Марз моментально сунул в образовавшуюся на полу лужицу выдвижной анализатор.
— Чистая. Даже пить можно, если ржавчину убрать.
Инга ополоснула ведро и вновь налегла на рычаг.
Зачем она это делала?
Она вряд ли сумела бы четко сформулировать ответ на подобный вопрос.
Набрав пол ведра воды, она отнесла его к Ланцету, отыскала чистую тряпку, пожертвовав половину полотенца, когда-то полученного от Матвея Ивановича.
— Ну, приступай. — С легкой тенью иронии произнесла Инга.
И Марз приступил. Загерметизировав все отверстия в корпусе, он смело погрузился в воду, вынырнув из ведра уже наполовину обмотанный мокрым полотенцем, зацепив его за твердые выступы антенных чехлов, и роняя струйку воды, подлетел к Ланцету.
От первых двух попыток «мытья» на борту и крыше машины образовались две мутно серые полосы, но Марз не сдавался. Снова окунувшись в ведро, он окончательно запутался в половинке полотенца, но, ориентируясь по показаниям сенсоров, продолжил процедуру.
Инга сидела на перевернутом контейнере, смотрела на Марзика, обмотанного полотенцем, на тускло-глянцевитый борт Ланцета который, казалось, засиял от удовольствия, не смотря на капли мутной воды, стекающие по нему, и думала: ведь они тоже испытывают какие-то чувства, хоть и являются машинами.
Она улыбнулась. Возможно, в первый раз за три истекших после памятного разговора со Спреем месяца. Оказывается, она научилась не только стрелять без промаха, поражая первой же пулей сервомоторные узлы или процессорные блоки, не только взламывать кибернетические системы спутников, ненавидеть, сгорать от непомерной усталости и напряжения бесконечных скитаний по Пустошам, но и любить, понимать тех, кто все время оставался рядом, помогал выжить, готов был пожертвовать собой ради нее.
Да она именно любила их: Ланцета, Марзика, и оба искусственных интеллекта отвечали ей неизменной взаимностью, никто, наверное, не мог бы разобраться, как именно в их искусственных нейросетях происходит формирование эквивалента человеческих чувств, но Инга интуитивно понимала, отчего все происходит именно так.
Исполнительные механизмы бездушны. Они работают в соответствии с заложенными в них программами, с равным усердием истребляя жизнь или насаждая ее, а вот искусственные интеллекты, ядро которых подчинено нейросетям, нуждаются в самом обыкновенном воспитании, они «вырастают» взрослеют, становясь такими, каковы окружающие их люди, и нечего искать зло или добро где-то на стороне, оно в нас, не всегда заметное самому себе, из-за напряжения будней, но вот они — два ярких отражения той искорки человечности, которая тлела в душе Инги, не взирая на многие смертельные опасности и суровые, запредельные для молодой девушки испытания: обмотанный мокрой тряпкой разведывательный зонд и всепланетный вездеход, под корпусами которых выросли два сознания, вольно или невольно отражающие сущность воспитавшего их человека.
Они как дети. А мы, создавшие их, — родители. — Думала Инга, и бесконечная тоскливая усталость отступала, — она поднялась с перевернутого кверху дном контейнера, протянула руку, освобождая Марза от опутавшего его полотенца, и поделив его еще на две половины, окунула свою часть в ведро.
— Давай-ка вместе вымоем Ланцета.
* * *
Ночь в ангаре прошла спокойно, а вот утро выдалось недобрым.
Инга уже привыкла просыпаться резко, как будто от внутреннего толчка, сразу же без перехода включаясь в реальность, как будто и не смыкала глаз вовсе.
Подобный эффект производила полоска внешнего импланта, когда-то впервые соединившая ее разум с датчиками Ланцета.
Сегодня пробуждение стало еще более острым, тревожным, чем обычно, словно еще находясь в объятиях сна, она почувствовала: кто-то крадется.
«Ланцет, Марз?»
«Мы видим». — Прозвучал в рассудке ответ. — «Сервы. Появились в зоне эффективного сканирования тридцать секунд назад. Двигаются под прикрытием фантом-генераторов».
«Они обнаружили нас?»
Пальцы Инги сомкнулись на рукоятке ИПК, лежавшего между сидениями.
«Да». — Пришел ответ Ланцета. — «Они окружают ангар. Я разблокировал дверь. Выпрыгивай, как только открою».
«А ты?» — Рука Инги активировала оружие, тело машинально сгруппировалось.
«Я отвлеку их. Сервов слишком много, чтобы выдержать прямое столкновение».
«Поняла. Осторожнее. Марз, ставишь помехи, как только я выпрыгну».
Дверь Ланцета со стороны водителя бесшумно скользнула назад и в сторону, Инга выкатилась из машины, занимая удобную, насмотренную еще накануне вечером позицию между двумя невысокими, но массивными металлоконструкциями, служившими когда-то нижней частью опор рухнувшей кран-балки.
Ланцет, выключив защитное маскирующее поле, рванулся с места, мгновенно набирая скорость, раздался глухой металлический лязг, когда одна из секций стены, выполненная из гофрированного металла вылетела наружу, под ударом заранее выдвинутого вперед усиленного бампера.
Сервы, окружавшие ангар, на миг обнаружили себя частыми, режущими с разных сторон разрядами когерентного излучения, на долю секунд они обозначили свои позиции, но Марзу было достаточно, он не только ставил помехи, не давая сервомеханизмам обнаружить человека, но и передавал данные, давая точные целеуказания.
Ланцет, словно магнит, в течение десяти секунд приковывал внимание сервов, лазерные лучи рассеивались по его защитному покрытию, но Инга знала, — это лишь временное преимущество, которое надо использовать с максимальной отдачей.
Резко привстав, она била частыми одиночными выстрелами по вспышкам, зрение, как обычно в подобные секунды словно раздваивалось: на реальность накладывались показания сканеров, вспыхивали, и оставались медленно тлеть яркие сигнатуры пораженных бронебойными пулями целей, остальных скрывал предрассветный сумрак и работа устройств маскировки.
«Десять…»
Выдох. Резкое движение вниз и в сторону, брызги расплавленного попаданиями лазерных лучей металла, — шипящие, плюющиеся сизым дымком, катышки разлетаются по полу ангара…
Шлем БСК внезапно начинает сбоить помехами, это Марз, прикрывая ее и Ланцета, который не в состоянии держать лазерные попадания больше двадцати секунд, метнулся вглубь огромного помещения, демонстрируя яркую сигнатуру, и одновременно поставленный им барьер помех прошел через позицию Инги, она осталась одна, как на ладони, но ближайшие к ней и к пробоине в стене сервы застыли неподвижно, прошитые пулями, а те, кто окружал ангар с других сторон, видят только новую цель, хаотично перемещающуюся меж поддерживающих частично обвалившийся свод решетчатых металлоконструкций.
Инга, пользуясь полученной передышкой, метнулась к дыре, выскочила на улицу, там, где сектор уже расчищен, пригнулась, занимая новую позицию, вскинула ИПК, ориентируясь по режущим глаз росчеркам лазерных разрядов и размытым показаниям собственных сканеров, входящих в устройство шлема БСК.