— Что с тобой, дружище? — спросил его Муриллио.

— Да так. Заботы гильдии, — ответил Раллик. — В горле не пересохло?

Муриллио заулыбался.

— Никогда не откажусь лишний раз его промочить.

Колль, как всегда, храпел, уронив голову на стол. Что он недавно болтал про пять черных драконов? Наверное, обычная пьяная болтовня. Раллик встал. Пробираясь к стойке, он как бы невзначай пихнул локтем в спину одного юнца. Парень ойкнул, затем незаметно двинулся в сторону кухни.

Раллик кликнул Беззубого и велел подать кувшин эля. На незнакомца он даже не взглянул, но почувствовал, что тот его отметил. Ощущениям такого рода ассасин привык доверять, ибо они никогда его не подводили. Беззубый принес пенящийся кувшин. Можно считать, что приказ Оцелота Раллик выполнил, хотя он был почти уверен, что командир тут же даст ему новый.

Раллик вернулся за стол. Он поболтал с Муриллио о всяких пустяках, усердно потчуя друга элем. Муриллио понял намек. Допив последнюю кружку, щеголь встал.

— Крюпп ушел, наш юный Крокус тоже. Колль — понятное дело — останется ночевать здесь. Ну а мне пора в теплую постельку. Спасибо за эль, Раллик. До завтра.

Раллик провел за столом еще несколько минут. За все это время он всего лишь раз встретился взглядом с незнакомцем у стойки. Потом ассасин встал и прошел на кухню. Поварихи насмешливо переглянулись, хотя Раллик едва ли их заметил. Дверь, выходившая в глухой переулок, была приоткрыта. Ассасин рванул ее и исчез.

Дождь прекратился, но камни под ногами еще не успели высохнуть. Из ниши в стене появилась знакомая фигура Оцелота. Раллик подошел к командиру.

— Все в порядке. Нужный тебе человек сейчас потягивает эль у стойки. Чернокожий, два кинжала с насечкой на рукоятках. Вид у него свирепый. Не хотел бы я повстречаться с таким на крыше. Ну как, Оцелот, я сделал все, что от меня требовалось?

Оцелот поморщился.

— Пока нет. Говоришь, он в зале? Замечательно. Немедленно возвращайся в зал. Убедись, что он тебя заметил. Понял, Ном?

Раллик скрестил руки на груди.

— Он меня уже заметил. Я достаточно намозолил ему глаза.

— Теперь тебе нужно будет выманить его из таверны и довести до смоляного склада с той стороны, где загружаются телеги.

Оцелот криво усмехнулся.

— Это приказ Ворканы, Ном. Когда будешь выбираться, пройдешь через переднюю дверь. Все проще простого. Никаких уловок, действуй в открытую.

— Этот человек — ассасин, — раздраженно бросил командиру Раллик. — Если я поведу себя как беспечный дуралей, он мгновенно учует западню и разделается со мной.

— Выполняй приказ Ворканы, Ном. А теперь — живо назад!

Раллик выразительно поглядел на командира (пусть видит, какого он мнения об этом приказе), затем вернулся на кухню. Поварихи прыснули со смеху, но тут же прикусили языки. Один вид ассасина отбил у них всякую охоту шутить с ним.

Войдя в зал, Раллик скользнул глазами по стойке. Чернокожий незнакомец исчез! Выругавшись сквозь зубы, Раллик стал пробираться к выходу.

Прижавшись к мокрым кирпичам соседнего дома, Крокус разглядывал знакомое окно на третьем этаже. Там, за плотно закрытыми ставнями, находилась спальня младшей дочери сановника Дарле.

Он проторчал тут больше двух часов, но все это время в спальне горел свет. Только совсем недавно окно погрузилось во тьму. Окоченевший, обуреваемый сомнениями, Крокус поплотнее закутался в старенький плащ. Зачем он здесь? Что делает на сырой темной улице, когда мог бы сейчас лежать в своей комнатенке? Похоже, вся его решимость кончилась вместе с дождем.

А вдруг та темноволосая девчонка двинулась вслед за ним? Достаточно того, что он заметил кровь на ее кинжале. Такая убьет, не моргнув глазом. Или девчонка здесь ни при чем, а все дело во вращающейся монете? Вместо желанной ясности в голове юного воришки лишь добавлялось неразберихи.

Разве это плохо — мечтать о том, как его представят младшей дочери Дарле? И при чем тут убийца Шерта? Очередная мысль только усилила его отчаяние: все эти безумства начались с той ночи, когда он ограбил спальню. Точнее, когда задержался возле кровати, глядя на прекрасное юное лицо. Нужно было сразу же убираться, не оставаясь там ни одной лишней минуты!

Крокус переминался с ноги на ногу. Разница в происхождении. Может, все дело в этом?

Недавние мечтания и замыслы показались ему полнейшей ерундой. И как он мог убедить себя, что однажды встретится с дочерью Дарле как равный с равной? Крокус резко тряхнул головой. Произойдет их встреча или нет — это дело будущего. То, ради чего он пришел сюда сейчас, не имело к ней никакого отношения.

— Я не верю в нашу встречу, — пробормотал Крокус. Он заставил себя оторваться от стены и направился к ограде дома Дарле. Рука нащупала привязанный к поясу мешочек.

— Я не верю в нашу встречу, но я должен вернуть ей то, что украл.

Подойдя к стене, Крокус глубоко вздохнул и начал карабкаться вверх. Руки скользили по влажному камню, но вернувшейся решимости хватило бы для подъема на высокую гору.

«Я верну ей украденное и уйду», — думал Крокус, перебирая руками и ставя ноги в выбоины стены.

ГЛАВА 13

В углу неприметном и темном

сидит паучиха;

три злобных глаза ее

оттуда следят за мною,

восемь тоненьких ножек

противно щекочут мне спину;

нравится паучихе

передразнивать каждый мой шаг.

Для паучихи этой

я — точно открытая книга;

ее паутина — история жизни моей.

В углу замшелом своем

ждет паучиха,

когда, ужаснувшись, сбегу я.

Заговор. Галлан-слепец (р. 1078)

Едва местный ассасин покинул зал, Калам допил эль, расплатился и поднялся по лестнице на второй этаж. Окинув цепким взглядом всех, кто сидел внизу, и убедившись, что его никто не замечает, он быстро прошел по коридору и остановился возле последней двери справа.

Войдя, Калам закрыл дверь на засов. Быстрый Бен восседал на полу. Его окружала полоска расплавленного голубого воска. Маг снял с себя рубаху и наклонился вперед. Глаза его оставались закрытыми, а по лицу ползли крупные капли пота. Воздух вокруг Быстрого Бена дрожал и странно поблескивал.

Обогнув восковой круг, Калам прошел к койке. Он снял со стенного крюка кожаный мешок, развязал тесемки и начал выкладывать на узкий соломенный матрас содержимое. Металлические части небольшого арбалета отливали синевой, густо просмоленное ложе шершавилось крупинками черного песка. Скупыми, привычными движениями Калам собрал арбалет.

— У меня все, дружище, — сказал Быстрый Бен. — Как только ты будешь готов, можем начинать.