– Поддерживаю! – улыбнулась тонкими губами Сухова.

– А я бы всех кривляк посадил в вагон и пустил бы его под откос, – угрюмо изрек Волин.

– За что? – удивленно спросил Максим.

– Не люблю кривляк и педиков.

– Вы думаете, что все актеры – гомосексуалисты?

– А разве нет?

Максим усмехнулся и покачал головой:

– Нет.

Волин нахмурил лоб и, пожав могучими плечами, заявил:

– Исключения только подтверждают правило.

– Брэк! – с улыбкой остановил перепалку Тимур Маратович. – Господа, на этом мы пока закончим. Сейчас у вас будет пара часов свободного времени. Кто хочет – может попить кофе на террасе.

– А как насчет того, чтобы прогуляться по лесу? – осведомился Арвид.

– Можете прогуляться. Только не заходите слишком далеко. Здесь легко заблудиться.

11

Ирина сидела на террасе с чашкой крепкого черного кофе в руке и задумчиво смотрела на лес. К столику подошла Сухова.

– Можно к вам?

Ирина посмотрела на женщину с легким удивлением и кивнула:

– Да. Присаживайтесь.

Виктория Петровна опустилась в пластиковое кресло и, хмуро взглянув на Ирину, нервно поведя глазами, начала разговор:

– Забавные у нас тут занятия. Это что, такой психологический метод – довести человека до белого каления и не дать ему выпустить пар?

Ирина ответила не сразу. Нахмурившись, достала из сумочки сигарету, щелкнула зажигалкой и лишь затем поделилась своим мнением:

– Думаю, таков стандартный ход на психокурсах.

– Что вы имеете в виду? – прищурилась Виктория Петровна.

Ирина пожала плечами:

– Ну, не знаю… Выбить у нас почву из-под ног. Поместить в непривычную ситуацию. Вызвать стресс.

– Если мне не изменяет память, он обещал помочь нам пережить последствия наших стрессов.

Ирина улыбнулась:

– Клин клином вышибают. Думаю, в том и есть суть «программы».

Сухова задумалась.

– Наверное, вы правы, – сказала она после паузы. – Он сознательно морочит нам головы, чтобы понаблюдать за нашей реакцией. Пытается спровоцировать нас на резкие действия и высказывания. Если не ошибаюсь, вы по профессии химик?

– Да, – удивленно ответила Ирина. – А откуда вы…

– Подсмотрела в журнале у тьютора, – с усмешкой призналась Виктория Петровна. – Там напротив каждой фамилии стоит профессия и род деятельности.

Ирина отпила кофе и поставила чашку на стол. Сухова смотрела на нее внимательным и подозрительным взглядом, каким, должно быть, смотрела на всех.

– Вы не похожи на ученого, – отчеканила она вдруг.

– Правда? – Ирина отпила еще глоток кофе, улыбнулась и спросила: – А на кого же я похожа?

– На бизнес-леди. У вас твердый взгляд, быстрый ум, приятные светские манеры и спортивная фигура. И еще – эти ваши синяки… Они ведь не от аварии, верно?

Ирина поморщилась:

– Надо было получше их припудрить.

– Их почти не видно, – заверила Сухова. – Но это не просто синяки и ссадины, а следы пластической операции. Значит, вы заботитесь о своей внешности, милочка.

– По-вашему, ученый не может заботиться о своей внешности?

Виктория Петровна усмехнулась:

– Я работаю в книжном издательстве, и среди наших авторов много ученых. Это особый тип людей. Все они одержимы своими формулами, пробирками и динамо-машинами. Ни один из них не стал бы тратить время на пластическую операцию.

Ирина невесело, словно через силу, усмехнулась.

– Вам не откажешь в наблюдательности. Однако все объясняется довольно просто. В результате неудачного эксперимента я травмировала лицо. Но я – женщина, поэтому посчитала необходимым обратиться к пластическому хирургу и все исправить. Как вам такое объяснение?

– Слишком экстравагантное, чтобы быть правдой, – сухо обронила Виктория Петровна. Чуть прищурила глаза и спросила: – Может, расскажете мне правду?

Несколько мгновений женщины смотрели друг другу в глаза. Потом Ирина покачала головой:

– Нет.

– Почему?

– Хочу, чтобы вы помучились в догадках.

Сухова засмеялась неприятным гортанным смехом.

– Вы та еще штучка! Что ж, ваше право. Жду не дождусь, когда тьютор раздаст нам папки с вашим делом! Дайте мне сигарету, мои остались в номере.

Ирина достала из сумочки пачку «Мальборо» и протянула ее Суховой.

На мгновение их руки соприкоснулись. Перед глазами Ирины сверкнула вспышка, реальность затянули черные облака, затем облака рассеялись, и она увидела жилистую, худощавую женщину, лежащую на широкой кровати…

12

Виктория Петровна Сухова проснулась рано утром, чувствуя себя как после похмелья. Она не могла спать больше пяти часов и часто вставала до рассвета. Однако сегодня была суббота, и ранний подъем обещал превратить первые часы выходного дня в мучение.

Минут десять Виктория Петровна смотрела на потолок и слушала, как рядом тихо похрапывает молодой любовник. Он лежал, откинув одеяло, в бесстыдной позе, выставив напоказ свое «хозяйство». Молодое, сильное животное, без мозгов и совести.

Скользнув взглядом по его молодому телу, Сухова перевела взгляд на свою обвисшую грудь. В душе засаднило. А когда она вспомнила, что обещала «одолжить» любовнику две тысячи долларов, настроение испортилось окончательно. За последние три месяца юный прохвост почти обнулил ее банковский счет. Если так пойдет и дальше, вскоре он оставит ее без средств к существованию.

Август был прохладный и дождливый. Прохлада проникала в спальню с улицы через приоткрытую дверь балкона.

Город был погружен в предрассветные сумерки. Поняв, что больше не уснет, Виктория Петровна поднялась с кровати и накинула халат.

Во рту у нее было сухо.

Отправившись на кухню, женщина заварила кофейник крепкого кофе, купленного в турецком магазинчике на Моховой. Зеленые цифры на часах микроволновой печи показывали шесть часов утра.

Для незапойной пьяницы, каковой ощущала себя Виктория Петровна, жизнь представляла сплошную борьбу. Утром она ограничивала себя двумя бокалами сухого вина и крохотным ломтиком сыра. Виктория Петровна весила сорок девять килограммов и собиралась и впредь сохранять такой же вес.

Выпив полчашки крепчайшего ароматного кофе, Сухова достала из холодильника бутылку мартини. Сегодня, по случаю выходного дня, она могла позволить себе кое-что покрепче сухого вина.