В голове у него звенело. Перед глазами плясали разноцветные звездочки. Крокус огляделся. Он сидел на плитках дорожки, невдалеке от ступеней. Темно-красное сияние, окаймлявшее входную дверь, медленно тускнело. Все понятно: дверь находилась под защитой охранительного заклинания.
Бормоча известные ему ругательства, Крокус встал. С такими штучками он уже встречался, навещая дома в Жемчужной Россыпи. Тут все его навыки проникновения были бессильны. Крокусу ничего не оставалось, как снова выйти за ворота на пустую улицу. Интересно, эти «пальцы» еще наблюдают за ним?
Крокус снова вспомнил слова Раллика и понял, что не имеет права уходить отсюда, не предупредив Барука. Но как? Нужно попытаться найти другой вход. Только кто знает — вдруг этот алхимик окружил заклинаниями весь дом и сад? Крокус нырнул в проход. Все-таки надо попробовать. Он пошел вдоль кирпичной стены, выискивая щербатины и иные зацепки. Как назло, ни одной. Проход вывел его на тихую улицу. Можно попробовать оттуда.
Крокус обрадовался: здесь поверх стены торчали железные прутья. Если как следует разбежаться и прыгнуть, можно ухватиться за прут, а там… Крокус остановился. Его начали одолевать сомнения: так ли уж стоит прорываться к алхимику? Бару к как-никак верховный маг. Наверняка он уже и сам почуял опасность и позаботился о защите. Даже «палец» говорил, что дом Барука — надежное место.
Крокус разглядывал стену, ожидая, пока в нем созреет определенное решение.
Улицу сотряс пронзительный крик. Что-то огромное и непонятное стремительно неслось к земле. Крокус вжался в стену, возле которой стоял… Последовал страшный удар. В воздух взлетели камни вперемешку с пылью. Крокус обхватил руками голову, не зная, чего ждать дальше.
Ему показалось, что прошла целая вечность. Крокус отважился открыть глаза. Пыль рассеялась. Посередине улицы лежал дракон с потрепанными, окровавленными крыльями. Оправившись после удара, дракон медленно поднялся на лапы. Его клиновидная голова поворачивалась из стороны в сторону. Во многих местах чешуя на теле дракона была выдрана, и там зияли раны. Шея и грудь дракона были густо залиты кровью.
Глядя на диковинное существо, Крокус не сразу заметил, что дракон своим падением разрушил стену. В проломе виднелся сад Барука. Сад тоже пострадал: среди опаленной, дымящейся земли стояли изуродованные деревья. Сквозь них просматривался дворик, примыкавший к задней двери дома алхимика. Там валялись вдребезги разбитые статуи.
Дракон замер. Крокус тоже замер. Чтобы проникнуть в сад, нужно было обогнуть дракона. Сам удивляясь своей смелости, Крокус побежал в сторону драконьего хвоста. При этом юный воришка не спускал с дракона глаз и думал о лежащей в кармане монете.
В это время дракон подернулся сверкающей дымкой и… начал менять очертания. Крокус замедлил шаги, а затем и вовсе остановился, не в силах отвести глаз. У него отчаянно колотилось сердце. Но ужаснее всего была ударившая в голову мысль: больше ему не повезет.
Сверкающая дымка померкла. На месте дракона теперь стоял великан в плаще. Лицо скрывал капюшон.
Крокус заставлял себя идти дальше, прочь от этого чудовища, однако тело отказывалось повиноваться. И тут демон его увидел! Зарычав, демон сорвал с пояса громадный боевой топор. Подняв оружие, великан заговорил. Удивительно: у него был бархатный и даже приятный голос.
— Какой смысл продолжать все это? Императрица позволяет тебе удалиться. Она снова дарует тебе свое милосердие. Прими ее дар и уходи.
— Хорошее предложение, — прошептал юный воришка. Однако слова демона были обращены не к нему. Великану ответил другой голос, раздавшийся за спиной Крокуса.
— Нам надоело отступать, Галан.
Рука, опустившаяся на плечо Крокуса, мгновенно вернула ему способность двигаться. Обернувшись назад, юный воришка увидел высокого человека с узким темнокожим лицом и сверлящими синими глазами.
— Беги отсюда, смертный, — сказал он Крокусу. Человек встряхнул серебристой гривой волос и вынул из ножен двуручный меч. Черное лезвие меча почти сливалось с темнотой ночи.
— Я видел вас на празднестве, — вырвалось у Крокуса.
Глаза человека вспыхнули.
— А-а, владелец монеты опоннов, — криво усмехнувшись, сказал он. — Не бойся. Бруд убедил меня не покушаться на твою жизнь. Уходи отсюда, дитя. — Его взгляд переместился к Галану. — Эта битва не для посторонних глаз.
— Знакомое оружие, — уже не бархатным, а скрипучим голосом произнес демон. — Драгнипур. Ты именуешь себя тистеандием, Рейк. Но в твоих жилах больше тиамской крови, нежели тистеандийской.
Крокус спрятался за остатками стены сада алхимика.
Галан улыбнулся, обнажив длинные кривые клыки.
— Императрица готова щедро вознаградить тебя за услуги, Рейк. Достаточно тебе сказать «да», и наше сражение не состоится.
Аномандер Рейк выступил вперед.
— Защищайся, Галан.
Демон с ревом бросился на него. Топор замелькал в воздухе, разбрасывая голубые языки пламени. Меч Рейка прервал его кружения. Тистеандий приблизился, упершись бедром в эфес, потом сделал стремительный выпад. Демон наклонился; перебросив топор в другую руку, он потянулся к горлу тистеандия. Рейк качнул правым плечом, но отвести этот удар не сумел. Тистеандий упал на камни мостовой.
Демон подскочил к нему и занес огненный топор над головой Рейка.
Тистеандий сумел вскочить на ноги и загородиться лезвием меча. От ударов сотрясалась земля, дрожал воздух. Топор демона раскалился добела. Он изливал потоки света. Меч Рейка, наоборот, сомкнулся с темнотой и поглощал эти потоки один за другим.
Крокусу показалось, что камни под ногами превращаются в вязкую глину. В небе бешено раскачивались звезды. Тошнота подступала к самому горлу. Держась за искореженную стену, Крокус сполз и остался стоять на коленях.
Дав демону вдоволь насладиться предвкушением победы, Аномандер Рейк повел свое наступление. Его меч черной молнией рассекал воздух. Поначалу демону еще удавалось отражать удары тистеандия, затем он начал пятиться назад. Рейк неутомимо надвигался. Вместе с ударами на демона летели слова, произносимые тистеандием:
— К великому сожалению Матери… Свету было даровано родиться. А затем она увидела… что свет извратился… только увидела она это слишком поздно. И ты, Галан… сам того не подозревая… стал жертвой наказания… которое долго не могло свершиться.
Демон терял силы. Свет, стекавший с его топора, уже не был ослепительно белым. Языки пламени начали дрожать и меркнуть. Тьма вокруг демона сгущалась. Тогда Галан с криком бросился прямо на меч. Черная молния пронзила его насквозь. Топор вылетел у него из рук и со звоном упал на землю, рассыпав сноп искр.
Вопя и извиваясь, Галан пытался вытащить черное лезвие из своего тела. Вскоре демона окутало клубами черного дыма. Они вились вокруг него, превращаясь в железные цепи. Истошные крики — это все, что оставалось Галану.