— Может, не буду. А может, и буду. Но тебя я точно утоплю! — с ядовитой усмешкой взглянул на нее Миша.
— А я с тобой и так не живая! — с отчаянием в голосе парировала она.
— Ну, тогда собирайся…
Алла вздохнула и пошла одеваться. Миша сел за стол, доел остывшую яичницу, запил ее коньяком. А Костя смотрел на него и думал, что, может, Миша и не станет ее убивать и топить в море, но лично он не может отпустить ее.
— Хорошо, я согласен! — неожиданно вырвалось у него.
— Пятьдесят штук, и она твоя, — оживился Миша.
— Будет тебе пятьдесят штук.
— Когда?
— Машину можешь забрать прямо сейчас.
— Нормально. А ты потом в ментовку заявишь… Кто у тебя «крыша», говоришь, руоповцы? — с кривой усмешкой спросил Миша.
— Тебя не тронут. Если оставишь нас в покое, не тронут.
— Да не боюсь я ментов… Но в покое вас оставлю, Алла уже отработанный материал. Ты хорошо подумай, может, она тебе не нужна? А то потом заднюю включишь, дергаться начнешь. Кому нужны проблемы?
— Да, проблемы никому не нужны, — усмехнулся Костя.
Он вспомнил, как Миша засылал Аллу к нему в больницу, боялся, что Костя заявит на него в милицию… Трусливый он, хотя и смотрится круто. Потому Костя о нем никогда не слышал. Дешевый гастролер этот Миша — разводки на дорогах, ловля дураков на живца. Пятьдесят тысяч долларов для него — бешеные деньги…
И для Кости эти деньги никак не лишние, но ведь Алла дороже. Хоть и падший она, но все-таки ангел…
— Не включу я заднюю, — покачал головой Костя.
— Машина битая, мятая?
— Ни то ни другое.
— Тогда за тридцатку возьму… И еще двадцать штук будешь должен. К тебе мой человек подъедет, передашь. И генеральную доверенность на тачку, с печатью нотариуса. А пока от руки расписку напишешь…
Костя принял все условия. Миша посадил его за стол, приставил к затылку ствол пистолета, развязал руки и велел писать доверенность на машину. Алла стояла в дверях комнаты и смотрела на него с осуждением и одновременно с благодарностью — как на своего спасителя. А он и не сомневался в том, что Алла нуждается в его защите.
Миша забрал у Кости расписку, прочитал и в знак одобрения рукоятью револьвера ударил его по затылку.
В чувство Костю привел резкий запах нашатырного спирта. Он лежал на полу, а перед ним на коленях стояла Алла. Перед глазами все расплывалось, но все-таки он сумел сфокусировать на ней взгляд и с трудом спросил:
— А где эта мразь?
— Ушел.
— Зачем он приходил?
— Он еще не раз придет, — с горьким ехидством усмехнулась она. — Неужели ты думаешь, что он оставит нас в покое?
— Но у нас же договор.
— Он бандит, а ты по всем понятиям — лох. Какие могут быть договора между братвой и лохами? — В ее словах не было презрения, она, казалось, всего лишь констатировала факт, но Костя вдруг понял, что его кинули. И дело не только в Мише.
— Ты с ним заодно?
— Должна быть. Но я не хочу.
— Ты знала, что он придет?
— Нет. И тебя разводить не собиралась. Это Миша воспользовался ситуацией… И не надо на меня так смотреть! Я тебя предупреждала! Я тебе зачем про твой РУОП говорила? — Она оправдывалась, но смотрела на Костю виновато. — А ты не понял…
— Если он не поймет, то будет и РУОП.
— Дело не только в этом… Я ведь правда хочу, чтобы ты на мне женился. И мне все равно, что у тебя жена и дети… Зачем ты меня выкупил? Ты не должен был этого делать. — Казалось, Алла вот-вот расплачется.
— Но я же сделал… И женюсь на тебе… Разведусь с Зойкой и женюсь на тебе…
— Я этого уже не хочу… Я хочу, чтобы ты защитил меня от этого ублюдка!
И все-таки она расплакалась. От страха. Но не перед самим Мишой, а перед своими чувствами к нему. Ведь она по-прежнему любила его. Но должна перелюбить. И Костя знал, как ускорить этот процесс. Он привлек Аллу к себе, и она покорно легла на спину. На этот раз долгая прелюдия ей не потребовалась…
Крутые «мэны» подъезжают на «стрелку» на дорогих авто. Но есть варианты покруче, это для самых-самых, таких как Миша Кустарь. К старому пирсу на окраине маленького приморского поселка он подплыл на катере. Враждебный авторитет старательно делал вид, что этот выбор его ничуть не удивляет, но все-таки он был смущен, и это заметно. Во-первых, катер мощный, быстроходный, в нем запросто можно спрятать десятка два вооруженных до зубов бойцов. Если вдруг что, Миша легко уйдет на нем в море. Катер взят в аренду, и плевать, что с ним будет дальше.
Миша мог бы спрыгнуть на пирс, но не царское это дело — скакать блохой перед врагом. Он дождался, когда для него спустят трап, пропустил вперед телохранителей и только тогда снизошел со своей высоты до врага.
А перед ним — враг. Вроде бы и земляк, но именно тем он и опасен. Из Артемска приехал со своей бригадой. Назвался Гармохой, вышел на Мишу, назначил встречу. Но перед этим наехал на «Южпортнефть», а Клыков, как обычно, перенацелил его на Мишу. Вроде бы все так и должно было быть, но ситуация очень напрягала. Давно на «Южпортнефть» никто не наезжал, а тут вдруг из Артемска нагрянули… Что-то не то здесь, что-то не то…
Гармоха волком смотрел на Мишу. Он действительно чем-то похож был на дикого зверя, который только что вырвался из леса на торную дорогу. Взъерошенный, помятый, запущенный. Бритая шишковатая голова, вытянутое лицо, длинный нос, широкие угловатые скулы, обтянутые обветренной коже. Черная рубашка на нем с распахнутым воротом, чтобы видны были чернильные купола на груди. А рукава длинные — уж не для того ли, чтобы скрыть следы от инъекций? Вид у него нездоровый, чахоточный, а глаза злые, как у наркомана, у которого нет дозы.
Миша, напротив, был весь в белом. И вид у него отнюдь не потрепанный — модельная стрижка, стильная бородка, свежая смуглая кожа. Но выглядел он не менее сурово, чем неухоженный Гармоха.
Четыре бойца с ним, у всех «узи» на плечах висят, глушителями вниз. Да и на катере засада. Гармоха не видел снайпера за иллюминатором, но чувствовал себя в перекрестье прицела, поэтому нервничал.
При нем четыре «быка» — эти на пирсе, и еще столько же на берегу. Возможно, в одной из трех машин, что виднелись вдали, затаился снайпер, но Миша старался об этом не думать.
— Я тебя не знаю, — пренебрежительно, через губу сказал он, скользнув по Гармохе взглядом.
— Я тебя знаю, Кустарь, — ухмыльнулся тот. — Думал, если зашифровался, то тебя не найдут?
— А кто меня нашел? — наклонив голову, пристально посмотрел на него Миша.
— Я нашел.
— Зачем?