– Значит, так, – Соня по-хозяйски принялась рубить воздух указательным пальцем правой руки. – Сначала – в ванну, потом пообедаем, и ты ляжешь спать. Я представляю, сколько часов ты была без сна, да еще переволновалась, наверное, в этой чертовой машине на границах. Да уж, ну и натерпелась ты!
В сущности, она вела себя вполне естественно для ситуации, где я выступала в роли ее подруги детства. Для реальной же ситуации, где я могла лишь отдаленно напоминать ее подругу (существует мнение, что человек подчас видит то, что хочет видеть), и это – в лучшем случае, она тоже, по сути, вела себя вполне адекватно: предложила мне помыться, перекусить и выспаться. Вытолкать меня из этого дворца она сможет меня уже умытую, сытую и выспавшуюся. Но подобные мысли я гнала прочь, как бродячих псов. Нет, этого не могло случиться уже хотя бы потому, что у нее была такая возможность еще там, на трассе, когда мы встретились и она поняла, что ошиблась. Вырисовывалось два варианта. Первый: она увидела во мне ту, кого и хотела увидеть – свою настоящую подругу детства, Наташу Вьюгину. Второй: она сразу поняла, что ошиблась, но решила довести игру до конца; возможно, я, «другая», чужая Наташа Вьюгина, тоже ей на что-нибудь сгожусь.
Роза привела меня в комнату, показала, где дверь в ванную, и оставила меня одну. Я бросила сумку на пол и осмотрелась. За окном шел дождь, а в комнате было чисто, тепло, сухо и очень красиво. Широкая кровать, уже разобранная (пуховые подушки и одеяло, напоминавшие голубые облака), так и манила лечь и забыться.
Я разделась и отправилась в ванную комнату. У меня не было сил наполнять ванну водой. Я вошла в душевую кабину, пустила теплую воду и испытала немыслимое наслаждение. На полочке нашла шампунь и мыло. Я долго и густо три раза подряд намыливалась, чтобы истребить запах дороги, фуры, солярки и грязи. Надо сказать, что с каждым новым омовением я чувствовала себя все лучше и лучше. Я вышла из кабинки и наступила на зеленый махровый коврик, тщательно вытерлась большим полотенцем, замотала голову другим полотенцем, накинула новый (я не могла не обратить на это внимание) розовый купальный халат, сунула ноги в новые белые тапочки и торжественно, преисполненная чувства собственного достоинства, вернулась в комнату. Есть мне не хотелось, а вот забраться под перинку и выспаться – об этом я мечтала всю дорогу. Но я помнила, что меня обещали накормить.
В дверь постучали, когда я уже задремала, прикорнув прямо в халате поверх перины.
– Да, да… войдите.
Вошла Соня, в домашних брюках и тонком джемпере. У меня появилось странное чувство, будто я ее действительно где-то видела. А может, я и на самом деле все забыла, и она, Соня, была моей лучшей подругой?
Следом появилась Роза, она катила столик.
– Знаешь, мы решили, что ты должна побыть одна. И поесть одна. Чтобы не смущаться и чтобы тебе никто не мешал. Я вижу, что ты нервничаешь. Вот, тут еда. Поешь и ложись спать. А вот ужинать мы уже будем все вместе. Я правильно решила?
Я была благодарна ей за это. Конечно, мне очень хотелось побыть одной, привести мысли и чувства в порядок. Да и вкуса еды я бы не почувствовала, если бы мы сидели за столом вместе и разговаривали. Она была сто раз права.
– Хорошо. Честно говоря, мне кажется, что все это мне снится.
– Ну, ладно, мы с Розой пойдем. Да, она тоже немного знает русский. Если тебе что-то понадобится, обращайся.
– Пожалуйста, – улыбнулась мне розовощекая Роза. Но лучше было бы, если бы ее звали Гретой.
Они вышли из комнаты, я посмотрела на еду и поняла, что проголодалась. Чашка с супом, кажется, куриным. Салат с картошкой. Отбивная. Темный хлеб. Кувшинчик с красным соком (или вином?). Слоеная булочка, посыпанная сахарной пудрой.
Я попробовала всего понемногу, утолила голод, сняла халат, надела пижаму и легла. Теперь, когда мне физически стало так хорошо, я уж и не знала, расстраиваться ли мне по поводу того, что я приехала сюда, или наоборот – воспринять это как знак судьбы.
Быстро погружаясь в сон, я еще некоторое время видела перед собою картонные коробки, прячась между которыми, я провела больше тридцати часов, Николая, девушек из австрийского кафе в кружевных передничках, Соню…
Перед ужином Соня показала мне дом. Множество комнат, лестниц, каких-то кладовок, кухню.
– Красивый дом, – сказала я.
– Красивый, конечно, да только мне как-то страшновато в нем. А еще. Я не понимаю, что в нем вообще происходит!
– Неужели привидения?
– Может, и привидения, – проговорила она озабоченным тоном, словно речь шла о тараканах или мышах. – Пойдем, я покажу тебе кое-что.
Мы поднялись на чердак. Просторное, залитое солнечным светом, помещение. В центре – макет, точная копия этого дома, высотою в человеческий рост.
– Это макет дома. Много лет тому назад, когда моя свекровь заказывала проект, архитектор по ее просьбе сделал макет будущего дома. Она сказала, что так ей будет удобнее представлять себе, что же получится в конечном итоге. Понимаешь, это не простой макет. Здесь все движется. Вот, смотри… – И она легко сняла с макета крышу. – Видишь? Здесь все комнаты. Даже мебель есть! Правда, макет мебели сделали уже другие люди, которым она ее заказывала.
– Какая интересная женщина – твоя свекровь…
– У них с мужем было много денег, вот они и развлекались, – отмахнулась непонятно от кого Соня. – Да дело не в этом. Вернее, именно в этом!
И она ткнула пальцем в макет.
– В смысле тебе мешает этот макет? Ты считаешь, что он занимает слишком много места?
– Даже не знаю, как тебе и объяснить-то… – Видно было, что она подбирает нужные слова. – Я почему пригласила именно тебя? Понимаешь, ты – человек, который знал меня еще девчонкой. Мы с тобой провели много времени вместе, играли в разные игры. Ты помнишь?
– Конечно, помню, – сказала я и почувствовала, что краснею.
Интересно, во что мы в свое время играли с девчонками? В семью. Кто-то из нас был мамой, кто-то – папой. Мы ходили беременными, потом рожали. Еще мы много фантазировали о будущем, представляли себе своих мужчин – любовников, мужей. Говорили об одежде, мечтали о каких-то невообразимых платьях. О путешествиях. И все это сейчас казалось таким наивным, смешным…
– Помнишь, мы мечтали о том, какие у нас будут квартиры, дома?
– Ну да, – подхватила я, вспомнив, как однажды мы с одной девчонкой соорудили из стульев и покрывал целый дом (возможно, этой девчонкой как раз и была Соня?). – Конечно, помню.
К счастью, она не стала уточнять, о чем именно мы мечтали. И вообще, Соня вела себя со мной, как мне показалось, не совсем естественно, поскольку я так и не услышала подробностей о наших детских играх, чего-то такого, что нам обеим – в случае если б мы действительно были подругами – было приятно вспомнить. Словом, она не пыталась меня проверить, и мне показалось это странным. Особенно если учитывать, что меня вызвали сюда для какого-то важного дела. Может, я очень сильно похожа на свою тезку?