собственности требует от владельца оберегать все то, чем он владеет. Единственная моя забота — это неизбежный риск, которому ты подвергаешься.
Мамот наклонился, взял фарфоровый чайник и разлил душистый напиток по чашкам.
— Пойми, мой мальчик, вору непозволительно быть рассеянным. Любая отвлекающая мелочь может оказаться роковой.
— Скажи, а о чем ты писал все эти годы? — вдруг спросил Крокус, указывая на письменный стол.
Удивленный Мамот так и не донес чашку до рта.
— Никак в тебе проснулся настоящий интерес к учебе? Неужели я дождался этой минуты? Я же всегда считал тебя смышленым мальчиком. И пусть я лишь смиренный ученый чудак, мое слово откроет перед тобой многие двери Даруджистана. Представь, ты бы даже мог попасть в Городской совет, если тебя занимает это поприще. Думаю, ты уже понял необходимость учебы, когда постигал воровское ремесло. Как видишь, какую стезю ты бы ни избрал, везде приходится учиться.
У Крокуса лукаво блеснули глаза.
— А сколько времени мне понадобится, чтобы попасть в круги знати?
— Все зависит от степени твоего усердия, — ответил Мамот.
— Понимаю, — рассеянно произнес Крокус, перед мысленным взором которого всплыла спальня младшей дочери сановника Дарле.
Мамот подул на горячий чай.
— Если ты целиком посвятишь себя учебе… и при твоей юношеской прыти… наверное, год. Может, больше. Возможно, правда, что и меньше. К чему тебе торопиться?
— Да, наверное, из-за юношеской прыти. Но ты так не ответил на мой вопрос. Что ты пишешь?
— А-а, — протянул Мамот.
Бросив взгляд на стол, он увидел свою крылатую проказницу пьющей чернила из открытой чернильницы.
— Все эти годы я пишу историю Даруджистана. Недавно начал пятый том. Он открывается правлением Эктальма, предпоследнего из тиранов.
— Кого-кого? — заморгал Крокус.
Улыбаясь, Мамот отхлебнул чай.
— Этот правитель захватил Летасту. Затем правила его дочь Санденая. Ее правление повлекло за собой Возмущение времен, которым и кончилась эпоха тиранов. — Хорошо, что кончилась. — Если ты серьезно намерен учиться, Крокус, изучение истории Даруджистана тебе придется начать не с пятого тома, а с самого начала.
Племянник кивнул.
— Как же! Своим рождением Даруджистан обязан слухам.
Испив чернил, Моби закашлялась и жалобно запищала. Мамот сердито зыркнул на нее, потом вновь повернулся к племяннику.
— Да, мальчик мой. Своим рождением Даруджистан обязан слухам. Кстати, когда ты слышал эту фразу? И от кого?
— Слышал на днях, — беспечно ответил Крокус. — Вот от кого — хоть убей не припомню.
Он прекрасно помнил, кто ее произнес. То был ассасин Раллик Ном.
— А ты знаешь ее смысл?
Крокус замотал головой. Мамот откинулся на спинку стула.
— Ты пей чай, а я буду рассказывать… В незапамятные времена, отстоящие от нас на тысячелетия, три расы боролись между собой за владычество над миром. Они были похожи на людей, но не являлись людьми в нашем понимании этого слова. Первыми из борьбы вышли форкрулии, или, как их еще называют, круссалии. Причиной была вовсе не их слабость. Им просто… наскучило биться за господство. Зато двое других рас продолжали ожесточенно сражаться. И вот одна из рас оказалась побежденной. Причиной их поражения стала разобщенность: племена воевали не столько против общего врага, сколько друг с другом. Эту расу называли джагатами, а позже джагами или шурлями. Кстати, джагаты полностью не исчезли с лица земли. Говорят, остатки их расы сохранились до наших дней, но, к счастью, не на нашем континенте.
Зажав в обеих руках чашку, старик сделал еще несколько глотков.
— А теперь о слухах, породивших Даруджистан… У кочевников, живущих на Гадробийских холмах, была легенда. Они верили, будто где-то среди холмов похоронен один могущественный джагат. Забыл тебе сказать: джагаты обладали громадной магической силой. Они создали тайные магические Пути; ониумели наделять этой силой разные предметы… Со временем гадробийская легенда распространилась по всему Генабакису. Ее знали на севере и юге, знали на востоке и западе, где некогда существовали государства, от которых нынче не осталось даже праха. И к холмам потянулись желающие найти курган джагата. Сначала их было немного, но потом люди двинулись туда целыми толпами. Вожди и шаманы, жаждавшие власти, вели туда свои племена. На холмах не осталось ни одного нетронутого уголка; все склоны были изборождены вдоль и поперек… Вот так, из шатров и лачуг, населенных тысячами страждущих найти курган, возник наш Даруджистан.
— Но хоть кто-то нашел курган джагата? — спросил Крокус.
— Нет. Постепенно забылась и легенда. Сейчас о ней знают лишь немногие, но у них хватает здравого смысла не возобновлять поиски.
— Почему?
Мамот сдвинул брови.
— Наследие джагатов почти никогда не попадало в руки людей. Я сказал «почти». Было несколько случаев, и все они повлекли за собой ужасные беды.
Старик продолжал хмуриться.
— Урок понятен каждому, кто желает его усвоить.
Крокус молча размышлял над услышанным.
— Так, значит, дядя, круссалии исчезли, джагов разбили. А куда же подевалась третья раса? Те, кто победил? Почему вместо них сейчас существуем мы?
Мамот приготовился ответить племяннику, но так и не раскрыл рта. Крокуса это удивило: какую же тайну не решился раскрыть ему дядя?
Старик залпом допил чай и поставил чашку на столик.
— Никто толком не знает ни что сталось с ними, ни как они превратились в тех, кем являются ныне. Эта раса существует. Их видели все, кто видел армию малазанцев. Возможно, ты даже слышал, как их называют. Это тлан-имасы.