– Почему бы и нет? – Пожал он плечами. – Мне кажется, что у нас появляется очень хороший шанс обратить все Европу в дымящиеся руины и наварить на этом очень хорошую маржу. Не знаю, как вы, а, по-моему, рискнуть стоит.

– Да, – произнес хриплый голос, – по-моему, вы правы. Это очень неплохой шанс не только получить серьезную прибыль, но и завязать на себя тех, кто выживет после той бойни. Мировое господство, господа, лежит перед нашими ногами.

– Кроме того, мы будем помогать им не безвозмездно, – усмехнулся владелец тихого голоса, – так что, в любом случае, в плюсе. Ведь так, господа?

– Верно, – ответили ему все присутствующие и принялись обсуждать детали.

Предстояло слегка изменить акценты в той большой авантюре, что они пытались провернуть в Европе. И, прежде всего, подготовить почву для окончательного уничтожения всех своих конкурентов. В том числе и тех, которые сейчас, в силу обстоятельств, шли с ними в одном направлении. Они были хорошими учениками своих учителей, а потому у Америки не было постоянных союзников, у нее были только постоянные интересы.

Глава 9

7 сентября 1937 года. Московская область. Село Волынское. Ближняя дача.

Несмотря на все сложности, связанные с предстоящими событиями партийного и государственного строительства, жизнь продолжалась, не нарушая размеренного течения запланированных мероприятий. Вот и сейчас на ближней даче собралось большое рабочее совещание для обсуждения хода военной реформы в Советском Союзе.

Народ увлеченно гудел и спорил. Сам же Сталин продолжал выступать в привычной для него позиции независимого арбитра, наблюдающего со стороны и вмешивающегося лишь в критических ситуациях.

– Таким образом, – продолжал Ворошилов, – еще месяц назад в целом была завершена модернизация винтовки образца 1930 года и налажен ее массовый выпуск на Тульском оружейном заводе. Укороченный до шестисот миллиметров ствол, откидной укороченный игольчатый штык, удлиненная и чуть изогнутая ручка затвора – вот только некоторый перечень доработок.

– Модернизация была так необходима? – Спросил Молотов.

– В канун большой войны мы не можем полагаться только на новейшие виды вооружения. – Начал пояснять Тухачевский. – Вы уже ознакомлены с выводами комиссии, которые фактически поставили крест на перспективе создания надежного самозарядного и автоматического оружия на базе нашего старого винтовочного патрона. Внешняя геометрия гильзы с очень слабой конусностью и избыточной шириной, а также рант. Единственная ниша, в которую идеально вписывается этот патрон – это однозарядные винтовки типа Бердана или еще более архаичные решения.

В магазинном оружии подобный патрон будет создавать большие сложности.

Безусловно, шанс создать прекрасное оружие будет оставаться, – сказал слегка задумчивым тоном Тухачевский, памятуя о семействе пулеметов ПК, – но для этого нужен поистине гениальный конструктор. Как минимум. По крайней мере все наши оружейные конструкторы в один голос жаловались на винтовочный патрон. Они считают, что мы не сможем относительно быстро получить приемлемые результаты по самозарядному оружию, если не сменим патрон на что-то более современное. – Тухачевский усмехнулся. – Нужно было менять патрон еще в 1928 году.

– Но нужно, так нужно. – Пожал плечами Каганович. – Однако этого не сделали в свое время. И теперь вы предлагаете создание новых боеприпасов и видов стрелкового вооружения под них перед самой войной?

– Но не в ущерб основным задачам. Именно по этой причине наши заводы должны будут наладить производство новой трехлинейной магазинной винтовки образца 1937 года и, не останавливаясь продолжать ее выпуск, направляя, после укомплектования частей, на мобилизационные склады в глубоком тылу, чтобы в критический момент мы могли ей вооружить резервные части и ополчение. И именно по этой причине я настоял на модернизации, которая, фактически, выжала из этого класса оружия все возможности. Это наиболее оптимальная и завершенная форма массовой армейской магазинной винтовки. Аналогично я предлагаю поступить с ручным пулеметом системы Дегтярева и станковым пулеметом системы Максима. И не переключать мощности наших заводов на новые виды вооружения до тех пор, пока мы не накопим необходимые мобилизационные запасы по этим моделям. И только после этого переходить к производству новейших самозарядных винтовок, ручных пулеметов и прочего. Но не раньше. За это время мы должны успеть разработать новые типы боеприпасов и достаточно надежные виды вооружений: самозарядный карабин и ручной пулемет.

Работы по этим направлениям уже ведутся и есть определенные успехи.

– Хорошо. – Задумался Молотов. – А что за успехи?

– В НИИ Стрелкового вооружения смогли определиться с внешней геометрией новых патронов для самозарядных карабинов и пулеметов. Сейчас идут эксперименты с навеской пороха, массой пули и предполагаемыми параметрами ствола. По предварительным оценкам мы сможем подготовить к государственным испытаниям два новых стрелковых боеприпаса в мае-июне следующего года. Если, конечно, никаких непредвиденных проблем не возникнет.

– А если возникнет?

– Я держу эту разработку под личным контролем, – сказал Тухачевский, – и регулярно посещаю НИИ. Если какие-то непредвиденные проблемы и возникнут, то мы с товарищами попытаемся их оперативно решить, не откладывая в долгий ящик. То есть, если и будут задержки по срокам выхода на государственные испытания, то не критические. Два, может быть три месяца.

– Вы уверены? – Вмешался в разговор Сталин.

– Да, товарищ Сталин, – кивнул Тухачевский, вспоминая о том, какие патроны он фактически пытался провести через это НИИ. – Как я уже сказал, эта разработка находится под моим контролем, а потому я несу личную ответственность за ее успех и готов ответить головой в случае неудачи. – Сталин взглянул на Тухачевского прищуренным взглядом и едва заметно улыбнулся в усы. Ему все больше и больше импонировала манера обновленного маршала стремиться принять личную ответственность в том или ином, порученном или инициированном им деле. Это качество было крайне важно, на взгляд Сталина, в любом руководителе, тем более, занимающем столь высокий пост. Безответственных и обтекаемых "слизняков" всегда хватало. Собственно, и сам Тухачевский до преображения был таковым. Был…

– Это очень хорошо, товарищ Тухачевский, что вы готовы принять на себя провал всей затеи. – Произнес Сталин, смотря спокойным и удовлетворенным взглядом на маршала. И, после небольшой паузы он кивнул Наркому Обороны. – Продолжайте товарищ Ворошилов.

Разговор был долгий и увлекательный. Не раз приходилось Тухачевскому выступать в роли громоотвода для Ворошилова, который в данном случае выступал в качестве "говорящей головы" и не всегда мог компетентно ответить на задаваемые ему каверзные вопросы.

Так, например, в свое время, поднимая вопрос о танке, Тухачевскому около часа пришлось буквально на пальцах отстаивать позицию "основного боевого танка" на базе среднего. Только для того, чтобы слушатели смогли ее осознать.