Из присланных один монах оказался китайцем (как понял Артем, в любом японском монастыре отыщется хотя бы один китаец и один кореец), и на него была возложена дополнительная нагрузка — обучать учеников китайскому языку. Должны знать иностранные языки. К тому же в Японии книг на китайском ходит едва ли не больше, чем на японском. (Кстати, немалые средства уходили на покупку книг, Артем их скупал по всей провинции, уже набралась довольно приличная по здешним меркам библиотека свитков рисовой бумаги, а вскоре он даже намеревался отправить кого-нибудь в Киото за книжным пополнением…)
Всадники спешились. Носильщики опустили на землю носилки, из которых, самостоятельно отодвинув дверцу похожей на собачью конуру будки, проворно выбралась Ацухимэ.
— Ну почему я не мужчина! Ненавижу этот глупый тесный домик! Лучше уж пешком… Это и есть твоя Ямомото-рю?
— Она самая, — сказал Артем. И наябедничал: — Твой брат смеялся, когда я сказал ему, что собираюсь открыть еще одну Ямомото-рю. Для обучения женщин.
Артем ожидал услышать гневную отповедь, направленную на самовлюбленный мужской пол, считающий себя… ну понятно, короче. Однако услышал другое:
— Брат правильно смеялся, ничего из этого не выйдет. Женщинам все это не нужно. Это не поможет им выйти замуж и нарожать детей.
Впору Артему было почесать в затылке. Вот и пойми этих женщин. Ведь сама Ацухимэ не собиралась ни выходить замуж, ни рожать детей, а ровно наоборот — собиралась посвятить себя государственной службе, на которую в стране Ямато принимали лишь так называемых «чистых» женщин, а на госслужбе лишние знания помехой никак быть не могут.
— А что это? — Ацухимэ вытянула указательный палец в направлении деревянной мачты с развевающимся на верхушке флагом. На белом полотнище был изображен черный квадратный контур.
Артем понял, что вопрос девушки относится не к флагу, уж Ацухимэ-то знала, что это за флаг и что сей квадрат на нем означает, а к расположенной под мачтой конструкции из ворота, сыромятных ремней и нескольких зубчатых деревянных колес.
— Приспособление для защиты стен от штурма, — предположил Хидейоши. Артем так и не понял, то ли самурай пошутил, то ли всерьез сказал.
— Не угадал. Пошли, посмотришь вблизи. — Артем двинулся в сторону непонятного для гостей механизма. Остановился рядом. — Ну-ка, покрути ворот.
Хидейоши взялся за ручку — как показалось Артему, с некоторой опаской, — попробовал провернуть ворот. Не получилось.
— В другую сторону, — подсказал Артем.
В другую сторону пошло легко, Хидейоши вращал ворот без малейшего усилия.
— Флаг опускается, — сказала Ацухимэ.
— А теперь можешь снова покрутить так, как крутил сперва, и флаг будет подниматься.
— Всего-то, — разочарованно произнес Хидейоши.
— Да, — признал Артем. — Более того скажу. Механизм этот совершенно не нужен. Потому что для подъема флага легко обойтись одной веревкой и двумя петлями, наверху и внизу. Эти колеса с зубцами и все остальное нужны для другого — для показа. Чтобы любой ученик Ямомото-рю мог подойти к ним, покрутить так и эдак, вглядеться, как работает, и задуматься, что с этим еще можно придумать, к чему приспособить. И ведь придумывают уж! Кстати, если хочешь, Хидейоши, можешь попробовать привесить к веревке груз, вон там под холстиной валяется. Покрутив ворот, ты убедишься, что рука вращает ворот легко, без напряжения. Даже довольно значительные тяжести можно поднимать безо всякого напряжения, тут дело в большом количестве этих самых зубчатых колес. И ученики уже придумали, что таким механизмом можно поднимать всякие тяжести на стены замка, на скалы. Для чего еще можно приспособить, пусть думают ученики. Мое дело — дать их уму толчок.
