— Да, — немного помолчав, сказала каким-то севшим голосом девушка. — Только кобелем! Я же вижу, как ты на нее косишься!
— Исключительно, чтобы она нам удар в спину не нанесла, — поспешил отвести от себя все обвинения, на данный момент абсолютно беспочвенные. — Эй ты, сосулька надломленная, прочитала? Возражения есть или пожить еще охота?
— Я согласна… хозяин, — демоница наклонила голову, пряча свой взгляд, — рабский ошейник лучше небытия.
— Отлично, — хмыкнул я, беря из ее рук бумажку и немедленно уничтожая ее при помощи имеющихся зачатков пирокинеза, а затем, после кратких поисков найдя среди вещей Сандры (помимо всего прочего пытающейся распоряжаться припасами, насколько это возможно в условиях полной зависимости от подвоза продуктов) еще один листок, снова записал текст договора. — Зачитай вслух и поставь сюда оттиск своей ауры, чтобы не возиться с истинным именем, которое человеческому горлу все равно, наверное, сложновато будет произнести, и закрепи взятые на себя обязательства клятвой перед холодом и тьмой, которые в случае ее нарушения тебя просто уничтожат. Великие силы не прощают, увы. Не обучены.
— А может, сначала вы его подтвердите? — Кажется, теперь ужас в ее глазах перерос в безнадежность, но демонесса все же что-то явно замышляла и теперь паниковала из-за провала планов.
— Обойдусь, — отрезал я. — Все равно условий с моей стороны в этом варианте нет уже никаких. Или ты думала, твой маленький фокус с исправлениями останется незаметным?
— Тогда умри! — Глаза демонессы вспыхнули синим пламенем, испускающим волны мороза. Оно практически мгновенно начало разбегаться по ее телу и даже разлитой на полу крови, не обращая внимания на меч Кассандры, раскроившей голову служанке темных сил. Волосы, тело, даже шубка суккубы весело полыхали, стремительно остужая воздух в помещении. И, кажется, я знал, что именно она хотела сделать своей последней атакой. Забрать нас в небытие с собой.
— Ложись! — заорал я, отшатываясь в сторону так, чтобы упасть ногами к агонизирующему телу демонессы, и усилием воли сбрасывая однорукую воительницу на пол. Может, кровать ее хоть немного защитит. Смысла возводить магические преграды нет. Если это то, о чем думаю, то любой барьер, пусть даже поставленный архимагом, оно просто не заметит. — Сейчас рванет!
Тихо и совсем не страшно треснуло, словно шифер в костре, а ноги, спину и мягкое место между ними словно пронзили десятки маленьких, но очень острых нематериальных иголок, оставивших тем не менее после себя вполне видимые ранки. Все. Суккуба, убившая сама себя, детонировала, словно маленькая граната, вот только осколки ее разлетелись в слоях реальности, слишком удаленных от обычной трехмерной действительности, и лишь затем вернулись обратно на материальный план. Хм. Наверное, надо было все-таки использовать другой шаблон договора. Ведь читал же в местной магической литературе, что загнанные в угол отродья зла иногда кончают с собой вместо того, чтобы покориться сильнейшему. Ведь если они выживут и попадут в руки прежних хозяев, то узнают на собственной шкуре, что такое агония, растянутая на целые эпохи. А если предпочтут гибель, то раз и все. Нет больше боли. И не будет уже никогда.
— Проклятье, — простонала Кассандра, судя по голосу, лежащая в паре метров от меня, практически у самого выхода из комнаты. — Глаз!
— Выбило?! — Меня словно подбросило невидимой пружиной. — Проткнуло? Дай сюда! Может, еще успею восстановить, пока не вытек.
— Да нет, — пробормотала она, тоже поднимаясь на ноги. — Стукнулась им о порог. Ох, ну и синяк теперь будет. Ты зачем так кричал? Эти уколы особого внимания не заслуживают. Были бы настоящие иглы, глубоко сквозь одежду не воткнулись бы, а часть вообще уже бы выпала.
— Образующиеся в результате ледяного взрыва совершившего самоубийство демона осколки его сущности крайне токсичны, — поморщился я, магией крови по одному заращивая повреждения тела и капсулируя пораженные участки плотной коркой. Хм. Полсантиметра мяса некоторые из нематериальных снарядов точно прокололи. Плохо. Значит, простой обработкой уже ничего не добиться, отрава попала в кровь и очень скоро начнет превращать ее в кристаллики льда, которые доберутся до сердца или мозга и порвут там сосуды. — Ядовиты, проще говоря. Рядовые амулеты не спасают, большая часть эксклюзивных тоже, ибо, чтобы пробить любую защиту, эти темные чары и создавались. Твой чудо-перстень… возможно, поможет, возможно, нет. Действует эта пакость не сразу, но уж когда сработает… шансов у живых существ просто нет. И спасает только молитва кому-то из богов об исцелении, причем услышанная и принятая к сведению кем-то повыше, чем рядовой вестник. К счастью, я жрец морской богини, удостоившийся ее личного внимания.
— Да ладно, — хмыкнула Кассандра, нервно ощупывая себя, а затем перевела взгляд на по-прежнему храпящую после удара об пол наставницу, часть чирьев которой были проколоты в результате самоубийственной атаки демонессы, и, кажется, всерьез начала волноваться. — А я в таком случае самая вероятная кандидатка на престол Империи после регента и того, кто там сейчас сидит.
— Чистая правда. — Мои слова, видимо, не сильно ее убедили. Чем же успокоить клейменую аристократку, чтобы не металась и меня не отвлекала от предстоящего действа? О! Кажется, придумал! Моей старой подружки с Земли, признаю, очень классной девушки, все равно в этом мире нет и не предвидится, да и не обещал я ей ничего вроде похода в ЗАГС… Кажется. Или все-таки было? Ладно, будем считать, наступила временная потеря памяти в связи с отравлением продуктами распада демонической сущности. — Пришлось пару раз лично пообщаться. Скажу честно, лучше бы не приходилось вообще никогда! Хм. Но если она сейчас не поможет, то мы оба станем трупами раньше, чем успеем досчитать до шестисот. На всякий случай знай, ты мне по-настоящему симпатична как личность и, встреться мы в другое время и в другом месте, стоило бы задуматься о браке.
Оставив замершую Кассандру переваривать эту информацию, с точки зрения всех женщин, далеко обгоняющую по важности формулу философского камня, я как мог отрешился от происходящего и сосредоточился на себе. Надо было помолиться. Вот только как? Признаться, общаться по доброй воле с морской богиней или тем более о чем-то ее умолять совершенно не хотелось, слишком уж тяжелый груз памяти о свершившейся по ее воле трагедии лежал на душе.
— Не забудешь ты ту русалку, — констатировал голос покровительницы в моей голове. — Никогда. По крайней мере, сам. И не простишь.
— Не прощу, — честно сознался я, прекрасно понимая бессмысленность вранья. — Поможешь?
— Пожалуй, — согласилось божество. — Хотя молиться тебе стоило бы все же научиться. Ну хоть как-нибудь. Я ведь не всегда буду свободна настолько, чтобы приглядывать за обидчивыми смертными. С другой стороны, ваше желание переложить все возможные трудности на чужие плечи тоже та еще морока, а ты ей не утомляешь, что само по себе неплохо… Бубен, что ли, себе заведи, чтобы в него стучать по случаю. Головой.
— А татуировка на щеке о моем намерении пообщаться, что, разве не сообщает? — удивился я, машинально трогая отметину, оставленную рукой небожительницы. — Она же оказывает влияние на мою ауру!