– Пашот? – Официантка задумчиво посмотрела на посетительницу. – А глазунья не подойдет?
– Боюсь, девочка отличит глазунью от пашот. А ей хочется попробовать именно яйца-пашот под сливочно-чесночным соусом.
Официантка внимательно посмотрела на болтавшую ногами под стулом Иришу. Затем окинула взглядом пустой зал.
– Ну что ж, надо полагать, сегодня внезапного наплыва посетителей не ожидается. – Она резко отодвинула планшет в сторону. – Пойду и сама приготовлю вам яйца-пашот. В конце концов, не зря же я кулинарный заканчивала. – Официантка одернула юбку. – С красным дипломом, между прочим, закончила!
– Спасибо, – с благодарностью улыбнулась Светлана.
Ирина, склонив голову к плечу, водила кончиком зубочистки по узору на поверхности столика, имитирующему разбегающиеся во все стороны трещины.
– Помните, тетя Света, месяц назад мы были в кафе на четвертом уровне?
– Мы часто заходим в кафе…
– Там еще был кот! Он прыгнул прямо на планшет дяде Крису, и тот был очень недоволен!
– Да, помню, – кивнула Светлана.
– Там на столе был точно такой же узор.
– Ну, видимо, столы закупали одновременно.
– Мне кажется, в этом есть определенный смысл.
– В чем? В рисунках на столах?
– Нет! – Ирина взмахнула рукой, как будто хотела стереть рисунок на крышке стола. – В том, что сейчас происходит в Центре.
– Откуда тебе известно, что сейчас происходит?
– Имеющий уши – да услышит, имеющий глаза – увидит, а имеющий мозги – все поймет. Я не обладаю всей полнотой информации, но и без того ясно, что система, именуемая Центром Изучения Катастроф, пошла вразнос.
– Ты полагаешь, что все настолько серьезно?
– Более чем, – убежденно кивнула Ириша. – Один раз – это случайность, два – совпадение, три – закономерность, четыре – уже система. Как я понимаю, в Центре десятки, если не сотни, схожих случаев совершенно непонятного, нелогичного и необъяснимого…
Ирина умолкла, потому что к их столику подошла официантка.
– Ну, кто здесь хотел яйца-пашот? – строго спросила она.
– Я, – подняла руку Ириша.
– Получите. – Официантка поставила перед девочкой на стол тарелку с тремя яйцами-пашот, политыми густым белым соусом. – Давно не готовила, но думаю, получилось что надо!
– Спасибо, – поблагодарила Ирина. – Я уверена, что яйца замечательные.
Официантка провела ладонью по волосам девочки и отправилась к себе за стойку.
Ириша взяла в руки вилку, разломила одно яйцо надвое. Из разлома потек густой оранжевый желток. Насадив половинку яйца на зубья вилки, девочка обмакнула его сначала в желток, затем в соус и отправила в рот.
– О!
Ирина восхищенно вскинула брови и, повернувшись к стойке, показала официантке большой палец. Та улыбнулась и помахала рукой ей в ответ.
– Очень вкусно, тетя Света!
– Я рада, что ты не разочарована. Но ты начала говорить про то, что происходит в Центре.
– Ну, – Ириша насадила на вилку вторую половинку яйца. – Я не могу понять, что стало первым толчком, запустившим эту систему самоуничтожения. Но для меня совершенно ясно, что работает она как цепная реакция. – Девочка сунула яйцо в рот, перевернула в руке вилку и обратной ее стороной провела по изломанной линии на поверхности стола. – Всевозможные ошибки, сбои и нарушения в системе функционирования ЦИКа порождают все новые и новые проблемы. А попытки их устранить ни к чему не приведут.
Девочка принялась за следующее яйцо.
– Почему?
То, что говорила Ирина, в принципе было похоже на мнение, высказанное Багдасаряном. Только Ашот Самвелович говорил о принципе домино, а Ириша – о цепной реакции. Последнее звучало страшнее.
– Потому что, пока решается одна проблема, возникают несколько других.
– Так что же, ничего не делать? Ждать, когда все само успокоится?
– М-м… – Девочка замотала головой – рот у нее был занят.
Проглотив яйцо, она вытерла губы салфеткой.
– В идеале, конечно, нужно бы докопаться до того, что стало первопричиной всего этого безобразия. Это могло быть все, что угодно – упала на пол вилка, разбился стакан, кто-то ударился коленкой об угол стола, – сущая ерунда, на которую никто даже не обратил внимания. Но именно с этого момента все и началось. Вычислить его, скорее всего, не представляется возможным. Значит, нужно найти ныне существующие центры возмущения и локализовать их.
Ирина насадила на вилку корочку хлеба и принялась собирать ею растекшиеся по тарелке желтки и оставшийся соус.
Светлана глядела на нее и пыталась привести хотя бы в относительный порядок мысли, крутившиеся у нее в голове. Мыслей было много, и все они, хотя и были об одном, имели разную направленность.
Что делать?..
Как бы поступил на ее месте Осипов?.. Или – Камохин?..
Если она сама заявится к руководству ЦИКа и скажет, что знает, как все привести в порядок, ее, скорее всего, сначала высмеют, а затем – выставят…
Да нет, ее и слушать никто не станет!
Ее просто не пустят к тем, кто может принимать ответственные решения!..
Кто она такая – работник вивария!.. Говоря совсем уж простым языком – уборщица!.. Даже не лаборант…
Кто с ней станет разговаривать?..
Если бы квестеры были в Центре, они бы сумели найти правильное решение…
Если она расскажет об Ирине и ее экстраординарных способностях…
Нет, этого делать нельзя! Ни в коем случае!..
– Тетя Света…
– Да?
– Вы как-то странно на меня смотрите. Все в порядке?
– Скажи, что произойдет, если ничего не предпринять?
– Вы о ЦИКе? Ну, скорее всего, вся эта цепная реакция невезения и неудач приведет к тому, что уровень происшествий пойдет по нарастающей. То есть неприятности будут иметь все более серьезный характер и далеко идущие последствия. – Ирина еще раз провела корочкой хлеба по уже вычищенной до блеска тарелке. – Но, я полагаю, в руководстве Центра есть люди, которые уже давно поняли, что происходит, и приняли все необходимые меры.
«Если бы…» – Светлана чуть было не произнесла это вслух.
Если бы только квестеры были в Центре! Если бы потребовалось, они с оружием в руках прорвались бы в кабинет Рудина и заставили бы полковника выслушать себя!..
– Ирина, – Светлана наклонилась через стол и взяла девочку за руку, – ты уверена в том, что говоришь?
– Посмотрите вокруг, тетя Света, – спокойно и убедительно произнесла девочка.