— Так делают на твоей родине? — спросил Хидейоши, показывая на механизм.
— Много чего делают на моей родине, дружище Хидейоши, — печально усмехнувшись, сказал Артем.
Хидейоши нахмурил лоб:
— Ведь эту придумку можно как-то использовать и в военном деле. Например…
— Посмотри, Хидейоши! — позвала сестра. — Здесь есть рычажок, опускаешь его, и колесо не сдвинуть. Иди посмотри…
— Эй, Касунаги! — Артем голосом и жестом подозвал старого самурая, стоявшего неподалеку. И пока брат с сестрой игрались с подъемным механизмом, он дал Касунаги необходимые указания.
Потом вновь вернулся к брату и сестре.
— Вот ты, Хидейоши, заговорил о пользе. Посмотрите, дорогие мои, вон туда!
Артем вытянул руку в сторону одной из пристроек, над крышей которой безостановочно крутились гонимые ветром деревянные лопасти — оттуда доносилось мелодичное потрескивание. Люди других эпох и географий с ходу бы признали в этом сооружении банальнейший «ветряк».
— Я видел этого… это… э-э… — Хидейоши так и не смог подобрать слова, — когда мы подъезжали.
— И что ты подумал? — поинтересовался Артем.
— Он подумал, что это молитвенное приспособление, — вперед брата заговорила сестра, — которое каждым своим оборотом отсылает в Небеса молитву Будде. Что-то вроде молитвенного барабана. Так ведь, брат?
— Да, это так, — проговорил Хидейоши, насупившись. — А что ты подумала, женщина?
— Я еще думаю, — отвертелась сестра.
— Так скажи что-нибудь! Покажи, какая ты догадливая!
Ацухимэ взглянула на Артема, словно ожидая от него подсказки.
— Отпугивать птиц, — предположила она. — Чтобы не садились на крышу.
— Зачем отпугивать птиц от крыши? — изумился Хидейоши.
— Чтобы не гадили. И потом, когда они расхаживают по черепице, раздается такой противный звук, который может отвлекать учеников от занятий и раздумий.
— Вы оба не правы, дорогие мои Кумазава, — вмешался в разговор родственников Артем. — Птицы и молитвы тут ни при чем. Совершенно ни при чем. Это ветряной двигатель. Там, внизу, находится наша кузница. Ветер вращает лопасти, лопасти вращают зубчатые колеса вроде тех, что перед вами, и вал. И все это приводит в движение кузнечный горн, обеспечивая постоянный мощный поддув, который, в свою очередь, помогает повысить температуру плавления, что значительно упрощает кузнечные работы с металлом. К тому же, мои дороги Кумазава, повышенная температура плавления позволяет изготавливать более сложные приспособления. Например, вот такое… Пойдемте, покажу!
Артем направился к стене школы и вытащил из прибитых к стене крепежных скоб длинный металлический бур.
— Называется «бур». Вот эта змеей загибающаяся вокруг стержня металлическая полоса у нас носит название винт Архимеда. В честь ученого человека, его придумавшего. Полоса на конце заострена, что твоя катана. Вертишь эту штуку по кругу, чуть надавливая, она вгрызается в почву, поднимая взрезаемый грунт наверх. Только время от времени надо вытаскивать бур и стряхивать грунт. Этим приспособлением легко проделывать скважины в земле, песке, глине и во льду. Внизу, у подножия холма, с той стороны такой вот штукой мы пробурили довольно глубокую скважину, докопались до воды. — Артем положил бур на место. — Пока наверх ученики таскают воду в ведрах. Дело хорошее, полезное упражнение, укрепляющее руки, к тому же всегда есть чем наказать провинившихся — а ну, ведра в руки и вперед на десять ходок. Но все же скоро придется наказывать чем-то другим — мы изготовим водовод. Этим самым винтом Архимеда можно и воду поднимать наверх…