- Андрей Константинович, у меня к вам тоже есть вопросы.
- Внимательно вас слушаю, - с готовностью откликнулся Ганелин.
- У вас есть недоброжелатели среди ваших коллег по бизнесу?
- Естественно, - улыбнулся Андрей Константинович, - я же не ангел. По-моему, недоброжелатели есть у любого человека, это нормально.
- Я имею в виду конкретно тех людей, которые недовольны вашим спонсорским участием в работе вашей жены. Вам не приходило в голову, что кто-то из них мог попытаться сорвать съемки? Просто из вредности, от злости, чтобы вам насолить. Подумайте, Андрей Константинович.
Ганелин снял очки с толстыми линзами, неторопливо протер стекла специальной салфеточкой, которую извлек из нагрудного кармана легкой светлой рубашки.
- Озадачили вы меня, Сергей Кузьмич. Мне, честно признаться, такое и в голову не приходило. А что, у вас есть основания так думать?
- Очень слабые. Но я должен все проверить. Пока есть только совсем хиленькая информация, которая, вполне возможно, и не подтвердится. Мне нужно съездить на ваш завод, поговорить с людьми.
- Конечно, ради бога, я сам вас отвезу. Давайте завтра прямо с утра? - тут же предложил Ганелин.
"Завтра я уже буду в Кемерове, - мысленно ответил Зарубин, - а на завод поедут совсем другие люди. Но вам, господин Ганелин, знать об этом совсем не обязательно".
- Да нет уж, вместе нам ехать не стоит, - усмехнулся Сергей. - Я один поеду, потусуюсь среди персонала, вопросики всякие позадаю, глядишь - и услыщу что-нибудь интересное. Очень у вас там любопытная фигура в лице директора, надо мне к нему присмотреться. Только вы, уж будьте любезны, придумайте мне легенду и объясните, как доехать.
- Ах вот вы о ком, - протянул Ганелин. - Понимаю. Я не разделяю ваших подозрений, но вы имеете на них право. Директор завода и в самом деле фигура неоднозначная. Мне неоднократно намекали, что он связан с какими-то криминальными структурами, но я полагал, что до тех пор, пока это не наносит ущерба моему бизнесу, меня это не должно касаться.
- Но ведь он входит в число акционеров, - заметил Зарубин.
- Да-да, конечно... Сейчас я принесу карту Подмосковья, она у меня в машине, и покажу вам, как проехать.
Ганелин начал подниматься со скамейки, но Яна его опередила, стремительно вскочив на ноги.
- Сидите, Андрей Константинович, я принесу. Где карта лежит?- В бардачке.
Он полез в карман за ключами и протянул их Яне.
- Нажмешь вот на эту кнопочку, чтобы выключить сигнализацию, - он показал Яне брелок, - потом снова включишь, поняла?
- Поняла.
Яна умчалась, легко перебирая ножками в изящных туфельках.
- Славная девочка, - ласково произнес Ганелин, глядя ей вслед.
- Славная, - охотно подхватил Сергей. - Я вижу, она уже совсем оправилась от потрясения. На нее в четверг смотреть было страшно, разговаривать не хотела, все время в комочек сжималась. А теперь ее будто подменили. Как вам это удалось?
- А разве вам не объясняли, что все душевные травмы лечатся только одним лекарством - любовью и лаской? - насмешливо спросил Ганелин.
- Вот, значит, как? Любовью и лаской?
- Ну что вы на меня так смотрите? Я же в переносном смысле говорю, а не в прямом, - добродушно рассмеялся Андрей Константинович. - Девочку нужно было отвлечь, и у меня это получилось. Она же совсем молоденькая, много ли ей надо? Дорогие магазины, дорогие рестораны, ночные клубы, красивые парки, музеи-усадьбы, словом, весь набор столичных удовольствий - и вот вам результат. Если бы, например, моя Наталья впала в такую депрессию, я бы так легко с ней не справился, мою жену ресторанами и магазинами не проймешь. А с Яночкой нетрудный случай.
- Но вы же не можете проводить с ней целые дни, - осторожно заметил Зарубин. - А съемки закончатся еще не скоро. Как только вы перестанете с ней нянчиться, она снова заскучает, скиснет и вспомнит о своих страхах. И что тогда?
- Я буду с ней нянчиться столько, сколько понадобится, - голос Ганелина неожиданно стал жестким и сухим. - Даже если это будет в ущерб работе. Для меня гораздо важнее, чтобы Наталья спокойно снимала картину, и если для этого нужно, чтобы я три месяца вырвал из жизни и бросил под ноги Яне, я сделаю это, не задумываясь. Я пойду на все, только бы она не дергала Руслана, не заставляла его уехать и не мешала работать ни ему, ни Наталье.
- Не сочтите меня циничным, но в этой ситуации лучшим лекарством был бы какой-нибудь страстный роман. Согласитесь, Андрей Константинович, если бы Яна влюбилась в кого-нибудь здесь, в Москве, она оставила бы Руслана в покое и не стремилась бы уехать. Как вам кажется?
Ганелин взглянул на него с любопытством, однако Сергей уловил в его глазах легкую тень брезгливости.
- Молодой человек, я понимаю вашу мысль. Однако когда я сказал, что пойду на все, я не имел в виду...
Сергей не дослушал, потому что из-за поворота появилась Яна, мчавшаяся к ним с невероятной скоростью. И никакого атласа автомобильных дорог у нее в руках не было.
- Что-то случилось, - Сергей быстро устремился ей навстречу. - Кажется, вашу машину угнали.
Подбежавшая Яна выглядела насмерть перепуганной.
- Там... там...
Она с трудом переводила дыхание и от этого не могла связно говорить.
- Что там? - напористо спросил Зарубин. - Машину угнали?
- Нет... машина... на месте... там пистолет...
- Где? Какой пистолет?
- Я не знаю, я не разбираюсь... В бардачке лежит... Я его увидела... мне так страшно стало...
Господи, да она совсем еще ребенок! Пистолет увидела и испугалась. Детский сад, право слово.
- Андрей Константинович, - Сергей подошел к скамейке, крепко держа дрожащую Яну за руку, - у вас есть оружие?
- Какое оружие?
- Ну какое-нибудь. Холодное или огнестрельное. Например, пистолет или револьвер. Любое.
- Нет, зачем оно мне? У меня и разрешения нет.
- А вот Яна уверяет, что у вас в машине находится пистолет.
- Бред! Этого не может быть. Откуда ему там взяться?
- Я сама видела, Андрей Константинович! Я в бардачок полезла за картой, а он там лежит...
- Яна, вам не показалось? - терпеливо спросил Зарубин. - Может быть, это просто какой-то металлический предмет. Мы только что разговаривали о преступлениях, об убийствах, вот вам и померещилось.
- Да не померещилось мне! - истерически закричала она. - Я его вытащила, в руках держала!