— Да вроде никому… Вру. Нас видел…
— Конюх, — договорила за него Аисалара и покосилась на вошедшую. — Мы с тобой когда-нибудь встречались?
— Ей память отшибло, — объяснил Крокус. — Но здесь она права; конюх нас видел. Мы лошадь Колля ставили на конюшню.
— Зачем? — удивилась Миза и, не дождавшись ответа Крокуса, добавила: — Конюх — не беда. Думаю, он брехать не станет. Тогда тебе еще повезло.
— Клобук тебя накрой, Миза! — не выдержал племянник Мамота. — Что тут вообще творится?
— А творится то, парень, что ты одной темной ночкой убил караульного Дарле. В саду. Не спрашивай, как уж они узнали твое имя и приметы. Сановник пообещал вздернуть тебя, как только поймает.
Крокус побледнел. Повернувшись к Апсаларе, он раскрыл было рот, однако ничего не сказал. Что говорить? Девчонка ничего не помнит, хотя убийство караульного — ее рук дело. Несчастный воришка плюхнулся на стул.
— Мы тебя спрячем, парень, — успокоила его Миза. — Вас обоих. Ты не волнуйся, Крокус. Мы с Ирильтой вас не бросим, пока все не устроится.
— Не могу поверить, — прошептал Крокус, уставившись в стенку. — Она меня предала!
Миза недоумевающе взглянула на Апсалару.
— Похоже, его выдала одна девушка, которую зовут Шалисса.
Миза прищурилась.
— Как же! Шалисса Дарле. младшая дочка сановника. От воздыхателей отбою нет.
Женщина сочувственно потрепала Крокуса по плечу.
— Не унывай, парень. Знать есть знать — что с нее взять!
Крокус дернулся и мотнул головой.
— Нет больше никакой Шалиссы.
Миза рассмеялась.
— Ну значит, нет. А теперь мы тихо посидим здесь, пока не стемнеет и на крышах не станет прохладнее. Выше нос, парень. Выкрутимся.
Апсалара встала.
— Меня зовут Апсалара, — представилась она. — Рада с тобой познакомиться, Миза. И спасибо тебе за помощь Крокусу.
— Апсалара, говоришь? — затряслась от смеха Миза. — Тогда тебя не надо учить, как скакать по крышам.
— Не надо, — согласилась Апсалара, чувствуя смутную уверенность в правоте своих слов.
— Ну и славно, — сказала Миза. — Крокус, а не найдется ли у твоего дядюшки чем промочить горло?
— Это-то найдется. А вот куда подевался сам дядя? Ты, случайно, не знаешь?
— Если б знала, давно б тебе сказала.
Старуху на ступеньках, пожалуй, в расчет можно было не брать. Сидит и от нечего делать глазеет на прохожих. Зато с другой женщины, что притаилась в тени, лучше глаз не спускать. У владельца монеты опоннов, оказывается, есть защитники.
Серрата беспокоилась не напрасно. Она была первой помощницей Аномандера Рейка и, подобно своему господину, любила безупречность во всем. Найти юнца, которого опонны сделали своей пешкой, оказалось делом несложным. Рейк сообщил ей все необходимые подробности, после чего она быстро нашла магические нити, исходящие от опоннов. Более того: две недели назад она уже столкнулась с этим парнем на крыше. Ее соплеменники следили за ним до самого «Феникса», но приказа расправиться с ним она тогда не отдала. Если б она только знала! Присутствие опоннов в Даруджистане могло окончиться еще две недели назад!
«Досадная оплошность», — с улыбкой подумала Серрата.
Она поудобнее устроилась на крыше. Скорее всего, владелец монеты выберется из дома ближе к ночи. А наблюдательницу, затаившуюся в тени, придется убрать. Тогда Серрата займет ее место. Она вспомнила про другую женщину, грузно промчавшуюся мимо нее. Этой можно не опасаться.
А теперь ждать. Терпеливо ждать. Терпение всегда вознаграждается.
Муриллио еще раз обвел глазами уличную толпу и покачал головой.
— Их тут нет. Значит, уже добрались до Мамота. Крюпп с наслаждением втягивал в себя даруджистанский воздух.
— О благословенные ароматы города. Крюпп полагает, что твое суждение справедливо. И потому ничто не помешает задержаться нам здесь на пару часов, дабы отдохнуть и освежить горло.
С этими словами он взошел по ступеням «Феникса».
Несколько завсегдатаев таверны, рассевшихся за его столом, молча забрали кружки, кувшины с элем и ушли в другое место. Крюпп проводил их благодарным кивком и шумно опустился на свой любимый стул. Муриллио задержался у стойки, перебросившись несколькими фразами с Беззубым, затем тоже прошел к столу.
Только сейчас Муриллио заметил, насколько пропылилась его одежда и он сам.
— Мечтаю поскорее забраться в лохань с горячей водой, — сказал он. — Да, Крюпп, Беззубый рассказал мне, что видел Раллика. Он был здесь и говорил с каким-то незнакомцем. Потом ушел и с тех пор не появлялся.
Крюппу, похоже, было не до Раллика.
— А вот и наша дорогая Сулита спешит к нам, — провозгласил он.
Вскоре на столе уже красовался полный кувшин эля. Крюпп шелковым платком протер кружку и наполнил ее, выплеснув часть пены на стол.
— Послушай, а разве мы не должны были явиться к Бару-ку и рассказать, что к чему? — спросил он.
— Всему свое время, — отмахнулся Крюпп. — Вначале нужно передохнуть и набраться сил. Каково, если Крюпп, не договорив фразу, вдруг охрипнет? Это лишь разозлит Барука.
Толстяк осушил кружку.
Муриллио почти не притрагивался к элю. Пальцы беспокойно барабанили по влажным доскам стола, а глаза обшаривали зал. Затем он откинулся на спинку стула и отхлебнул из своей кружки.
— Значит, ты разнюхал про нашу с Ралликом затею, — сказал Муриллио. — И что ты теперь намерен делать?
Крюпп озадаченно поднял брови.
— Что способен делать Крюпп, кроме добра? Я намерен помогать вам, когда понадобится, и не более того. Дорогой Муриллио, я убедительно прошу тебя не испытывать ни малейшего беспокойства по поводу моей косвенной причастности. Действуйте так, как задумали. А на Крюппа просто взирайте как на заботливую няньку.
— Клобук тебя накрой, Крюпп, — простонал Муриллио. — Мы и без твоей помощи неплохо управлялись. Самое лучшее, если ты вообще будешь держаться подальше, не суя нос в наши дела.
— По-твоему, Крюпп должен бросить друзей на произвол судьбы? Никогда!
Муриллио допил эль и поднялся из-за стола.
— Пойду-ка я домой, — сказал он. — Советую не оттягивать свидание с Баруком. Но если только Раллик каким-то образом узнает, что ты пронюхал про нашу затею, я тебе, Крюпп, не завидую.
Крюпп отрешенно махнул рукой.
— Видишь Сулиту? Она вновь спешит сюда, а на подносе — угощение для Крюппа. В сравнении с ним все кинжалы Раллика Нома и его несносный характер — просто щепки, плывущие по воде. Спокойной тебе ночи, Муриллио. Завтра увидимся.