“Легко сделать” Ада сказала, и схватила волосы Клэр снова. Она тянула ее обратно, и Клэр слабо крутилась, хватаясь за свободные камни и ломая ногти на острые края камней
Она просмотрела через плечо в каком направлении, они шли.
Ада тащила ее к краю водосточной канавы.
“Нет!” Марнин сказал, и встал на ноги. Он сделал выпад до конца его цепи, протягиваясь; его пальцы были далеко от ноги Клэр приблизительно в двух дюймах. “Нет, Ада, не делай этого! Я нуждаюсь в ней!”
“Очень жаль” сказала Ада. “Поскольку я нет. ”
Рука Клэр упала на острую, древнюю кость — ребро? — и она нанесла удар вслепую позади ее головы. Секунду спустя пришло в голову ей, что она пыталась нанести удар изображению, голограмме, пустому месту — но Ада издала вопль и давление на волосы Клэр ослабилось.
Ада нажала, положила обе руки на ее живот, по которому медленно распространялось темное пятно.
У нее текла кровь.
Когда кровь попала в камень, она исчезла в завитке дыма.
Но рана не заживала.
“Да!” Марнин выкрикнул. “Да, проявляясь достаточно, чтобы коснуться вас, она делает себя уязвимой — Клэр! Сюда! Идите сюда!” Марнин кричал, и Клэр поползла назад в его направлении. Через секунду она была в пределах досягаемости, он потащил ее к себе, положив ее к стене
Ада все еще стояла там, где она была, смотря вниз на себя и распространяющуюся темное пятно на ее платье. Ее изображение лилось, вспыхивало, зажигалось, и затем стабилизировалось снова.
Она побежала к ним, крича что-то ужасное, отзывающееся эхом от всех стен. Марнин изящно повернулся и зацепил одну из его цепей вокруг ее серебряного, двумерного горла. Где он прикоснулся к ней, он горел, черные дыры, и ее крик становился все громче, пока это не треснули камни в стенах. Она попыталась освободится, но серебро не позволяло ей уйти. “Она у меня!” он сказал, хотя Клэр могла видеть, что его тело дрожало от напряжения, и ожоги серебра на его руках, должно быть, были ужасными. “Идите, Клэр! Выберитесь отсюда! Вы должны уйти!”
Она была слишком слаба, слишком головокружительна. Комната была минным полем водосточных колодцев и ложных этажей, и даже если она знала, где ступить, была возможность, что она просто упадет в обморок на полпути через и исчезнет в одной из тех глубоких, темных пропастей....
И она не могла просто оставить его.
- Клер! - его голос был полон отчаянья. - Ты должна уйти. Сейчас же уходи.
Теперь, когда огни были включены, она могла видеть ясный след, который выглядел твердым, ведущий по всему краю комнаты. Клэр наткнулась на это, ведя себя с обеими руками на каменной стене, и делала один мучительный шаг за другим. Огни мерцали, и крик, внезапно прекратился позади нее.
Клэр не смела оглядываться назад. Она была в дверях, черной неизвестности напротив нее.
Портал.
Она не могла думать. Не могла собрать ее голову. Не могла помнить все частоты, чтобы выровнять, чтобы перенести ее туда, где она должна была пойти.
За ее спиной, она услышала смех Ады.
Ты должна это сделать. Ты можеш сделать это!
Глаза Клэр были открытыми, и не думая об этом, даже не собираясь делать это, она бросилась вперед в темноту.
И выпала с другой стороны, в туннеле ниже лаборатории Марнина. Наверху, лазейка была открыта, впуская потоки бледного искусственного освещения. Клэр оперлась о стену, подпрыгнула, и побежала от света во влажный холод туннеля.
Двенадцать длинных шагов, и она услышала пещеру, отзывающуюся эхом наверху. Она опиралась о стену, пока не нашла лампы, включила их, и побежала к клавиатуре в центре шипящей Ады, испускающей пар, звенящей металлической формой.
Кабель скользил по камню, пытаясь опрокинуть ее, но она поймала себя напротив гигантской клавиатуры, и потратила секунду, чтобы отдышаться. Ее тело дрожало, холодное как вампир, и она просто хотела упасть и спать в темноте.
Клер закрыла глаза, и символы начали гореть напротив ее век. Символы, которые она запоминала с того дня как Мирнин дал бумаги с ними. Она знала их.
Она помнила.
Она открыла свои глаза... и ахнула в полном отчаянии, потому что ключи были пусты.
Где-то в темноте, жестяным голосом Ада разразилась презрительным смехом. - Удивлена, маленькая негодяйка? Что не так легко, как ты ожидала?
У тебя получится. Клэр проговорила это себе, и закрыла свои глаза снова. На сей раз она не просто воображала символы, которые она хотела выдвинуть, но с огромным усилием, она вообразила клавиатуру, поскольку прошло достаточно времени, когда она видела ее в последний раз. Она установила изображение в своем уме, открыла свои глаза, и коснулась первого ключа.
Да. Да, это было правильно.
Усилие, необходимое для нажать клавиши казались огромными, как попытка сжать валун. Она нажала первый символ, затем положила ее ладонь на второй и перенесла весь ее вес на это. Он медленно, нехотя щелкнул, и закрылся.
Смех Ады замер.
Третий символ был Символом Основателя Амелии, тем же самым как на золотом браслете Клер, и Клер ясно помнила его расположение прямо в центре клавиатуры. Она поместила ладонь в то место и толкнула, пока он не замкнул внизу. Когда она достигла четвертого ключа, у нее не осталось сил и она почти падала.
Позади нее, Голос Ады послышался из старинных динамиков. - Остановись. Ты собираешься сделать ошибку.
- Не я, - Клер задыхнулась, и толкнула четвертый ключ. Еще два.
Она не помнила пятый символ. Она знала, что это было там, но так или иначе, ее ум не может сосредоточиться. Все казалось расплывчатым и странным. Она закрыла глаза снова и сконцентрировалась, что было очень трудно, пока она не вспомнила, что это было скрыто внизу на нижней левой стороне.
Когда она открыла глаза, Ада была уже в дюйме от ее лица. Клер завопила и отскочила назад, ударяя ее кулаком.
Кулак пошел прямо через форму Ады. Она больше не смогла остаться в физической оболочке. Мирнин действительно причинил ей боль. Она не установила повреждение своего изображения, любого — были черные раны на ее горле и руках, и черной окраске, покрывающей большую часть ее платья.
Ее глаза сияли серебром.
- Остановись, - сказала Ада.
- Нет, - сказала Клер задыхаясь, закрыла глаза, и ступила через ее изображение. Она нашла ключ, который она искала, и нажала его.
Еще один.
- Хорошо, - сказала Ада. - Тогда я остановлю тебя.
Клэр чувствовала себя холодной, и услышала, что шипение и лязг компьютера становятся громкими, почти как болтовня.