Старик насмешливо хмыкнул:
– У этой Игры нет правил.
– Как же тогда в нее играть? – спросил Орсон.
– А как ты это делал? – вопросом на вопрос ответил Ной.
– Туше! – улыбнувшись, вскинул руки англичанин.
– Эй! Что там у вас? – окликнул отставших Зунн, успевший уйти уже далеко вперед.
Орсон бросил взгляд назад. Наемники, прикрывающие тыл, с невозмутимым спокойствием ждали, когда они закончат болтать и двинутся дальше.
– Изучаем наскальную живопись аборигенов! – громко ответил англичанин.
– Идите сюда! – громко проскрипел Зунн. – Мы добрались до цели!
В той стороне, откуда доносился голос Генриха, вспыхнул яркий свет – подручные Зунна включили заранее установленные софиты.
Расстояние между стенами пещеры в этом месте достигало семи с половиной метров. Так что все могли удобно разместиться вокруг освещенного участка стены. Часть подручных Зунна прошли в глубь пещеры и замерли там в полумраке. Другие перекрыли проход со стороны входа. Освободившись от ноши, они теперь держали руки на оружии. Конечно, можно было подумать, что они сделали это неосознанно – просто нашли наиболее привычное положение для рук. Но с таким же успехом можно было предположить, что они получили приказ Зунна быть начеку. И сразу понятно становилось, почему Зунн не попросил Ноя выдать наемникам окоторо – чтобы руки зря не занимать.
Камохин с Брейгелем стояли в круге света, в шаге от стены. Камохин придерживал локтем приклад автомата. Брейгель перекинул автомат на грудь и положил на него кисти рук – вроде как тоже исключительно ради удобства. Но именно из такого положения он мог в один миг, едва заметным кистевым движением перевести автомат в рабочее положение и, если потребуется, открыть прицельный огонь. Камохин успел научить Брейгеля методике аборигенов держать окоторо губами. Так что руки у обоих были свободны. Рядом со стрелками пристроились двое молодых аборигенов, Лиам и Ксавьер. Сам Зунн стоял прямо напротив освещенного участка стены, сложив руки на груди, и довольно улыбался. Как будто то, что все сейчас могли лицезреть, было делом его сложенных на груди рук. А может быть, ему просто нравилось лицезреть всего в шаге от себя то, что далеко не каждому довелось увидеть хотя бы раз в жизни.
– Ну, да, конечно, – дважды коротко кивнул Орсон. – Собственно, ничего другого я и не ожидал увидеть.
По стене растекалось большое амебообразное, постоянно меняющее форму пятно аспидно-черного цвета. Такой глубокий, насыщенный и всепоглощающий черный цвет могла иметь разве что только сама Великая Пустота до того, как случился Большой Взрыв. В ней не было даже крошечных звезд-иголочек, прокалывающих космическую бездну. За этой тьмой скрывалась бездна, в которой Нечто обращалось в Ничто. Пятно не отражало падающий на него свет и не рассеивало его – оно его полностью поглощало. От первого до последнего фотона.
– Черное Зеркало, – тихо, с благоговением, которого не смог растворить даже до неузнавания искажающий голос окоторо, произнес Ной.
– Ну, можно и так сказать, – согласился с аборигеном Осипов.
Говоря научным языком, перед ними во всей своей красе предстал пространственно-временной разлом, возникший в центре аномальной зоны, образование которой он спровоцировал.
Слева от разлома на стене был изображен стоящий на задних ногах шестиногий варан. На этот раз в передних лапах он держал не мертвую водяную крысу и не оружие, а квадратный предмет, напоминающий пакаль. По другую сторону от разлома были нарисованы двое «серых», или кутяара, как их называют аборигены. Над самым разломом, так что амебообразные выросты тьмы едва не лизали им пятки, танцевали причудливый танец трое аборигенов с копьем, бумерангом и нулла-нулла в руках.
– Что было нарисовано на месте Черного Зеркала? – спросил у Ноя Осипов.
– Черное Зеркало, – ответил старик.
– Точно такое же черное пятно? – не поверил квестер.
– Верно, – кивнул абориген. – Большое черное пятно. Позади которого ничего нет.
– Вы хотите сказать, что те, кто наносил на стену этот рисунок, – Осипов протянул руку с растопыренными пальцами в сторону разлома, – знали, что многие века спустя здесь появится настоящее Черное Зеркало?
– Не знаю, – дернул плечами абориген. – Откуда я могу знать, что они знали, о чем только догадывались и зачем делали тот или иной рисунок? Это было давно. Задолго до моего рождения. Я знаю только, что здесь было нарисовано Черное Зеркало.
– Время Сновидений находится по ту сторону Черного Зеркала! – догадался Орсон. – Туда вы нас и собираетесь отвести?
Ной озадаченно пощипал двумя пальцами свою жиденькую бороденку.
– Не думаю, – сказал он. – Я никогда не бывал во Времени Сновидений, даже не видел его издали, но не думаю, что оно за Черным Зеркалом.
– Для чего же тогда мы сюда пришли?
– Черное Зеркало необходимо мне для того, чтобы совершить магический обряд.
– И что тогда? Откроется другой проход?
– Не знаю, – едва заметно качнул головой из стороны в сторону Ной. – Я никогда прежде такого не делал.
– Но вы точно знаете, что нужно сделать?
– Верно. Мне рассказывали об этом предки.
– Вы из семьи колдунов?
– Я не колдун, а мункумболе. Разница незначительная, но она есть. Колдун может вызывать дождь, лечить болезни или насылать проклятие. Мункумболе видит суть вещей и обладает способностью общаться с представителями иных миров.
– С духами мертвых?
– И с ними тоже. Именно духи предков рассказали мне, что нужно делать, чтобы увидеть Время Сновидений.
Орсон посмотрел на Осипова и с сомнением поджал губы. Разговоры о духах и заклинаниях не внушали ему доверия. Если раньше Крис полагал, что старик действительно знает какой-то секрет, то теперь он был почти уверен в том, что Ной водит их за нос. Вернее, не их, а Генриха Зунна, которому абориген обещал показать Время Сновидений. И все ради того, чтобы заполучить пакаль, который из-за нарисованного на нем шестиногого варана старик считает культовым предметом, принадлежащим его племени. В общем, по мнению англичанина, становилось скучно.
– Господа, – поднял свободную руку Зунн. – Я понимаю и всецело одобряю ваш огромный интерес к тому, что вскорости должно произойти. Но, извините, по-моему, вы задаете слишком много вопросов. Давайте просто позволим Ною сделать свое дело. И сами увидим все собственными глазами.
– Поддерживаю! – беззвучно щелкнув пальцами, указал на Генриха Орсон. – Как говорят русские, – перешел на русскую речь англичанин, – лучше один раз съесть, чем сто раз пропеть!
– Русские так не говорят, – покачал головой Осипов.
– Ну, все равно что-то подобное вы говорите, и именно по такому случаю. – Биолог вскинул руку над головой. – И не говори мне, что это не так!