Лорна согрела дыханием озябшие пальцы, затем медленно подошла к каменной балке.
— А пока Желудь находится у меня? — спросила она.
— Твой отатаральский меч препятствует растеканию его силы. Но не полностью. Учти, адъюнктесса: Желудь не должен слишком долго оставаться в твоих руках.
Лорна принялась рассматривать странные предметы, лежавшие на белом ложе. Тлан-имас стоял рядом. Ее внимание привлек кинжальчик в ножнах. Рука адъюнктессы уже потянулась к нему, но что-то остановило ее. Нет, не это. Тул ей здесь не помощник. Она должна рассчитывать лишь на свои ощущения, усиленные магией отатаральского меча… Вот еще диковина: слюдяное зеркальце, вделанное в олений рог. Поверхность зеркальца покрывал иней, отчего казалось, будто оно светится внутренним светом. Лорна хотела взять зеркальце и снова остановилась. Рядом с ним, почти утопая в инее, лежал маленький кругляш. Некоторое время Лорна смотрела на него, потом вдруг протянула за ним руку.
Когда ледяная корка растаяла, предмет оказался не таким уж идеально круглым. Рукавом Лорна обтерла его темную поверхность и стала внимательно разглядывать.
— Похоже, это и в самом деле желудь, — сказал Тул.
Лорна кивнула.
— Не зря его так назвали.
Она еще раз оглянулась на каменную балку.
— Какой странный выбор.
Тлан-имас пожал плечами.
— Джагаты вообще были странными.
— Послушай, Тул, но ведь они не были особо воинственной расой, правда? Точнее, сначала не были, пока ваша раса не захотела их уничтожить.
Тлан-имас как будто что-то вспоминал.
— Но даже тогда их требовалось как следует разозлить, чтобы их охватила слепая ярость. В этом состоянии джагаты уничтожали все без разбору, включая и самих себя.
Лорна опустила Желудь в карман.
— Давай выбираться отсюда.
— Ты права, адъюнктесса. Нам нужно уходить. Уже сейчас джагатский тиран начинает шевелиться.
Увы, здесь кто-то умер…
кто ж теперь
пьет из колодца
и угли разгребает
в костре, где сам горит?
Путей Создатель,
в юности своей
ты так не жаждал…
Старый храм. Савин Стор (р. 1022)
— Не нравится мне эта затея, — заявил только что проснувшийся Крокус.
Он сидел на подстилке и тер заспанные глаза.
— Мы что, так и будем прятаться здесь день за днем?
— Почти стемнело, — сказала стоявшая у окна Апсалара.
Миза наклонилась над люком и отодвинула засов.
— Как пробьют двенадцатую стражу, мы отведем вас в другое место. Ирильта сейчас внизу, разузнает, что к чему.
— А кто тут вообще командует? — вспыхнул Крокус. — Вы нашли дядю Мамота?
Миза выпрямилась.
— Ты не горячись, парень. Дядю твоего мы покамест не нашли. А командуют твои защитники. Кто они, не скажу.
— Твоя подруга говорила: «Одна нога здесь, другая там», — напомнила ей Апсалара. — Наверное, что-то случилось. Как ты думаешь?
Миза отвернулась. Девчонка явно не дура. Это Миза поняла еще тогда, когда впервые ее увидела. Память отшибло. Неужто не помнит, как отправила на тот свет забулдыгу Шерта?
— Пойду взгляну, — сказала Миза и подняла крышку люка. — А вы сидите здесь. — Она выразительно посмотрела на Крокуса. — Только мне еще не хватает отдуваться за ваши глупости. Понял?
Ответом ей был мрачный взгляд Крокуса. Миза начала спускаться по скрипучей деревянной лестнице.
— Дверцу за мной закрой. На засов. И никому не открывай, кроме нас с Ирильтой.
— Понял. Не маленький, — огрызнулся Крокус. Взявшись за кожаную ручку, он опустил дверцу люка и задвинул ржавый засов.
— Крокус, а зачем ты убил караульного? — спросила Апсалара.
За все время пребывания в городе они впервые остались одни. И на тебе, сразу вопрос в лоб! Крокус отвел глаза.
— Так получилось. Несчастный случай. Давай не будем об этом сейчас.
Он остановился возле окошка, выходящего на задний двор.
— И с чего это все взялись меня опекать? Со мной никогда еще так не возились. Целыми днями болтался где хотел, никому и дела не было. Думаю, тут что-то посерьезнее, чем приказ о моем аресте. Самое противное, когда в ответ начинают нести разную чушь. Как ребенку, только бы отстал.
Он начал поднимать откидную раму.
— Знаешь, до чего противно жить по чужим указкам?
— Мы что, уходим отсюда? — спросила Апсалара.
— Угадала. Уже почти стемнело, так что прогуляемся по крышам.
Крокус распахнул окно.
— И куда теперь?
Юный воришка усмехнулся.
— Есть у меня на примете надежное местечко. Там нас никто не отыщет, даже мои защитники. Когда туда доберемся, я смогу делать что хочу.
Карие глаза Апсалары смотрели прямо на него.
— А что ты хочешь сделать? — тихо спросила она.
Крокус закрепил раму.
— Хочу поговорить с Шалиссой Дарле. С глазу на глаз.
— Но она же тебя предала. Как ты будешь с ней говорить после этого?
— Ничего, поговорю. Ты идешь или здесь останешься?
— Иду, — ответила девчонка, удивившись странному вопросу.
Сила ее Пути покалывала Серрате тело, как будто хотела о чем-то предостеречь. Серрата еще раз внимательно огляделась по сторонам. Никого. Она тут одна. В это время скрипнули ржавые петли чердачного окна. Зная, что ее никто не видит, тистеандийка нагнулась.
Из окошка показалась голова владельца монеты. Он глянул вниз, потом обшарил глазами соседние крыши. Серрата была совсем рядом, а он ее даже не заметил. Тистеандийка улыбнулась. Мальчишку она разыскала довольно легко. Его спутница не представляла никакой угрозы. Ее свечение было по-детски невинным. Те две женщины куда-то отлучились. Замечательно; все оказалось проще, чем она думала.
Вскоре владелец монеты уже вылезал на скошенную крышу. Серрата решила не терять времени. Едва парень выпрямился во весь рост, она метнулась к нему.
Ее удар так и не достиг цели… Чья-то невидимая рука что есть силы ударила Серрату в грудь. Ее выбило с крыши и завертело в воздухе. По счастью, заклинания, дающие Серрате невидимость и плавный полет, не ослабли. Но уберечь ее от столкновения с кирпичной трубой они не могли.
Апсалара тоже вылезла на крышу. Крокуса она застала в распластанном положении. Сжимая кинжал, он настороженно озирался.