Я ждала, ждала, ждала… Мир подо мной вращался, и я вращалась с ним, продолжая свое наблюдение.
Наконец, мне повезло: я увидела вспышку жемчужно-белого света. Не факел, не искру, а именно вспышку, будто праздничный салют.
Я камнем ринулась вниз, остановившись уже почти у самой земли, чтоб определиться поточнее, где же в этот момент находился Льюис.
То, что я увидела, оказалось совершенно неожиданно.
Он был в Йеллоустоуне.
Шесть часов спустя, стоически перенеся все тяготы коммерческого авиарейса и протелепавшись два часа на разбитом грузовичке, я въехала на территорию заповедника, на время закрытого для публики. Дежурный Хранитель узнал меня. Мы обменялись рукопожатием – тайные руны на наших ладонях засветились – и я двинулась дальше.
Еще до того, как я преодолела подъем и смогла увидеть все воочию, я почувствовала этот запах – густой, жирный запах смерти и горького дыма. Но все равно оказалась не готовой к открывшемуся зрелищу. Картина разрушений была поистине ужасающей.
Передо мной – сколько хватало глаз – расстилалась обожженная долина, черная с вкраплением серого. От леса ничего не осталось: кучи пепла и редкие обгоревшие пни, похожие на обугленные скелеты. И глубокое, подавляющее ощущение… неподвижности. Царство смерти, куда едва ли когда-то вернется жизнь.
Бесконечная скорбь и печаль.
Льюис выглядел единственной живой точкой посреди этого серого безмолвия. Он сидел на крыше «пикапчика» – точной копии того, на котором я приехала, только серого цвета. Мой был красный, но пока я медленно тащилась через пепелища, он тоже приобрел серый оттенок, местами обзаведясь черными пятнами. К тому времени, когда я, наконец, припарковалась, оба грузовичка выглядели одинаково – камуфляжными.
Льюис выглядел… здорово. Слегка поправился, следы истощения, которые я наблюдала в нашу последнюю встречу, исчезли. Его окружала аура силы и покоя. По-прежнему высокий, немного простоватый, но теперь почему-то казалось, что так и должно быть. Парень вырос, и его простота обрела обаяние.
Похоже, он не удивился, увидев меня, выходящую из «пикапа». Более того, когда я обернулась, Льюис улыбался, будто его ожидания оправдались.
– Джо, – кивнул он. Я кивнула в ответ. – По-прежнему та же.
– Тебе не следует открыто пользоваться своими силами, – заметила я. – В астрале ты напоминаешь взорвавшуюся атомную бомбы.
Он пожал плечами:
– Я знал, что ты следишь. Если б я не хотел, ты б никогда не нашла меня, – он приглашающе похлопал по крыше, на которой сидел. Она была ужасно грязная, но я все равно вскарабкалась наверх. – Ты знаешь, не так уж много людей могут видеть.
– Серьезно? – удивилась я, для меня он светился не хуже ночного Лас-Вегаса. – Странно.
– Пожалуй, – согласился Льюис. – Полагаю, ты явилась не для того, чтоб припомнить старые деньки.
Хотя сейчас Льюис был сосредоточен на мне, я ощущала ласкающее прикосновение его энергии повсюду – ни чего явного, только намек. Когда я прямо смотрела на удручающий пейзаж вокруг, то видела лишь чернеющие остатки леса.
– Ты что-то делаешь, – констатировала я.
– Да.
– И что?
Он одарил меня медленной, кривоватой улыбкой.
– Кое-кого соблазняю.
Я притихла, затаилась и теперь, и впрямь, могла видеть. По земле стелился легкий, незаметный туман. Посверкивая золотом на солнце, он осторожно – очень медленно и ласково, как рука опытного любовника – перемещался над обгоревшей почвой, распространяясь во все стороны из точки, где сидел Льюис. Я соскользнула с крыши «пикапа» и, опустив в него пальцы, почувствовала легкое движение… живительных сил.
Льюис, подобно прорастающему зерну, изливал из себя жизнь в печальное пепелище Йеллоустоуна.
– Земля нуждается в помощи, – сказал он. – Она стремится к жизни, но не может сама справиться. А я только помогаю…
Даже после того, как я снова вскарабкалась на крышу «пикапа», я продолжала ощущать теплое покалывание в пальцах. Мы молча сидели, наблюдая, как золотой туман, уплотняясь и закручиваясь в маленькие смерчи, ползет по земле.
Это было столь прекрасно, что мне хотелось заплакать.
– Так вот, чем ты занимаешься, – прошептала я. – О господи, Льюис…
– Да, вот так вот… Вы, ребята, хорошо поработали с Погодой, но теперь настал мой черед – с Землей и Огнем. Жаль, меня не было здесь раньше. Тогда, может быть, все сложилось бы совсем по-другому… – он покачал головой.
– Ты бы остановил его?
– Огонь? Нет. Время от времени он должен брать свое, а мы должны ему это позволять. Но на сей раз он вышел из-под контроля, – глаза Льюиса в свете дня отливали цветом доброго старого эля. – Здесь старался пробиться демон.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – это была неправда, кое-что я подозревала. О Метке Демона ходили слухи, их повторяли шепотом, но никто ничего не знал толком. Может, за исключением Льюиса. Во всяком случае, говорил он авторитетно.
– Подобные вещи происходят благодаря воздействию на наш мир некоей силы. Ураган «Эндрю» был из той же серии. Наводнения в Индии. Все это доказывает, что какая-то сущность пытается прорваться на эфирный план, – он говорил, крутя в руках палочку, ощупывая ее со всех сторон. – Иногда ей удается завладеть одним из нас, чтобы перебросить мостик. Думаю, здесь произошло именно это. Кто-то из них старался прикоснуться к одному из наших.
– К кому конкретно?
– Я не знаю, – честно признался Льюис. – Трудно сказать наверняка. Проблема в том, что энергия Демона не выплескивается наружу, она аккумулируется там наверху, в эфирном слое. Да ладно, неважно… Ты же пришла сюда не за лекцией. Что случилось?
– Звездочка, – произнесла я. Земля вокруг нас сверкала золотом, силой, потенцией. – Ей необходима помощь. Она умирает.
Льюис перестал вертеть в руках палочку и теперь смотрел на нее как бы в некотором недоумении.
– Твоя подруга?
– И твоя тоже. Помнится, она говорила, что знала тебя.
Он кивнул.
– Мы встречались в заповеднике. Я был тогда молодым и совсем глупым. Не осознавал, какое количество энергии здесь сосредоточено. В наказание чуть было не изжарился заживо.
Это так живо напомнило мне мою первую встречу со Звездочкой, что я невольно улыбнулась.
– Я не могу помочь ей, – сказал Льюис. – Хотя думал об этом. Я знаю, что она обожжена…
– Все гораздо хуже, – ответила я. – Ее внутренняя сила ушла. Во всяком случае, так мне сказали. И это мешает исцелению.
Льюиса слегка познабливало. Расползавшийся туман постоянно менял свой цвет – от золотого к серебряному, затем опять к золотому. Он налипал на скелеты деревьев как первая изморозь.