Вызов, сделанный Галену Коксу, непременно привлечет внимание, и сторонники Дэвиона представят эту битву как борьбу добра со злом. Последователи Риана будут расценивать ее точно так же, только поменяют местами зло и добро. Если его люди победят, это будет для него большим плюсом. Если победят. Но поражение — и Риан прекрасно сознавал это — станет для него непоправимым ударом, он потеряет свой престиж, а этого герцог допустить не мог.
Если его бойцам недоставало чувства реальности, то у Риана его было достаточно, и он понимал, что его бойцы не победят. Скорее Мелисса восстанет из мертвых, чем его несмышленыши одолеют чемпиона Соляриса и закаленного в боях команданта. Да, иллюзий относительно победы своего клуба Риан не питал. «Но почему Кай выбрал именно арену Ишияма? — думал Риан. — Видимо, для того, чтобы еще больше унизить меня и возвысить Дэвиона», — пришел он к естественному выводу.
Решение только одно — по возможности свести на нет удар по собственному престижу. Конечно, можно сейчас же под каким-нибудь благовидным предлогом выгнать Вандергриффа и Эденхоффера из клуба, причин можно найти предостаточно, но это не выход. Начинать деятельность клуба таким образом — значило подрубить его деятельность на корню. Герцог пришел к мысли, что ему следует дистанцироваться от дуэли, создать иллюзию своей непричастности к ней. Создать мнение, что он не имеет отношения к этой дуэли, нельзя, но отдалиться от нее и от своих бойцов возможно. «Прежде всего, — думал герцог, — необходимо обезопасить себя и отвлечь внимание общественности от этой битвы».
Придя к такому спасительному заключению, он, все так же ласково улыбаясь, повернулся к Эденхофферу. Тот принял улыбку герцога за чистую монету и с жаром принялся разглагольствовать о новых течениях тактики проведения боев, в частности о неоретрокубизме хореографии битвы. Риан смотрел на хорохорившегося бойца, мысли его были далеко. "Первым делом надо предупредить Ханау, чтобы тот по тайным каналам движения за Свободный Скаи приказал увеличить число антидэвионовских демонстраций на мирах Ская, — думал Риан, кивая Эденхофферу, — пусть побунтуют, тем более что в последнее время Дэвион их здорово прижал.
Если поднимется волна протестов, подключится милиция Свободного Ская и начнет террористическую деятельность против Дэвиона. Деятельность Чжанчжень де гуаней, подчиняющихся Сун-Цу, показала, что Виктор не способен справиться с терроризмом в небольшом масштабе или просто не хочет заниматься им. В три тысячи тридцать четвертом году действия милиции Свободного Ская чуть не привели к оккупации этих миров Хэнсом Дэвионом. А как вы поступите сейчас, Виктор?"
Фельдмаршал Ская Ричард Штайнер был марионеткой в руках Риана и должен был сделать так, что любой приказ, отданный ему Федеративным Содружеством об усмирении народных волнений, выльется в революцию, которую он тут же поддержит, отменит правление Виктора и провозгласит правителем Ская Риана.
«Так и получится», — решил Риан и, ласково улыбаясь, посмотрел на своих бойцов:
— Ну все, господа, кажется я нашел способ избавиться от неприятностей, которые вы мне создали.
— Вам не нужно ни от чего избавляться, мой лорд. — Эденхоффер улыбнулся и доверительно произнес: — Я вам гарантирую, что мы разобьем их вдребезги.
— Не переоцениваете ли вы себя, мальчики мои? Я думаю, единственное, что вы можете мне гарантировать, это то, что постараетесь остаться в живых. А вот этого-то мне как раз и не хотелось бы, — резко ответил герцог.
Вандергрифф, не скрывая удивления, смотрел на Риана:
— Герцог, да мы лучшие бойцы Соляриса...
— Вы забыли одну маленькую деталь: вы в данном случае представляете меня, а это налагает на вас определенные обязательства, — ледяным тоном прервал его герцог. — Поэтому я прошу вас об одном одолжении. Если вы не сможете победить, то умрите на арене. Этим вы избавите меня от необходимости размышлять о том, как вас побыстрее убить за поражение.
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд. Федеративное Содружество 31 марта 3056 г.
Словно стая настороженных волков, пробирающихся по редкому лесу, три аэрокара медленно плыли над темными и мрачными полуразрушенными улицами Силезии. Хотя редкие обитатели и не узнавали, кому принадлежат машины, им, казалось, было известно, куда и зачем они движутся. Аэрокары резко повернули за угол и, набрав скорость, никуда не сворачивая, помчались к своей цели.
Кай Аллард-Ляо сидел в углу на кожаном сиденье лимузина и внимательно смотрел на остальных пассажиров. Ему было интересно наблюдать за их реакцией. Нэнси Бао Ли, прижавшись к нему, сидела справа. Он чувствовал приятное тепло и упругость ее тела, но сидевшая слева Оми несколько портила приятные ощущения. На сиденье напротив устроились Томас Делон, Катрин и Гален. Трое аристократов не отрывали взглядов от окна, то удивляясь, то ужасаясь виденному. Редкие фонари освещали тяжелые уличные сцены: кровавые драки, жалких убогих нищих и грязных проституток.
— О Боже, как они могут жить здесь? — прошептала Катрин, увидев, как двое человек в рубищах вместо одежды, выкрикивая ругательства, катались в грязи, пытаясь отнять друг у друга кусок какой-то материи.
— Так и живут, — ответил Кай. — Другого выбора у них нет. Всегда будут люди, которые не смогут вписаться в систему свободных рыночных отношений, и некоторые из них дойдут до такого уровня бедности. Для того чтобы таких людей не было, создаются правительственные структуры и законодательства, гарантирующие людям право на жилище, пищу и занятость, но эти же законы превращают страну в полицейское государство.
Катрин повернулась к Каю:
— Но кто-то же должен сделать так, чтобы они не жили как скоты?
— Находятся такие люди. — Кай посмотрел на Делона. — Я, например, пытался финансировать здесь несколько благотворительных предприятий, чем крайне удивил остальных владельцев боевых клубов. Однако наши возможности довольно ограниченны, мы можем только предоставить людям возможности, но не можем заставить их воспользоваться ими.
Катрин кивнула:
— Да, заставлять их что-нибудь делать будет таким же рабством.
— Людям надо дать образование и возможность заботиться о себе. — Голос Оми был едва слышен за шумом двигателя. — А если они не могут сами нести ответственность за свою жизнь, остальные должны проявить к ним сострадание и позаботиться о них.
— Совершенно верно. — Кай выглянул из окна, заметив, что аэрокар начал снижаться.
Машины приземлились почти у самого входа в серое здание. Головная машина сразу же развернулась и перегородила доступ к остальным со стороны улицы Арналф, состоящей из вереницы полуразрушенных цехов и складов. Двери машин открылись, первыми вышли четверо агентов службы безопасности Федеративного Содружества. Выбежавшие из последней машины вооруженные сотрудники службы безопасности Синдиката Драконов перегородили подход сзади.
Двое агентов помогли пассажирам лимузина выйти. Вскоре к ним присоединились ехавшие в головной машине Кейт и Кристина. Чуть погодя подошел Ларри Акафф, он сидел в последнем аэрокаре. Все двинулись к стеклянной двери входа. Кай подошел первым и, открыв ее, произнес: