— С чего ты решил?
— Помнишь, у кафе останавливались? Ты там еще беляшей купил.
— Ну?
— Там видеокамеры у входа висели, уверен, полиция туда заявится.
— А мое лицо они не рассмотрят?
— Это вряд ли, — успокоил Шабанов. — Слишком темно было. Ну, чего мы стоим? Поехали! — И он устроился на водительском кресле. Рядом, плотно сжав колени, разместилась Варвара. Несильно хлопнув дверцей, на заднее сиденье сел Назар.
Машина покатила, заставив беспокойно зашипеть гусей, чинно шествовавших по улице.
— Когда мы отсюда съезжаем? — спросил Назар.
— Нужно созвониться кое с кем… Может быть, даже завтра поедем, — ответил Шабанов, выруливая на дорогу. — Так что будем при деньгах.
— Это здорово, — повеселел Назар. — Речка-то хорошая?
— Совершенно прозрачная. По нынешним временам это большая редкость. Там даже раки водятся. В плохой воде они просто дохнут.
Уже на выезде из поселка им навстречу попался «Фольксваген»-минивэн с затемненными стеклами. Стараясь не ободрать о встречную машину кузов, Шабанов прижался к самому краю дороги, пропуская, и, когда микроавтобус остался позади, нажал на педаль газа. Внутри неприятно царапнуло — не понравился взгляд водителя, взиравшего слишком заинтересованно. Заехав в густой лес, он тотчас позабыл про минивэн, про водителя и даже про алмазы, лежащие в багажнике автомобиля. Впереди была прозрачная речка и долгожданный покой.
* * *
Минивэн, деловито переваливаясь на колдобинах, въехал в поселок. Навстречу, прижавшись к обочине, проехал темно-синий «Фиат», и подполковник Северцев едва не чертыхнулся, когда водитель, объезжая колдобину, вильнул влево. Не хватало еще влипнуть в какое-нибудь ДТП, вот тогда хлопот не оберешься!
На память невольно пришел случай, произошедший с ним месяца три назад, когда он перевозил арестованного из следственного изолятора в отдел. Водитель так торопился, что зацепил боковину «пятисотого» «Мерседеса», припаркованного на обочине. Вместо предполагаемых следственных действий и на радость арестованному, пришлось дожидаться инспекторов дорожной службы, а потом писать объяснения. Водитель «Мерседеса» оказался мужичком тертым, требовал немедленной компенсации за причиненный ущерб, а когда понял, что нарвался на следственную бригаду и компенсацию за поцарапанную машину не получить, начал стращать прокуратурой. Так что ближайшую ночь они всем отделом занимались тем, что готовили материалы, чтобы выпутаться с меньшими потерями из этого щекотливого дела.
Подъехали к дому.
— Мы на месте?
— Тот самый дом, улица Ягодная, четырнадцать, — отозвался водитель.
— Вот что сделаем. Вы пока здесь посидите, — сказал Жилинский капитану СОБРа, мрачноватому парню лет тридцати, уже привычно раскатывающему на лицо вязаную шапочку. — А мы сначала сходим вдвоем. Посмотрим, в чем тут дело. Шумиха нам здесь тоже ни к чему. Пока не светитесь, смотрите по сторонам, мало ли чего… Если они и выскочат, так только через задний двор.
— А если они вас со стволами встретят? Тогда что? — повысил голос капитан.
— Вот если возникнут какие-то проблемы, тогда и подключитесь. А так чего пугать людей оружием?
Не дожидаясь ответа, Жилинский выпрыгнул на дорогу, за ним, чуть поотстав, устремился подполковник Северцев. Улица выглядела пустынной, только где-то в дальнем конце поселка, напоминая о себе, лениво брехала собака. Афанасий подошел к дому и, открыв калитку, тихо скрипнувшую, прошел в сад. Сквозь густые заросли малины просматривалось светло-желтое платьице, — немолодая женщина собирала утренний урожай в большую алюминиевую кружку.
— Вы хозяйка? — приблизился Жилинский.
— Ой, как вы меня напугали! — произнесла женщина, повернувшись. Перевела взгляд на Северцева, спокойно стоявшего немного позади, и малость успокоилась. — Да, это я.
— Клавдия Ивановна?
— Она самая. Откуда вы меня знаете? — В голосе послышался интерес.
— Мы из миграционной службы. Нам поступил сигнал, что вы сдаете комнаты без регистрации жильцов. Вот решили проверить.
— Это кто же вам такое сказал? — обиделась женщина. — Да я в жизни квартирантов не держала!
— А кто же тогда сейчас в вашем доме?
— Мой племянник приехал, — удивленно протянула женщина, — и еще его приятели.
— Нам нужно проверить — знаете ли, служба, — миролюбиво протянул Жилинский. — Нас и самих это не очень радует — ходим, беспокоим людей…
Пожав плечами, Клавдия Ивановна ответила:
— Проверяйте, коли вам охота, только племянника сейчас нет.
— А где же он тогда?
— Куда-то уехал, даже толком ничего не сказал. А я уж и не спрашиваю, все-таки не маленький.
— Кто сейчас в доме?
— Его друг, — удивленно протянула старуха. — Можете у него спросить.
— Что ж, спросим, — ответил Жилинский, поднимаясь по лестнице.
Стараясь не стучать каблуками, прошел по коридору и вошел в распахнутую комнату, где, комфортно разместившись на диване, сидел молодой человек с ноутбуком. Позади скрипнула половица, — обернувшись, Жилинский увидел капитана с сержантом, пришедших следом. Все-таки не усидели! Автомат капитан держал небрежно, но очень привычно, как и полагается человеку, имеющему дело с оружием чаще, чем с ложкой и вилкой.
Увлеченно, не замечая присутствующих, парень колотил костистыми пальцами по клавиатуре.
— Предъявите ваши документы, — сделал Жилинский шаг вперед.
Глянув на вошедших, парень вскочил.
— Стоять! — гаркнул капитан, умело приладив автомат к плечу.
— Что вам нужно?
— Обыщите его, — распорядился Жилинский, приближаясь. — И советую не дергаться, если не хочешь неприятностей, — почти по-дружески посоветовал Афанасий.
Подошедший сержант постучал по карманам, провел внешний осмотр и, натолкнувшись на жесткий предмет в куртке, извлек его.
— Паспорт, — объявил он. Раскрыв, прочитал: — Ряшенцев Константин Петрович.
— Что же вы делаете-то? — раздался в коридоре голос хозяйки. — Чего вы к нему пристали? Мальчики хотят отдохнуть, а вы на них с оружием! Разве ж это дело?!
Повернувшись, Жилинский увидел хозяйку дома, державшую в руках глубокую тарелку, заполненную до самого верха свежей клубникой.
— Мы из следственного комитета, — раскрыл Жилинский удостоверение.
— Ой, господи, да что же они такого сделали, что на них с автоматами-то? — запричитала старуха.
— Они подозреваются в ограблении. Вам лучше выйти.
Клавдию Ивановну, громко причитающую, аккуратно проводили в соседнюю комнату.
Полковник Жилинский сел за стол, громыхнув грубыми ножками тяжелого стула. Ряшенцев бледный, как первый снег, продолжал с опаской поглядывать на ствол автомата, колыхавшийся у его груди. Ничего, пускай понюхает жженого пороха, глядишь, станет более разговорчивым. Подобная шоковая терапия способна прочистить самые упрямые мозги.