Папа, Рамбута и Грант соорудили раму, на которой растянули кожу, испещренную странными узорами и символами. Пока они занимались этим, на просеку перед лагерем выбежал грифон. Грант был одновременно восхищен и озабочен. Не думаю, что ювелир оказался по-настоящему готов к таким приключениям. Отплыть на яхте из Калифорнии и добраться до тихоокеанского острова Кранту — вот это приключение как раз по нему. А обнаружить, что остров, на который он приплыл, населен волшебными существами, — это уже слишком. Грифон даже не посмотрел в нашу сторону, но Грант не выдержал. Он взял винтовку и следующие два часа нес караул. У него на лице застыло странное выражение, которое, казалось, говорило: «Я по-настоящему не верю, что все это происходит на самом деле, и я очень не хочу находиться здесь».
Грант и Лоррейн испытали ужасное потрясение. У папы и Рамбуты было гораздо больше времени, чтобы привыкнуть к «потрясающим животным», как их называл папа. Может, они с Рамом и испытывали потрясения от каждого маленького открытия, которое привело к большому, но, по крайней мере, чудеса им доставались маленькими порциями.
На всех остальных все это обрушилось как гром среди ясного неба, и взрослые американцы пострадали больше всех. До этого их мир был упорядочен. Они думали, что знают все, знают, что нужно делать с той или иной вещью в нем. А тут мир вывернулся наизнанку и перевернулся с ног на голову, и это поколебало их верования и предрассудки. Они нервничали, судорожно вздрагивали и подпрыгивали из-за каждого звука, были постоянно испуганы и вообще выглядели так, будто неожиданно попали в зону военных действий. Они ходили с вытянутыми серыми лицами и горящими глазами. Могу поклясться, Грант каждый вечер ложился спать с надеждой, что утром он проснется и весь этот кошмар окажется розыгрышем.
Дети совсем другие. Джорджия говорила, что это потому, что с нами все время случаются разные вещи, и потому, что у нас еще нет такого запаса жизненного опыта, как у взрослых. А я думаю, это потому, что у нас все еще есть воображение. Еще недавно Джорджия верила в фей. Не так давно я верил в Деда Мороза. Хасс до сих пор верит в привидений. Наше воображение пока не затвердело, как цемент, как у взрослых. Мы тоже были потрясены и испуганны, но быстрее привыкли ко всем этим вещам.
И мы, дети, больше болтали обо всем этом.
— Именно его лицо показалось мне таким странным! — возбужденно воскликнула Джорджия.
— Да, человеческое лицо, — кивнул Хасс. — Крылатый лев с человеческим лицом. Это очень необычно.
— Необычно? — фыркнул я. — Нам нужно научить тебя другим английским словам!
— Тем не менее очень красиво, — продолжила Джорджия. — Прекрасная шкура янтарного цвета и темная грива. А его крылья! Ты что-нибудь отснял, Хасс?
Хассан кивнул, указав на камеру.
— Все здесь, — сказал он. — Никто не усомнится, увидев такие доказательства.
— Это просто картинки, — сказал я. — Папа говорит, что, если мы не привезем ламмасу домой, целого и невредимого, они сделают все, что смогут, чтобы дискредитировать его, то есть нас. Он говорит, что вокруг полно скептиков, готовых напасть на все, что не вписывается в привычную картину мира. Я много видел всяких штук, снятых на пленку, которые вовсе не были реальными. Из чего только люди не создают таких странных существ, похожих на настоящих.
— Ну да, нас здесь не так уж мало! — заявила Джорджия. — Они не смогут сказать, что мы все врем.
— Они подумают, что мы сговорились, — так папа говорит.
В любом случае Джорджия оказалась права насчет одной вещи. Ламмасу красив. Красивым было и другое львиноподобное существо, мантикора, у которой не было крыльев, зато был хвост, стреляющий горящими отравленными стрелами. И конечно, единорог — самый главный из них. Он казался благородным и в то же время сильным. Свобода была в его глазах, гриве и хвосте. Он стремительный, как ветер. Мы обожали единорога.
Взрослые ходили вместе с нами смотреть на единорога, пьющего из пресного озерца, и мы наделали целую кучу видеозаписей и фотографий.
Все сказочные создания были неиссякаемой темой для разговоров.
— Эта нага, о которой вы говорили, — спросила Джорджия у Рамбуты, — какая она?
Мы с Хассом пододвинулись поближе. Рамбута хорошо умел рассказывать.
— Вы должны понимать, — начал Рамбута, сидя на нашем бревне на пляже, — что, хотя мы даем мифологическим созданиям имена, эти имена не означают, что все существа, которые их носят, будут одинаковыми по своему облику. Нага из Камбоджи может совершенно не походить на нагу из Шотландии или Мексики. У наги есть несколько обличий. Одно из них — это довольно любопытная помесь слона и водяной змеи, другое — если судить по изображениям, найденным в храмах Ангкор Ват, — это семиглавое коброподобное существо. Что вы должны помнить — так это то, что нага — властительница вод. Она является символом воды: дождя, реки, моря. Ее сила может использоваться как во благо, так и во вред. Нам нужна вода, чтобы пить, чтобы мыться, чтобы путешествовать, но она может прийти и как наводнение или шторм, который разрушает все вокруг.
Все мужчины на острове теперь носили с собой винтовки, куда бы они ни шли. Похоже, они не только ожидали какой-то внезапной опасности, но и готовились к встрече с настоящей агрессией. Это было видно по тому, как они все время что-то напряженно высматривают. Я спрашивал об этом папу, но он не ответил мне. По крайней мере, не дал ясного и понятного ответа.
— Эта нага очень свирепая? — спросил я Рамбуту. — Нам что, бежать со всех ног, если мы увидим ее?
— Конечно, нужно держаться от нее подальше, Макс. Но не думаю, что нага накинется на вас с намерением причинить вред. Мы просто не знаем. У нас нет никакого опыта общения с этими существами. Написано о них очень много, особенно в древние времена, но никаких сведений из первых рук нет. Мы должны быть очень осторожными. Ведите себя со всеми этими мистическими животными как с потенциально опасными. Это единственный верный способ действий.
То есть боялись мы не наги. Кого же тогда? Тайны. Тайны, помноженной на тайны. Ты копаешься в них, раскрываешь один слой, затем еще один, еще, и уже не понимаешь, есть ли дно у этой пропасти секретов.
Когда Рамбута ушел, мы, дети, остались сидеть на бревне.
— Они не говорят нам всего, — сказал я. — Они что-то скрывают от нас.
— Я тоже так думаю, — согласилась Джорджия. — Видите, они все из-за чего-то нервничают.
— Как ты думаешь, может, это из-за пиратов? — сказал Хасс. — Могло такое случиться, что он, наконец, поверил тебе, Макс?
— Не-а. Если бы он поверил, то они поставили бы кого-нибудь на берегу, чтобы наблюдать за морем.
— Некоторые из этих мифологических существ очень опасны, — сказала Джорджия, бросая камешки в лагуну. — Вы только посмотрите, каким естественным оружием обладают почти все они: рога, ядовитые стрелы, зубы.
— Ну может, они из-за них и волнуются. — Я не думал, что это так, но не собирался целый день спорить с ними.