Похоже, что Катрин использовала Кокса в качестве лакмусовой бумажки. Что касается самой герцогини, то с каждым днем Гален чувствовал себя все ближе и ближе к ней. Со времени его битвы их отношения, как ему казалось, начали перерастать в нечто большее, чем просто дружба. Это его и радовало, и огорчало, так как он понимал, что им никогда не суждено быть вместе. Он был в полном замешательстве, но, как это ни странно, не боялся того, что может произойти. Он чувствовал, что настанет такой момент, когда в своих отношениях они либо переступят за черту чопорности, либо отдалятся друг от друга навсегда. Гален страшился и первого, и второго.
— Выбрось из головы свои мрачные мысли. — Катрин тихо подошла к нему сзади и, обняв, положила голову ему на плечо. — Вид действительно унылый. Как будто становишься свидетелем упадка и разложения.
— Ты, как всегда, угадываешь мои мысли. — Он освободился от ее объятий и тотчас пожалел об этом. — Герцогиня, мне нужно поговорить с вами.
— Мы уже разговариваем. — Она игриво рассмеялась и вдруг застенчиво посмотрела на него.
Гален посмотрел Катрин прямо в глаза и неожиданно заметил, как она вся переменилась.
— Да, — произнесла она, — пожалуй, нужно. Взяв его за руку, она повела Галена на кушетку, давно ставшую местом их долгих вечерних бесед.
— Я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня за последнюю неделю, Гален, — сказала она, усаживая его рядом с собой. — Без тебя мне было бы крайне трудно. Если бы не ты, не знаю, как бы еще кончилось мое путешествие.
— Неправда, — возразил Гален, — ты сильнее, чем думаешь, Катрин, моя роль здесь не так уж велика.
— Не знаю, но, как бы то ни было, чувство того, что ты рядом, придавало мне сил. — Она погладила его по щеке. — Ты стал для меня...
Катрин приблизилась к нему и крепко поцеловала в губы.
Гален обнял Катрин и поцеловал ее так же страстно и жадно, но, овладев собой, разжал объятия.
— Послушайте, герцогиня... — Гален чуть отодвинул Катрин от себя.
— Я не хочу больше ничего слушать, милый Гален, между нами больше нет различий. Я для тебя больше не герцогиня, зови меня просто Катрин... Погладь меня... я хочу почувствовать твои ласки...
Она обвила его шею, но он осторожно отстранил ее:
— Остановитесь, герцогиня, остановитесь, пожалуйста... Катрин, не мучай меня.
— Гален, никогда ни к одному мужчине я не испытывала такого чувства. — Она вдруг резко отодвинулась от него и ударила ладонью по подлокотнику. — Мне все надоело, мне надоело жить, как в аквариуме. Меня стали сватать, когда мне не было еще и четырнадцати. Каждый подходящий холостяк от восемнадцати до восьмидесяти лет добивался моей руки. Политики видели во мне только движимое имущество, при помощи которого можно заключить выгодные союзы, а нищие аристократы рассматривали меня как объект для выгодного пристройства своих детей. Сколько раз меня выставляли в голопрограммах как особую ценность, как раритет на брачном аукционе! — Она неотрывно смотрела на Галена. — Когда мы отправились в эту поездку, я предполагала, что вокруг нее будет много шума. Так и оказалось, но, к моему удивлению, в программах о нас не было сказано ни единого оскорбительного слова. Куда бы мы ни приезжали, все были рады видеть нас вместе. О нас говорят, что мы прекрасная пара, что мы созданы друг для Друга.
Гален закрыл лицо руками.
— Я тоже это слышал, но никто не в силах представить, что чувствую я. Ты самая прекрасная женщина на свете, и я бы все отдал, чтобы быть с тобой.
— Тогда почему ты отталкиваешь меня? — Она прижала палец к его губам и прошептала: — Нет, Гален, молчи, я сама скажу. Я видела тебя на похоронах моей матери и у Моргана Келла. Ты сразу поразил меня, но еще больше поразительна степень доверия к тебе со стороны Виктора. Мы нечасто встречаемся, но я знаю, что он умеет разбираться в людях. Ты один можешь сказать ему всю правду, а это говорит о твоем характере, и я хочу, чтобы такой характер был у моего мужа.
— Мужа? Нет, герцогиня, мне не быть им никогда.
— Почему?
— Я старше вас на двенадцать лет.
— Какая чепуха! Мой отец был старше моей матери на двадцать восемь.
— Да, но его звали Хэнс Дэвион, и никто не мог помешать его браку с вашей матерью.
— А я его дочь и так же, как и он, не люблю отступать. — Катрин засмеялась, откинув голову. — Я не маленькая девочка, Гален, мне уже двадцать четыре года, и у меня есть голова на плечах. И скажу тебе прямо: ты лучший из всех мужчин, которых я знаю, и только ты будешь моим мужем. Ты герой, ты верен моему брату и родом с Острова Скаи. Ты прославился на Солярисе и помог освободить Хосиро Куриту из плена. Тебя знают кланы, ты бился с самим Ханом Клана Волка и выиграл битву. Нет, Гален, не принижай себя, ты достоин меня. Я знаю тебя больше остальных. — Катрин провела рукой по его груди. — У тебя есть сердце. Ты умеешь сострадать, ты умеешь заботиться, я смогу опереться на тебя, когда мне придется решать серьезные вопросы. Ты сильный, смелый, добрый и отзывчивый, любая женщина может гордиться таким мужем. И этой женщиной буду я.
— Все это правда, — Гален покачал головой, — но я не подхожу вам, герцогиня, я не аристократ.
— По крови — да, но по сердцу и духу, — Катрин снова погладила его по груди, — ты благороднейший из аристократов. Тебе нужен титул? Я добьюсь его для тебя. Недавно Виктор произвел в бароны Грейсона Карлайла. Для тебя он сделает и больше. Ответь мне: хотел бы ты быть герцогом Соляриса?
— Я приму все, что вы захотите мне дать, — тихо проговорил Гален. — Если, пожаловав мне титул, вы будете чувствовать себя счастливее, то, пожалуйста, я готов принять его.
Катрин тряхнула своей прелестной головкой.
— Нет, Гален, я буду чувствовать себя счастливее только тогда, когда смогу пожаловать тебе то, что тебе действительно нужно.
— Я всегда готов сделать что угодно, лишь бы вы чувствовали себя счастливой.
— Ну а что ты ответишь мне, если я скажу, что хочу увидеть тебя в моей постели сегодня ночью? Гален закрыл глаза и решительно ответил:
— Я отвечу, что своим согласием я совершил бы предательство по отношению к вашему брату, воспользовавшись его доверием. Не заставляй меня делать этого, Катрин.
— Слышать, как ты произносишь мое имя, для меня уже приятно. — Она улыбнулась и продолжила: — Хорошо, я не буду заставлять тебя выбирать между нашим чувством и верностью долгу, но только при одном условии.
— И каким будет твое условие? — спросил Гален, стараясь не смотреть на Катрин.
— В следующий раз, когда увидишь Виктора, ты попросишь у него моей руки.
Солярис-Сити, Солярис-7, Маршрут Тамаринд. Федеративное Содружество 19 апреля 3056 г.
Две секунды потребовалось Каю, чтобы узнать двух человек, появившихся в комнате для переодевания. Узнав вошедших, он широко улыбнулся и протянул одному из них руку: