Виктор уставился в пол, затем поднял глаза.
— Но невозможно мне, принцу Федеративного Содружества, взять в жены высокородную Оми. Народы наших стран взбунтовались бы.
— Наверное, ты прав, Виктор. Действительно, принц Федеративного Содружества на высокородной Оми жениться не может. — Фохт сощурил глаза. — С другой стороны, не могу себе представить, чтобы спасителю Внутренней Сферы было отказано в том, что даст счастье ему и его возлюбленной. Завоевав будущее для Внутренней Сферы, ты завоюешь будущее для самого себя. И первым шагом к этой победе будет тот, которым ты ступишь на Черный Люсьен.
Терминал Зецуентай
Космопорт имени Такаши Куршпы
Имперская столица Люсьен
Военный округ Пешт
Синдикат Дракона
29 декабря 3058 года
С колотящимся у самого горла сердцем принц Виктор Штайнер-Дэвион в дверях шатла класса «Леопард» ждал сигнала выйти в терминал зала прилета космопорта имперской столицы. Хотя чиновники Куриты два дня летали туда-сюда между космопортом и прибывшим кораблем, инструктируя Виктора и Кая, принц чувствовал себя катастрофически неподготовленным,
Наверное, даже в броне робота я бы не чувствовал себя готовым.
Все было организовано так, чтобы прилет Виктора произвел максимальное впечатление. Виктора и Кай учили правильному поведению, обеспечили соответствующим гардеробом и даже помогли разобраться, как эти вещи надевать и носить.
Что вполне уместно.
Виктор посмотрел на стоящего у входа в терминал Кая. Кимоно, складчатые просторные штаны, называемые «хакама», куртка хаори с широкими рукавами, длинными фалдами и надставленными плечами сидели на нем так, будто он родился в этой одежде. Наряд Кая был выполнен из черного шелка с золотой отделкой подола, ворота и кушака — цвета, за которые он сражался на Солярисе. На спине, на груди и на рукавах кимоно и хаори красовались вышитые гербы. Гербом Кая был черный механический кулак, хватающий сверхновую. Диск звезды был заменен красно-синим символом «инь-ян» — гербом Конюшен Кенотафа. Знаменитый герб бывшего чемпиона Соляриса, и его часто изображали на рубашках и куртках по всей Внутренней Сфере.
Одежда Виктора была скроена из темно-зеленого шелка и отделана черным, под стать мундирам Когтей Дракона — личной гвардии Координатора. Однако гербы на одежде не были ни гербами Когтей Дракона, ни бронированным кулаком с солнечным лучом — символом Федеративного Содружества. Вместо них одежду Виктора украшала эмблема, состоящая из призрачной фигуры в белом, окруженная двумя красными драконами, сцепившимися в кольцо.
Эмблема Призраков, соединения, которое я создал для борьбы с Кланами и спасения из их рук Хохиро Куриты там, на Тениенте.
Драконов к гербу добавил Синдикат, отмечая важную роль, которую Призраки сыграли в его истории.
Кто-то дал сигнал, и процессия тронулась в сторону космопорта. Виктору не терпелось его рассмотреть, потому что впервые представлялась возможность сделать это подробно с земли. Спуск шатла в атмосферу отложили до наступления темноты в столице, а когда Виктор спросил зачем, ему ответили, что в целях безопасности, хотя Виктор был убежден, что эта причина — не основная. Кай в разговоре наедине высказал мысль, что еще не все шрамы от нападения Кланов на Люсьен залечены за семь лет, и семью Курита смущает состояние их планеты.
Виктор был уверен, что Кай попал почти в яблочко, но долгий опыт общения с Катариной убедил его, что всегда есть еще один уровень.
Темнота, ведущий к свету туннель, будто мы рождаемся на Люсьен. Первое впечатление у нас будет такое, как захочет Теодор Курита. Мы увидим то, что он решит нам показать, услышим то, что он даст нам услышать, почувствуем то, что он захочет, чтобы мы почувствовали. Должны быть преодолены века недоверия с обеих сторон, и, быть может, поражающего нас зрелища будет для этого достаточно.
А зрелище действительно было поразительным. Протянутый к шаттлу ковер, устилающий трап, сменялся серым в крапинку узором — тем, которым покрыта броня роботов и элементалов Дымчатых Ягуаров. В ковер вплетены птички, причудливые, разных форм и размеров, но все канареечно-желтые. Виктор подумал, что для узора ковра элемент довольно причудливый, потом вспомнил кое-что из мифологии Курита, которую ему излагали.
Желтая птица — единственный опасный враг Дракона. Этот образ привязан к Дымчатым Ягуарам, а мы с Каем попираем его ногами, топчем — и всем станет ясно, что мы пришли уничтожить эту угрозу Дракону.
То, что такая символика действительно производит впечатление на людей, интриговало Виктора и пугало. Цивилизованный его разум воспринимал это как игру на предрассудках невежественного народа, но он знал, что его собственный народ в той же степени поддается внушению.
Полно будет паникеров, которые попытаются представить мою поездку как капитуляцию перед Теодором, и многие настолько им поверят, что придется с этим считаться.
Впереди уже можно было разглядеть зал прилета. Он поднимался на высоту трех этажей, потолок держали тиковые колонны. С потолочных балок свисали, чередуясь, огромные шелковые знамена — зеленые, золотые, черные. Легчайший ветерок колыхал их, внося движение и жизнь в статичную и мертвую декорацию. А отсутствие на знаменах символики означало, что главное здесь — люди, встречающие делегацию.
Шагнув из туннеля, Виктор поравнялся с Каем и поклонился ожидающим хозяевам. И он и Кай поклонились глубоко и уважительно и держали головы склоненными на секунду-другую дольше, чем им было сказано. Стоящие напротив Теодор Курита, Хохиро, Оми и еще двое подождали, потом поклонились в ответ. Теодор не стал склоняться так глубоко, как Виктор, и длился поклон меньше, но Виктор не счел себя оскорбленным.
Планета Теодора, и правила Теодора,
Двух остальных членов семьи Курита Виктор узнал почти сразу. Женщина рядом с Оми была явно ее матерью. О Томое Курите Виктор мало что знал — досье, переданное ему из Секретариата Разведки, было полно ошибок и составлено, очевидно, в основном по сплетням. Твердо было известно лишь, что Теодор познакомился с Томое и женился на ней за десять лет до того, как их союз был обнародован, и что все их дети родились до этого последнего события. Такаши Курита, предыдущий Координатор, не был в восторге от выбора своего сына, но смягчился по отношению к его подруге, когда через много лет выяснилось, что все ее дети оказались верными и разумными.
А второй — это наверняка Минору.
И на него досье разведки до боли неполно. Хрупкого сложения, в очках, великоватых для его лица, Минору казался слишком юным для своих двадцати восьми лет, хотя был всего на два года моложе Оми. В досье предполагалось, что Минору ударился в мистику, уйдя в оккультные ритуалы, которые должны были укрепить его дух. Аналитики разведки предполагали, что таким образом молодой человек выпал из политической жизни Синдиката, но Виктор знал, что это предположение во многом связано с их верой в то, что подобные штудии не могут давать положительного результата. Хотя сам Виктор вполне приветствовал бы научные попытки доказать существование энергии «ки», опыт занятий боевыми искусствами и кендзитсу привел его к мнению, что не все в человеческой натуре может быть измерено наукой.