Предстоящая встреча с Хохолком могла сулить что угодно, и такая надежная защита была отнюдь не лишней.
Сейчас баргаст сидел с бесстрастным лицом, глядя на мага из-под полуопущенных век. У Быстрого Бена сводило руки. Он встряхнул пальцами и наклонился к палочкам.
— Хохолок притаился внутри Пути, — сообщил он. — Похоже, ждет.
Маг привалился к стене и вытащил из ножен кинжал, тут же всадив его лезвием в земляной пол.
— Что ж, и мы подождем. И посмотрим.
— Чего тут смотреть? — не понял Ходунок.
— Не обращай внимания, — вздохнул Быстрый Бен. — Ты подстилку захватил?
Ходунок вытащил из рукава кусок рваной тряпки. Обойдя палочки, он приблизился к магу и подал ему это подобие подстилки. Быстрый Бен положил тряпку слева от себя. Пробормотав несколько слов, он коснулся рукой ткани.
— Возвращайся на свое место, — велел маг Ходунку. — И держи меч наготове. Мало ли что.
Быстрый Бен открыл свой магический Путь. Увиденное заставило его подскочить на месте.
— Что Хохолку понадобилось на Ривийской равнине? — изумленно прошептал маг.
Параном владело только одно желание — отомстить. Ярость белым огнем полыхала у него в мозгу и прожигала все тело. Опонны сделали его своим орудием? Прекрасно. Но теперь его черед, теперь сила Шутов послужит ему. Подобно богам, он не станет особо задумываться, а хладнокровно втянет их в сражение. Пусть почувствуют себя в его шкуре, сражаясь с неведомым противником на просторах Ривийской равнины.
Из глубины сознания послышался тихий голос совести, шепчущий предостережение. Как бы там ни было, Тук-младший — его друг. Возможно, единственный друг. Боги не отметили вестового своей благосклонностью, и шансы Тука уцелеть в предстоящей схватке были весьма невысоки. Неужели Паран станет свидетелем и его смерти? Капитан отогнал тревожную мысль, Не разбрасываться. Зачем он здесь? Чтобы отомстить за гибель Дырявого Паруса. Адъюнктесса научила его ценить сосредоточенность.
«А чему научила тебя Дырявый Парус?» — спросил капитана внутренний голос.
— Если станет жарко, Тук, уезжай отсюда. Отправляйся в Даруджистан и разыщи сержанта Бурдюка.
Вестовой кивнул.
— Если я погибну…
— Можешь не повторять, капитан. Я слышал.
— Тогда не буду.
Дальше они ехали молча, под глуховатый цокот копыт и свист жаркого западного ветра.
Мысли капитана вернулись к адъюнктессе. Ему вдруг показалось, что она ждет их с Туком. По сути дела, у Лорны не было причин нападать на них. Тука она считала верным империи «когтем», а капитана — убитым при непонятных обстоятельствах. Но ведь он мог и выжить. Так что им нечего бояться засады. Возможно, адъюнктесса даже обрадуется их появлению. Скорее всего, удивится, но вряд ли что-то заподозрит.
И вот когда Лорна приблизится, заговорит его меч. Нет, он не станет щадить прислужницу императрицы. Если понадобится, они расправятся и с тлан-имасом, хотя тот предпочтет убраться восвояси. Без адъюнктессы ему нечего делать на Ривийской равнине.
Капитану хотелось думать так, ибо в противном случае пришлось бы рассмотреть и иной исход событий. Его меч хоть и наделен силой опоннов, но тлан-имасы порождены древней магией, в сравнении с которой Шуты — просто малые дети.
Паран до боли в костяшках обхватил рукоятку меча. Рука стала влажной от пота. Судьба ничем не отличалась от других мечей. Да и чем ему отличаться. Капитан плохо помнил свой поединок с гончей. Но если меч обладает магической силой, почему его рука ничего не чувствует? Сейчас рукоятка должна была бы не скользить от пота, а холодить пальцы, словно кусок нетающего льда. Или виновато его неумелое обращение с мечом?
Но почему он вдруг стал терять уверенность в себе?
«Я втягиваю опоннов в поединок смертных… и даже не знаю, как это надо делать. Конечно, если Шуты проявят ту же прыть» что и тогда…»
Капитан снова отогнал тревожные мысли, приписав их тягостному ожиданию неизвестных событий. А вдруг Тук ошибся? Паран обернулся к вестовому и…
Его остановил громкий безумный хохот, раздавшийся из ниоткуда. Паран судорожно натянул поводья. Лошадь под ним заржала и встала на дыбы. В воздухе что-то затрещало. Повеяло холодом. Выругавшись, капитан вскинул меч. Лошадь снова заржала, теперь уже от боли. Парану почудилось, будто кости у нее вдруг рассыпались в прах, заставив осесть плоть. Уронив меч, капитан вылетел из седла. Лошадь упала рядом, точно бурдюк, в который набросали камней и налили масла. Валяясь на спине, несчастное животное сучило ногами.
Звякнула отпущенная тетива лука. Стрела, которую выпустил Тук, ударилась во что-то твердое и раскололась. Паран повернулся на бок и задрал голову… У него над головой зависла деревянная кукла Хохолок. Вестовой пустил вторую стрелу, но и она тоже разлетелась в щепки.
Хохолок опять засмеялся своим отвратительным смехом. Нарисованные глаза куклы переместились на Тука.
Паран едва успел выкрикнуть предостережение. Поздно. Тук повалился с лошади, кувыркаясь в воздухе. Перед ним разверзлась дыра. Капитан, задыхаясь от ужаса и собственного бессилия, крикнул еще раз. Вестовой Тук-младший влетел в дыру и исчез, окутанный змеящимися клубами тумана. Дыра тут же с треском закрылась.
Хохолок не спеша опустился на землю, поправил свое рваное одеяние и зашагал к Парану.
— Я так и думал, что это ты, — хихикая, сказала деревянная кукла. — Месть слаще меда, не так ли, капитан? Твоя смерть будет долгой и невероятно мучительной. Представляешь, сколько удовольствия я получу, видя, как ты корчишься в муках и стонешь от нестерпимой боли?
Паран все-таки сумел вытащить ноги, придавленные тушей мертвой лошади. Он перекатился на другой бок, схватил валявшийся рядом меч и встал. Хохолок с довольной ухмылкой наблюдал за его движениями, затем двинулся в наступление.
— Не по мне ты выбрал свой ножичек, капитан. Он не оставит на моем теле даже царапины. Так что прощайся с жизнью. Можешь поплакать, если тянет.
Паран взмахнул мечом. Недавняя решимость пропала, он не ощущал ничего, кроме отчаяния.
Неожиданно Хохолок остановился. Он беспокойно завертел головой.
— Быть того не может! — прошипела деревянная кукла. Теперь и Паран услышал насторожившее Хохолка завывание гончих Тени.
Быстрый Бен мог лишь оторопело наблюдать за происходившим на Ривийской равнине. Как там оказался Паран? И куда подевалась Дырявый Парус? Все случилось чересчур быстро; одноглазого спутника капитана было уже не спасти.
Глаза мага распахнулись от ужаса. Он вцепился в лежащую тряпку и зашептал:
— Печаль! Слушай меня, девчонка, я все равно знаю, кто ты. Я знаю, кто твои хозяева, и один из них мне сейчас очень нужен. Котиллион, ты слышишь меня? Или тебе предпочтительнее, чтобы я называл тебя Веревкой, покровитель ассасинов? Ответь мне!