— Кажется, тебя не удивило его заявление? Волк покачал головой:

— Одним из заданий, которые я выполнял для Ильхана, было раскрыть секрет личности Прецентора. Хотел бы я, чтобы это было так просто, как взять пробу крови.

— Кто еще знает?

Фохт пожал плечами:

— Теодор Курита, Примас Комстара Мори, может быть, еще несколько человек. Я давно уже не считаю себя той, прежней личностью. Свое новое имя я выбрал потому, что его можно приблизительно перевести как «воин возрожденный», и именно таковым я себя считаю. Свои таланты я посвятил охране безопасности Внутренней Сферы. Я влез в политику, и потому оказался там, где я есть, — вне власти, оторванный от семьи и традиций. Я сумел приспособиться к этой жизни, но, Виктор, не думаю, что ты тоже смог бы сделать это.

Виктор вспомнил свои мысли о том, что можно бы бросить все за право жить на свободе с Оми, и потому покачал головой.

— Ты здесь не прав, как, думаю я, не прав и насчет родовых черт Штайнеров.

— Да?

Фелан улыбнулся и уселся в кресле поудобнее.

— Это интересно.

Виктор оттолкнулся от стены и встал прямо, вытянувшись, насколько мог.

— Ты не более был расположен от рождения быть великим воином, чем моя сестра — стервой и убийцей. Это не наследственные черты, это усвоенное поведение. А умение усваивать — это мы получаем в наследство. Твое искусство воина, твоя способность адаптироваться к новой жизни в Комстаре, твое умение найти путь к победе над Кланами — всему этому ты научился, а учиться — это я тоже умею хорошо.

И вот что я хорошо выучил: я не могу предать доверие тех, кто от меня зависит. А Морган и его люди будут зависеть от меня. Катарине будет что делать с Сунь-Цзы Ляо и Томасом Мариком, так что черт с ней и с ее интригами. Мы выполнили нашу половину операции против Кланов, и теперь есть возможность помочь друзьям закончить со своей половиной работы. Это я и собираюсь сделать. Фохт кивнул:

— Слова воина.

Виктор медленно улыбнулся.

— Катарина, я полагаю, доставит нам неприятности, если ей будет нечего делать: На тот маловероятный случай, если Томас и Сунь-Цзы не дадут ей занятия, я организовал пару мелочей, над которыми ей придется крупно задуматься. Может быть, я скроюсь из ее глаз, но никак не из ее мыслей.

Прецентор рискнул улыбнуться:

— Слова Дэвиона.

— Так и должно быть, потому что моей штайнеров-ской половине необходимо за ближайшие девять месяцев узнать все, что можно, о том, как обучать войска коалиции, чтобы привести Кланы к покорности. — Виктор сощурил глаза. — Нам придется организовать учения, снабжение, ремонт, график доставки, безопасность, отношения с прессой…

Фелан негромко засмеялся.

— Этим я предоставлю заниматься тебе, Виктор. А мне ты скажи только, когда выступать.

Виктор опустил взгляд на ботинки, потом посмотрел в зеленые глаза Фелана.

— Фелан, ты и твои люди должны остаться.

— Что? — поднялся с кресла Фелан. — Я говорил, что мы не поведем тебя на Охотницу или Страну Мечты, но не говорил, что не будем тебя сопровождать.

— Я знаю, и я хотел бы, чтобы вы могли быть с нами. — Виктор угрюмо нахмурился. — Смыслом этой операции было показать Кланам, что Внутренняя Сфера вышвырнет их прочь. Ваше участие было жизненно необходимым, поскольку вы теперь — народ Внутренней Сферы. Кошки Новой Звезды, влившиеся в Силы Обороны Звездной Лиги, тоже принадлежат Внутренней Сфере, но я не буду брать их с собой. И не буду брать связанных из Дымчатых Ягуаров. То, что мы должны сделать в космосе Кланов, должно быть сделано войсками Внутренней Сферы. Можно сражаться их оружием, но надо сражаться, не используя результаты их генетических программ. Только так мы можем доказать, что их превосходство иллюзорно, и будущее, созданное совместно, лучше, чем сформированное враждой. — Виктор заговорил тише: — Есть и еще одна причина, более важная: мне нужно, чтобы ты остался в тылу. Вопреки тому, что я сказал Прецентору, я знаю, что Катарина не устоит перед искушением напакостить, пока меня не будет. Если ты будешь здесь с войсками, предназначенными для очистки планет от остатков Дымчатых Ягуаров, будет сила, которая помешает ей пуститься в слишком опасные авантюры. Мне нужен кто-то, к кому может обратиться Ивонна, если не будет справляться. Не знаю, кто лучше тебя может ее защитить.

— Черт тебя побери, Виктор Дэвион! — Фелан с размаху ударил кулаком по ладони. — Я готов был спорить со всеми твоими доводами, а ты просишь меня остаться и поберечь Ивонну. Черт бы тебя побрал. Ты знаешь, наверное, что из всей вашей породы я лучше всего отношусь к ней.

— Да, мне твоя сестра Кэтилин тоже всегда нравилась больше, чем ты. — Виктор и Фелан пристально поглядели друг другу в глаза, затем оба расхохотались. — Ты мой якорь здесь, Фелан. Сохрани мир до нашего возвращения.

— Ты только постарайся вернуться побыстрее. — Фелан погрозил принцу и Прецентору пальцем. — Если вы двое задумаете удрать, как Керенский, и никогда не вернуться, это вам с рук не сойдет. Я вас найду и притащу обратно в этот бедлам, чтобы вы сами разобрались с его пациентами, которых на меня бросаете.

ЭПИЛОГ

Королевский дворец

Триады

Таркард

Округ Донегала

Лиранский Альянс

1 сентября 3059 года

Катрина Штайнер сама бесконечно поражалась сроей сдержанности, которая была подобна поднятию рекламного щита с прославлением собственного унижения. Она вполне могла бы дать выход эмоциям и разнести вдребезги свой кабинет. Еще ее очень подмывало дать приказ разбомбить горный замок, где жил Виктор во время Учредительной Конференции.

Но ему это было бы на руку.

Две дошедшие до Катрины новости наполняли ее бурей противоречивых эмоций. Первая — намек на ранение Виктора на Люсьене. Катрину бесило, что у нею не хватило достоинства умереть. Его смерть сняла бы целый слой сложностей во Внутренней Сфере. Еще ее крайне злило, что доклад — чистейшие слухи, и нельзя получить ни одного твердого доказательства, что Виктор был ранен, А последние сообщения с театра военных действий в Синдикате указывали, что Виктор блестяще проявил себя на поле боя, но получил легкое ранение, которое может оставить шрамы, — удобное объяснение шрамов от катаны, проткнувшей грудь!

Катрина села за стол и откинулась на белую кожаную спинку кресла.

Ясно, что, если я хочу его смерти, надо самой приказать сделать эту работу.

Опыт Катрины в этой области и был причиной ее тревога по поводу второй новости, представленной ее вниманию. Френсис Йешке бесследно исчезла. Не было сына по имени Томми, не было погибшего на Ковентри мужа, не было записи об ее удочерении или о зачатии Галеном Коксом внебрачного ребенка. Женщина, которая в ноябре так искренне просила помощи, исчезла из виду, и все компьютерные записи, подтверждавшие ее существование, исчезли вместе с ней.