— Давние знакомые, — рассеянно повторила колдунья. — И долго находились не у дел. По-моему, их последней кампанией было Семиградие.
— Тогда Акаронису хорошо досталось на Панпотсунских пустошах.
— Он вообще оказался в подвешенном состоянии. Только что убили императора. Везде полнейший хаос. Тлан-имасы отказались признать новую императрицу и вернулись в Джагодан.
— Ходили слухи, что туда добралось не более половины. Никто толком не знал, что именно их скосило, но тлан-имасам не позавидуешь.
Дырявый Парус кивнула.
— Ночной Стуже и Беллурдану приказали отправляться в Натилог, где они и проторчали лет шесть или семь.
— Пока Тайскренн не отправил теломенского великана в Генабарис копаться в древних свитках.
— Мне страшно, — призналась колдунья. — Очень страшно. Ты видел лицо Дуджека? Он что-то понял. Я следила за ним. Его как будто ножом в спину ударили.
— Пора браться за дело, — окликнул их Хохолок.
Калот и Дырявый Парус повернулись к нему.
Колдунья оторопела. За эти годы она привыкла видеть базальтовую крепость равномерно вращающейся. Теперь же Дитя Луны остановилось. На самом верху, где был небольшой уступ, в стене вдруг обозначилось углубление. Портал. Пока что там было пусто.
— Он знает, — прошептала Дырявый Парус.
— И не торопится убегать, — добавил Калот.
На первом холме верховный имперский маг Тайскренн встал и простер руки. По ним прокатилась волна золотистого пламени и взмыла вверх, устремившись к базальтовой крепости. Огненный шар ударился о черные камни, вызвав дождь обломков. На осажденный город и на малазанские отряды пал смертоносный дождь.
— Началось, — выдохнул Калот.
Ответного удара не последовало. Было слышно, как падающие куски базальта ломают черепичные крыши городских строений. Вскоре к ним добавились крики раненых солдат.
Глаза всех были обращены к небу. Ответ правителя тистеандиев оказался совсем не таким, как ожидалось.
Дитя Луны вдруг скрылось в черном облаке. Вскоре оно начало разлетаться в разные стороны. Колдунья поняла, откуда оно взялось.
Вороны.
Тысячи и тысячи Больших Воронов. Должно быть, они гнездились среди утесов базальтовой крепости, заполняя собой пещеры и ложбины. Их сердитые крики становились все громче. Гигантские птицы покинули насест. Взмахивая пятнадцатифутовыми крыльями, они кружили над городом и равниной.
Страх колдуньи превратился в нескрываемый ужас.
Хрипло посмеиваясь, к ним подошел Хохолок.
— Ну что, дорогие соратники? Вот мы и дождались вестников Луны.
Глаза мага блестели как у безумца.
— Стая хищных птиц, каких больше нигде не сыщешь!
Хохолок сбросил плащ и поднял руки.
— Их тридцать тысяч, и заботливый хозяин следит, чтобы его птички не голодали.
Из портала на уступ вышел Аномандер Рейк. Он тоже поднял руки, и ветер развевал его длинные серебристые волосы.
Грива Хаоса. Аномандер Рейк. Правитель расы чернокожих тистеандиев. Говорят, ему не менее ста тысяч лет. Он сражался еще с драконами и вкушал их кровь. Он правит последними своими соплеменниками, восседая на троне Скорбей. Тистеандии обречены. Дитя Луны — все, что у них есть. И больше ни клочка земной тверди, который они могли бы назвать своими владениями.
С такой высоты Аномандер Рейк казался игрушечной фигуркой. Но вскоре Дырявый Парус ощутила его магическую силу, струящуюся вниз.
— Приготовить Пути! — дрогнувшим голосом скомандовала колдунья. — Удар!
Пока Аномандер Рейк собирался с силами, к нему с центрального холма устремились два голубых огненных шара. Они ударили по основанию крепости, заставив базальтовую громадину всколыхнуться. Следом Тайскренн выпустил целую волну золотистого пламени, из которой вырывались красные огненные языки.
И тогда тот, кого называли Гривой Хаоса, ответил. На первый холм обрушилась черная, извивающаяся волна древней магической силы. Тайскренна опрокинуло; холм вокруг него вспыхнул, и языки пламени покатились по склону, окружая ближайшие ряды солдат. Беззащитных людей накрыло полуночной мглой. Земля содрогнулась от грома… Когда черное пламя рассыпалось и погасло, солдаты напоминали колосья на поле, по которому прокатился огненный вихрь. В воздухе отчетливо запахло горелым человеческим мясом.
«Куральд Гален — магия Древних. Дыхание Хаоса», — пронеслось в мозгу колдуньи.
Дырявому Парусу стало тяжело дышать. Она почувствовала, как ее переполняет сила Тюра — Пути света, ее Пути. Колдунья произнесла заклинания, превратив поток силы в снаряд, затем выпустила его по базальтовой крепости. Следом ударил Калот, Путь которого именовался Мокара. Последним из троих нанес удар Хохолок (они так и не знали, из какого источника маг черпал свою силу). Теперь и они находились в состоянии войны с Аномандером Рейком.
В сознании Дырявого Паруса оставался небольшой уголок, наблюдавший за происходящим как бы со стороны. Только он не был охвачен паническим ужасом.
А ужасаться было чему. Магические удары по базальтовой крепости превратили окружающий мир в настоящий кошмар. Магические силы, выпущенные на свободу, уже не разбирали, где свои, а где чужие. Земля равнин вздымалась; вверх летели пыльные облака. Обломки раскаленного базальта прожигали людей насквозь, словно те состояли из снега. Нескончаемым дождем падал пепел, накрывая серым саваном и мертвых, и еще живых. Солнце казалось громадной медной монетой, блестевшей за дымной пеленой. Небо приобрело зловещий кроваво-красный оттенок.
Колдунья успела лишь увидеть, как магическая волна смела все защитные барьеры, возведенные Хохолком, а его самого перерезала пополам. Он зарычал — не столько от боли, сколько от ярости. Потом его крики стихли, и не потому, что Хохолок перестал кричать. Следующий удар чужой магии был направлен против Дырявого Паруса — холодный, точно рассчитанный, готовый уничтожить ее. Колдунья попятилась и упала на спину. Калот тут же направил ей на подмогу силы своего Пути. Магическая сила понеслась дальше, вниз по склону. Колдунья решила, что они с Калотом еще дешево отделались.
Она кое-как встала на колени. Калот склонился над нею, бормоча слова заклинаний. Его лицо было повернуто не в сторону базальтовой крепости, а в противоположную. Щуплый боевой маг глядел куда-то вниз, шаря глазами по равнине, и глаза его были полны ужаса.
Поздно… слишком поздно Дырявый Парус поняла, что же происходит вокруг. Калот спас ей жизнь ценою собственной. Он защищал свою подругу до последнего мгновения, хотя смерть уже приближалась к нему. Калот потонул в ослепительно яркой вспышке. Все защитные сети, возведенные им вокруг колдуньи, мгновенно порвались. Оттуда, где только что стоял Калот, пахнуло нестерпимым жаром. Дырявый Парус опрокинулась на бок. Потом пронзительно закричала, но свой крик услышала не сразу. Теперь, когда вся защита была сметена, действительность навалилась на колдунью и буквально вдавила в землю.