Струйные двигатели, работающие от емкостей, содержащих сжиженный газ, медленно развернули корабль и направили его к обозначившей себя вертикали
Даша по-прежнему не шевелилась, она сидела, плотно прикрыв глаза, сосредоточившись лишь на защите «Новы» от обнаружения.
Вертикаль приближалась медленно, мощность струйных двигателей, в которых не использовались электрические схемы, оставляла желать лучшего, но выбирать не приходилось, и Раулю оставалось лишь набраться терпения.
В его восприятии энергетический поток аномалии выглядел как мутный вихрь, в центре которого располагалась относительно спокойная зона — именно в эту ограниченную область он должен ввести «Нову» для благополучного восхождения по вертикали.
Минуты тянулись, словно вечность.
Пульсирующий поток приближался, томительное ожидание подходило к концу, счет наконец пошел на секунды, и…
Даша резко открыла глаза, вздрогнув, будто ее пронзило током.
Под сводом рубки управления включилась секция освещения, экраны обзора налились чернотой, в полусфере масс-детектора расплескалось неравномерное зеленоватое мерцание — они находились внутри энергетического потока вертикали!
Рауль и Даша едва успели обменяться усталыми, но торжествующими взглядами, как рубку управления вдруг осветила бледная вспышка гиперпространственного перехода и одновременно с включением всех приборных панелей раздался тревожный предупредительный сигнал «Нова» вышла в трехмерное пространство в семистах метрах от поверхности Аракса
Грегори Хогинс уже не питал иллюзий.
На зубах скрипела мельчайшая бетонная пыль. Злое, осунувшееся, усталое лицо выражало ту степень морального и физического изнеможения, когда смерть уже не выглядит столь страшно, как в первые дни после нашествия сервоидов.
Он не должен был верить машинам.
История многовековой давности повторялась, только теперь люди уже не могли сдержать бесноватый натиск механизмов. Огромный цокольный этаж некогда растущего, а теперь разрушенного города давно превратился в опустевшую коробку, бетонный саркофаг, в мрачных недрах которого были погребены надежды прошлых поколений.
О золотом веке Аракса Грег слышал лишь в легендах. После первой войны с пришлыми боевыми машинами люди уже не смогли восстановить разрушенное, и их потомкам оставался лишь путь медленной деградации.
Впрочем, он не жаловался на судьбу. Грег не знал тех страданий, которые испытывали его предки, не сумевшие восстановить автоматику сложного комплекса, возведенного на месте посадки колониального транспорта. Память о прошлом сохранилась лишь в изустных преданиях, а небольшая община людей вела вполне спокойную, мирную жизнь, занимаясь сельским хозяйством на плодородных участках, расположенных подле погибшего в зародыше мегаполиса.
Веками между людьми и сервоидами, обосновавшимися высоко в горах за сотни километров от места падения фрегата «Гекуба», происходили лишь случайные стычки. Казалось, эта вялая вражда никогда не выльется в новую войну, по сути, людям и машинам нечего было делить — на Араксе хватало жизненных пространств, да и малочисленность обеих общин не предполагала масштабного противостояния…
И тем не менее это случилось.
Грег не мог объяснить даже самому себе, почему машины, веками скрывавшиеся в труднодоступных горных районах, вновь спустились на равнины, сначала предложив заманчивый союз, а потом коварно нарушив данные обещания.
Памятный разговор с Отшельником практически не прояснял ситуацию. Хогинс по большей части молчал, потому что его сознание уже не могло оперировать такими понятиями, как Человечество, Гиперсфера, Галактическая война, Великий Исход. Он понимал лишь одно: сервоидам необходим один из двух небольших кораблей, спрятанных в глубинах цоколя. В обмен они предлагали полное прекращение вражды и помощь в восстановлении города.
Тогда это предложение показалось Грегу заманчивым. На его месте любой житель Аракса, выслушав логичные, убедительные речи машины, ответил бы согласием: вернуть золотой век процветания, восстановить некогда прекрасный город, разве это не достойная цель? Беда Хогинса заключалась в том, что он не мог понять принципиального различия между сервоидами и Отшельником.
Отшельник всегда относился к людям честно и благосклонно. Иногда его просили помочь, и он помогал, не требуя взамен никаких услуг.
Коварные сервоиды обманули и его.
Они действительно воспользовались предоставленным в их распоряжение кораблем, но, вернувшись из своего загадочного путешествия, повели себя прямо противоположно данным обещаниям. Вместо того чтобы приступить к восстановлению систем автоматизированного цоколя, они в ультимативной форме потребовали от людей уйти в изгнание, по сути — приказали им убираться из города.
Естественно, никто не подумал подчиниться требованиям сервоидов.
Это случилось месяц назад, и вот теперь, после четырех недель ожесточенного противостояния, из двух сотен защитников древней цитадели в живых осталось лишь полтора десятка бойцов, уже неспособных контролировать весь периметр огромного сооружения.
Выхода не было. Они готовились умереть, думая лишь о том, чтобы, погибая, забрать с собой как можно больше ненавистных механизмов.
…От тяжелых мыслей Хогинса отвлек непонятный шум.
Выглянув поверх бруствера, сложенного из обломков разрушенных зданий, он увидел два десятка сервоидов, стремительно приближающихся к основанию цоколя.
Последняя атака?
Он выкрикнул хриплую команду, привлекая внимание последних защитников города.
Передернув затвор древней «АРГ-8», Грег приготовился, ловя в прицел ближайшего сервоида, до которого оставалось не более двухсот метров.
Лихорадочное возбуждение, охватившее его при виде атакующих машин, на миг затмило рассудок, а когда сознание прояснилось, он вдруг с удивлением понял, что шум в ушах вовсе не напоминает гулкий ток крови: звук был иным, низким, басовитым, идущим из-под лазурного купола небес.
Схватив электронный бинокль, Грег направил прибор в сторону сервоидов и вдруг понял: они не атакуют, а бегут. Бегут в сторону города, не обращая внимания на редкие выстрелы горстки защитников, даже не огрызаясь в ответ, в надежде спастись в мрачных лабиринтах цоколя от непонятной угрозы.
Он посмотрел дальше, в направлении горизонта, и вдруг увидел две исполинские фигуры машин. Взгляд Грега узнал Отшельника, рядом с которым к городу шагал еще один механизм, превосходящий по своим размерам хозяина побережья.
Они пришли нам на помощь…
Гул в поднебесье стал резче, ближе, он заглушал звук редких выстрелов — огромный (в представлении Хогинса) летательный аппарат резко шел на снижение, опережая группу сервоидов.
Казалось, что он пронесется над самыми укреплениями, но «Нова» (а это была именно она) внезапно затормозила свой полет и, заложив крутой вираж, совершила посадку у основания цоколя, как раз напротив древних ворот, к которым стремились сервоиды.