- Да, - он грустно посмотрел на виднеющиеся за окном ветки деревьев, Наталья наняла адвоката, сказала, что хорошего.
- Вы с ним уже встречались?
- Дважды.
- И как он вам показался?
Ганелин пожал плечами.
- Я же не разбираюсь, не могу определить, какой адвокат хороший, а какой нет. Это будет видно только по результату.
Настя поднялась. Разговор окончен. Надо немедленно искать Павла Щербину.
Вернувшись на Петровку, Настя зашла к начальнику, взяла у него материалы по "сатанинскому" убийству и прямиком направилась к Короткову.
- Ты говорил с Зарубиным? - первым делом спросила она, едва переступив порог.
- А то!
Юра с довольным видом потянулся до хруста в костях и помотал головой, как облитый из шланга ньюфаундленд.
- С тебя товарищеский ужин с греческой рыбой, - заявил он. - Сережка долго хохотал, когда я назвал ему фамилию Дыбейко.
- И что в этом смешного? - Настя недовольно нахмурилась.
- А он в аккурат вчера, выполняя твое задание, посетил город Камышов на предмет изучения связи между Нильским и Симоновым и выяснил, что Петр Степанович Дыбейко тесно общался с мальчиком Русланчиком, приобщал его к детективному ремеслу и даже привозил ему книжки по криминалистике и расследованию преступлений. Дыбейко начинал с участкового и дорос аж до начальника горотдела. А некто Симонов, будучи отъявленным правонарушителем, постоянно подвергался приводам и воспитательным внушениям, так что мимо Петра Степановича ну никак пройти не мог. Получается у нас, что все трое были знакомы.
- Классно!
Настя плюхнулась на стул, схватила стоящую перед Коротковым бутылку минералки, сделала несколько жадных глотков.
- Будет тебе рыба, - торжественно пообещала она и тут же добавила на всякий случай: - Если времени, конечно, хватит.
- Погоди, подруга, это еще не все. Может, я и на пирожки с капустой хочу заработать. Серега истоптал все ноженьки по улицам славного города Камышова и убедился, что мальчик Русланчик с мальчиком Юрочкой никогда не дружил. Учились они в одной школе, но двоечник Симонов был на три года старше и водился с хулиганствующим элементом, а Нильский, совсем напротив того, был книжным червячком и старательным "хорошистом". Чуешь, какой треугольничек вырисовывается?
- Ага, - кивнула Настя. - Получается, что Нильский и Симонов друг с другом практически не связаны, зато каждый из них накрепко связан с участковым Дыбейко. И теперь этот Дыбейко засветился у нас как человек, с которым был связан Плешаков, а сам Плешаков, возможно, причастен к убийству Тимура Инджия и похищению Яны Нильской, жены Руслана. У тебя голова не болит?
- У меня? - Коротков на всякий случай потрогал голову и даже подергал себя за волосы. - Нет вроде. А что, у тебя болит? Дать таблетку? Сегодня, кажется, магнитную бурю обещали...
- Да при чем тут буря! У меня от этого дела голова на кусочки распадается! Что ни день - то новая информация, новые версии, и каждую проверять надо. Я же не могу растроиться или расчетвериться, я одна, а их - вон сколько... Ладно, не обращай внимания, это я для профилактики разнылась. Что нам Зарубин обещал в клювике принести?
- К вечеру обещал сведения о погребенном в Кемерове гражданине Бесчеревных. Он собирается сегодня встретиться с Нильскими, заодно поспрашивает Руслана о Симонове. Ну а ты мне чего принесла после трудов праведных?
- Вот! - она швырнула перед ним на стол папку, полученную у Афанасьева. Убийство, совершенное сатанистами из религиозных соображений. Полюбуйся.
- Уже любовался. Прими мои соболезнования, чем смогу - помогу. А еще что?
- Еще я выяснила, кто мог бы попробовать утопить Ганелина, воспользовавшись удобным случаем. Тебе фамилия Щербина ничего не говорит?
- Абсолютно, - Юра с сожалением развел руками. - А что это за фрукт?
- Это человек, который в девяносто третьем году работал в службе оперативно-технического обеспечения и имеет веские основания не любить Андрея Константиновича. Юр, а Юр?
- Понял. Тогда к рыбе и пирожкам еще мясца поджарь, лады?
- Принесешь мне Щербину - получишь мясо.
- Принесу, куда ж деваться, не помирать же с голоду.
- Ой, можно подумать! - ехидно протянула Настя. - Между прочим, я и готовить-то не умею потому, что некогда этим заниматься. С такими начальниками, как ты, я раньше десяти домой не прихожу.
Коротков внезапно сделался серьезным.
- Аська, я вот все думал о том, что ты мне говорила насчет запертой и незапертой двери. Я, конечно, костьми лягу, чтобы ты из отдела не ушла, но в принципе, так сказать, теоретически... Почему ты считаешь, что, кроме как к Заточному, тебе некуда уходить? Мест навалом, и всюду некомплект, выбирай любое. Можешь даже в следователя переквалифицироваться.
- Юрик, я - женщина. Правда, я всегда повторяла тебе, что я не женщина, а живой компьютер на двух ножках, и я в это, честно признаться, сама верила до последнего времени. Но чем старше я становлюсь, тем отчетливее понимаю, что я все-таки женщина.
- Что, на левый секс потянуло? - усмехнулся Юра.
- Нет, на правый бок, - отпарировала она. - У меня женское мышление. И женское отношение к работе. Я буду старательной и ответственной, но только при хорошем начальнике или рядом с хорошо знакомыми мне людьми. Мне, как нормальной бабе, нужен психологический комфорт, понимаешь? При Колобке мне было отлично. Теперь пришел Афоня, от которого меня воротит, но остался ты, остался Мишаня Доценко. Здесь я еще смогу работать. Но я ведь понимаю, что Колобок и Заточный - это штучные экземпляры, ручная работа. Таких начальников днем с огнем не найдешь. А с Афонями, да в незнакомом коллективе... Нет, Юра, я не выживу. Некуда мне уходить.
- Скажешь тоже! А если я уходить соберусь?
- С тобой пойду. Возьмешь?
- Возьму, - засмеялся Коротков, - если пирожки будешь печь. Давай-ка мы с тобой так сделаем: поезжай на свои встречи, о которых ты мне утром все уши прожужжала, а Афоне я скажу, что ты поехала на место, где был обнаружен труп вот этого дядечки, - он кивком указал на тоненькую папочку с материалами "сатанинского" убийства, - якобы осмотреться и подумать. Как освободишься - дуй в магазины и домой, готовь товарищеский ужин. На пирожках и рыбе не настаиваю, поскольку это и в самом деле долго, а вот мясо, уж будь любезна, обеспечь.
- Ты - настоящий друг! - с чувством сказала Настя, схватила со стола папку и умчалась.
Хорошо, что у нее хватило ума не отпускать такси. Грязно-белая "Волга" терпеливо ждала ее в Колобовском переулке. Расценки оказались вполне божескими, и Настя уже пожалела, что обменяла все пятьсот долларов. Такси обойдется ей дешевле, а курс постоянно растет.