Сугроб получил пулю в грудь. Автоматную пулю, почти в упор, но по касательной. «Броник» ее не пропустил, но удар был настолько мощным, что Сугроб вырубился от болевого шока.
В себя он пришел уже в машине. Миша с удовольствием слушал, как он воет и молотит ногами по крышке багажника. Плыла щука за карасями, а попала на обед к акулам. И ведь сожрет его Миша, даже не поморщится…
Сначала Губан склеился, за ним еще четыре рыла «зажмурились». Но главное, под раздачу попал сам Сугроб. А говорили, что портофлотская братва непотопляемая. Ни менты с ней не могли справиться, ни «чехи», ни местная братва. А Миша взял и сумел.
А может, гнал Губан насчет нефтяного терминала? Может, портофлотские с него ничего не имеют? Что ж, Сугроб расставит все точки над запятыми. Разговор с ним будет жестким и бескомпромиссным. Миша выкачает из него все «ништяки», ну, а потом в расход. В конце концов, Алла хочет получить его голову…
Морская вода разъедает и смывает наружную грязь, но вряд ли очищает изнутри. Зато она успокаивает нервы и умиротворяет душу. Может, потому уже и не хочется мстить Сугробу. Пусть бог его накажет…
Алла и рада была бы наказать этого подонка, но натравливать на него Костю не хотела, хотя и была мысль так поступить. Более того, даже сделала первый шаг к этому — призналась Косте в своей беде. И хорошо, что ей хватило ума повернуть назад…
Сегодня она встречается с Костей. Они будут кататься на его роскошной иномарке, затем отправятся в ночной клуб… Может, и не любила она Костю, но ведь и в тягость он ей не будет. К тому же он смелый, отчаянный и благородный. С таким мужем она и горя не будет знать…
Алла выбралась на пирс, встала лицом к ветру. Сейчас обсохнет немного, наденет платье и домой — будет готовиться к свиданию.
Вики дома нет, и еще неделю не будет. Школьное задание у нее — сопровождать группу старшеклассников в туристическом походе. Ночью квартира свободна, но Косте ничего не светит. Алла, может, и готова смириться с ним, но секс у них будет только после свадьбы. Да и не хочется ей… После того что случилось в сауне, она еще долго будет воспринимать секс как нечто страшное и ужасное. Долго, а возможно, и всю жизнь… Может, Костя согласится с ней жить без секса всю жизнь? Он такой, он может…
Миша бы не согласился. Но ведь о нем она больше и думать не хочет. Видный он парень, внешне вроде бы и не грубый, но внутри жесткий. Женщинам нравятся такого брутального типа мужчины. Если они, конечно, не трепачи. А Миша, увы, один из них. Не убил он Леню Сугроба, и Алла потеряла к нему всякий интерес.
— Куда стоим? Кому ждем?
Она обернулась, услышав насмешливый мужской голос, и обомлела, увидев двух здоровяков с золотыми цепями на шеях. Пирс длинный, кроме них, здесь никого больше нет, и поблизости никто не купается. Эти двое могли столкнуть Аллу в воду, прижать к поросшей ракушками стенке пирса, заткнуть рот рукой, дальше — хуже… Никто даже не поймет, что здесь происходит.
Алла с ужасом смотрела на громил, раздевавших ее взглядом.
После того что с ней случилось, она перестала носить короткие юбки, облегающие платья. И еще собиралась обзавестись закрытым купальником, но не успела. Поэтому на ней бикини, а плавки такие узкие, что их, казалось, можно было пережечь взглядом, что и пытались сделать громилы.
— Ну, чего вы девушку пугаете? — с иронией в голосе спросил Миша.
Парни расступились, пропуская его к Алле. Расступились с почтением.
— Не бойся, эти лбы тебя не тронут, — улыбнулся он. — Я тебе даже больше скажу, эти лбы теперь твои новые друзья.
— Мои друзья? — Алла смотрела на него с таким видом, словно не понимала, что происходит.
— Мои друзья — твои друзья… Серега, ты же мне друг?
— Не вопрос, — расплылся в улыбке один громила.
— А ты, Вадик?
— По гроб жизни! — осклабился второй.
— Да? Ну тогда идите вдвоем дружите, — усмехнулся Миша, кивком головы показав им в сторону набережной, — а мы с Аллой здесь дружить будем.
— А кто тебе сказал, что я собираюсь с тобой дружить? — Алла понимала, что Миша трепло, но все-таки посмотрела на него с интересом.
— Твои глаза. Глаза все сказали… Ну, и договор, как известно, дороже денег… — Миша полез в карман пиджака, достал оттуда какую-то фотографию, но ветер вырвал ее из рук. — Ой, голову сдуло! — засмеялся он, глядя, как фотография планирует на воду.
— Почему голову? — не поняла Алла.
— Потому что голова там… — Миша достал еще одну фотографию: — Узнаешь?
У Аллы задеревенели ноги, когда она увидела, что за голова изображена на снимке. Это была отрубленная голова. И когда-то она принадлежала Сугробу… не могла не узнать мертвое лицо своего насильника.
— Что-то не везет Лене, то башню сорвет с него, то голову, — цинично усмехнулся Миша.
— Что это было? — дрожащим от потрясения голосом спросила Алла.
— Доказательство нашей любви.
— Что?!
— Ну, ты же заказала Сугроба, а я его исполнил…
— Ты отрубил ему голову?
— А что ему нужно было отрубить? — хмыкнул Миша.
— Вот так просто взял и отрубил?
— Ну, не просто. С первого раза не получилось…
— Скажи, ты меня разыгрываешь?
— Да нет, это ты меня разыграла.
— Я?!
— Ну да… Или ты не шутила, когда просила Сугроба убить?
— Не шутила.
— Тогда не разыграла… И я тебя не разыгрываю. Все, нет больше Сугроба… Да ты сама об этом можешь узнать.
— Как?
— Ну, слух по городу уже пошел…
Миша говорил с юморком, но взгляд у него серьезный. Глядя на него, она поняла, что Сугробу действительно отрубили голову.
— Ты мне веришь? — Он, казалось, не спрашивал, а уточнял.
— В-верю, — выдавила из себя Алла.
— Я свою часть договора выполнил?
— Д-да.
— И ты свою часть должна выполнить… У тебя что, лихорадка?
Она кивнула. На нее вдруг действительно напал озноб, зуб на зуб не попадает.
— Ну, иди сюда.
Сначала Миша набросил на нее свой пиджак, затем прижал к себе. Он хотел ее согреть, поэтому Алла даже не дернулась. Но когда поняла, что ему хочется еще и другого, попыталась вырваться:
— Пусти!
Но Миша крепко держал ее в своих объятиях.
— Я отомстил за тебя. Теперь ты моя… Или ты с чем-то не согласна? — жестко спросил он.
— Согласна, — кивнула она.
— Тогда в чем дело?
— Я должна привыкнуть…