– Позаботься о моем мальчике, – произнес Билли, сам не зная, к кому обращается – к Богу или Абре, – но сейчас это не имело значения: оба были слишком заняты, чтобы отвечать на просьбы таких, как он.
Вернувшись к пикапу, он достал из кузова девочку с голубыми фарфоровыми глазами и жесткими светлыми волосами. Она почти ничего не весила, потому что скорее всего была полой.
– Как жизнь, Абра? Надеюсь, тебя не очень растрясло в пути?
На ней была футболка с эмблемой «Колорадо рокиз» и синие шорты. Обуви не нашлось, да она ей и не требовалась. Эта девочка – всего лишь манекен, купленный в захудалом магазине детской одежды в Мартенвилле, – не умела ходить. Но зато ее ноги сгибались в коленях и Билли без труда усадил «Абру» на место пассажира. Он пристегнул ее ремнем, начал закрывать дверь, потом потрогал шею манекена. Оказалось, она тоже двигалась. Он отошел в сторону, чтобы взглянуть на результат своих трудов. Получилось неплохо. Казалось, девочка рассматривает что-то на коленях. Или просит сил перед грядущей схваткой. Совсем неплохо!
При том условии, что у них нет биноклей.
Он сел за руль пикапа и подождал, давая Дэну больше времени. Надеясь, что тот не отключился где-то по пути к кемпингу «Колокольчик».
Без четверти пять Билли завел мотор и поехал назад той же дорогой.
5
Вопреки усиливавшейся боли в животе Дэн шагал вперед. Ощущение было такое, словно у него внутри завелась крыса, которая не просто грызла ему кишки, но еще и горела при этом. Если бы тропа поднималась, а не спускалась, он бы ее не осилил.
Без десяти пять он миновал поворот и остановился. Впереди осины кончались и начиналась ухоженная лужайка, спускавшаяся к теннисным кортам. За кортами виднелась стоянка для кемперов и длинное бревенчатое здание «Оверлук-холла». Потом снова начинался подъем. И на том месте, где когда-то стоял отель, на фоне яркого неба вырисовывалась высокая деревянная платформа, «Крыша мира». Когда Дэн увидел ее, у него мелькнула та же мысль,
(виселица)
что посетила Розу-в-Шляпе. Наверху у перил ограды вырисовывался одинокий силуэт человека, глядевшего в сторону парковки для гостей кемпинга. Женский силуэт. Со сбитым набок цилиндром.
(Абра ты здесь?)
(здесь Дэн)
Спокойно и громко. Отлично.
(они слышат тебя?)
Он ощутил подобие легкой щекотки в мозгу – ее улыбку. Злую улыбку.
(если не слышат значит они глухие)
Это было хорошо.
(тебе нужно прийти ко мне сейчас но помни уговор если я скажу уходи ТЫ УЙДЕШЬ)
Абра не ответила, и не успел он повторить, как она уже оказалась рядом с ним.
6
Стоуны и Джон Долтон беспомощно смотрели, как Абра соскальзывала, пока ее голова не легла на верхнюю ступень террасы, а ноги не распластались внизу. Попрыгунчик выпал из расслабившихся пальцев. Она не выглядела заснувшей или потерявшей сознание. Ее уродливая поза напоминала скорее кому или даже смерть. Люси рванулась к дочери. Дэйв и Джон удержали ее.
Она сопротивлялась.
– Отпустите меня! Я должна ей помочь!
– Ты не сумеешь, – сказал Джон. – Только Дэн способен сейчас помочь ей. Они должны помочь друг другу.
В глазах Люси отражалось бешенство.
– Она хотя бы дышит? Ты можешь определить?
– Дышит, – заверил Дэйв, хотя его голос прозвучал неубедительно даже для него самого.
7
Как только Абра присоединилась к нему, боль, терзавшая его с самого Бостона, ослабла. Но Дэн не испытал особого облегчения, потому что теперь Абра тоже страдала. Он читал это по ее лицу наряду с удивлением, которое она испытывала, оглядывая комнату, где они находились. В ней стояла двухъярусная кровать, стены были обиты сучковатыми сосновыми досками, а пол застлан ковриком с узором в виде шалфея и кактуса. На ковре и нижней постели валялись дешевые игрушки. На небольшом письменном столе лежали книжки и пазл из крупных фрагментов. В дальнем углу пощелкивал и шипел радиатор.
Абра подошла к столу и взяла одну из тоненьких книжек. На обложке был нарисован ребенок на трехколесном велосипеде, за которым бежала маленькая собачонка. Книжка называлась «Учимся читать с Диком и Джейн».
Дэн подошел к ней со смущенной улыбкой.
– Девочку на обложке зовут Салли. Дик и Джейн – ее брат и сестра. А пес – Джип. Одно время они были моими лучшими друзьями. Моими единственными друзьями, наверное. Если не считать Тони, конечно.
Она положила книжку и повернулась к нему.
– Что это за место, Дэн?
– Воспоминание. Здесь прежде находился отель, и в этой комнате жил я. А сейчас это точка, где нам легче всего встретиться. Ты же видела колесо, которое вращается, когда ты перемещаешься в кого-то другого?
– Да.
– Здесь его центр. Его ступица.
– Жаль, мы не можем остаться в этой комнате. В ней я чувствую себя… в безопасности. Но мне не нравится вот это. – Абра кивнула на высокие застекленные двери. – Они здесь не к месту. – Она посмотрела на Дэна почти с упреком. – Их ведь не было здесь на самом деле? Когда ты был ребенком?
– Нет. В моей комнате окон не было вообще, а дверь вела в квартиру смотрителя. Я кое-что изменил. Мне пришлось. Ты знаешь почему?
Она посмотрела на него очень серьезно.
– Потому что тогда было тогда, а сейчас есть сейчас. Прошлое ушло, пусть оно и определяет настоящее.
– Я сам не смог бы сказать лучше, – ответил он с улыбкой.
– Тебе и не нужно было. Ты об этом подумал.
Он подвел ее к двери, которой никогда не существовало. Сквозь стекло они видели лужайку, теннисные корты, «Оверлук-холл» и «Крышу мира».
– Я вижу ее, – выдохнула Абра. – Она там, наверху, но не смотрит в нашу сторону.
– И прекрасно, – сказал Дэн. – Милая, тебя мучает боль?
– Да, – ответила она, – но мне все равно. Потому что…
Ей не пришлось заканчивать фразу. Он все понял, и Абра улыбнулась. Это единение, возникшее между ними, было замечательным. Пусть оно и сопровождалось болью – самых разных видов, – это было чудесно.
– Дэн?
– Да, солнышко.
– Там призрачные люди. Я их не вижу, но чувствую. А ты?
– Я тоже.
Он чувствовал их многие годы. Потому что прошлое определяет настоящее. Дэн обнял Абру за плечи, а ее рука обвилась вокруг его пояса.
– Что нам делать теперь?
– Ждать Билли. Надеюсь, он не задержится. А потом все должно произойти очень быстро.
– Дядя Дэн?