Мерлин отодвинул панель в задней части зала, явив дверь, которая прежде сливалась со стеной. Вдвоем они, пригнувшись, миновали тесный проход и осторожно двинулись по щербатому каменному полу. Лишь полоса света из зала освещала тянувшийся перед ними узкий коридор с низким потолком. Грязная крыса с поблескивающими глазками сидела на задних лапах. Цокнув когтями, она скрылась в темноте. В проходе стоял затхлый запах плесени.
Мерлин вынул факел из металлического кронштейна на стене. Когда он закрыл дверь, их поглотила полная темнота. Его голос отдавался эхом, словно в длинном коридоре находилось несколько Мерлинов.
— Ваше величество. Будьте любезны…
Меч внезапно ярко засветился. Его рукоять надежно покоилась в руке короля. Мерлин приставил факел к острию меча и прошептал: «Эшша!» В чашу факела скользнула искорка, и он занялся пламенем.
— Это магическое слово, Мерлин? — спросил король.
Мерлин продолжил путь по вырубленному туннелю.
— Нет. Но вы, должно быть, устали от моих возражений. Просто я на иврите приказал Экскалибуру поделиться пламенем. Поскольку его свет представляет истину и знания, он отвечает на некоторые команды.
Король держался вплотную к нему.
— Ты знаешь и другие языки?
— Да. Конечно латынь. И если я имею дело с силами зла или с языческими обрядами, использую греческие команды, чтобы противостоять им.
Через несколько сотен ярдов они спустились по скользкому каменному склону, который затем выровнялся. Начался подъем к поверхности. Пол и потолок сходились все ближе. Королю и пророку пришлось нагнуться, чтобы продолжить путь, и наконец они поползли на четвереньках, пока не уперлись в тупик. Мерлин передал факел королю, толчком поднял деревянную панель у них над головой, выпрямился и, подтянувшись, выбрался из туннеля. Не выпуская меча из рук, король последовал за ним и неторопливо повернулся, рассматривая окружающий лес, пока Мерлин водружал люк на место и маскировал его листьями и ветками.
— Я притушил факел, — сказал король. — Используем его по возвращении.
Мерлин кивнул на тонкую полоску земли, которая еле заметной тропинкой вилась сквозь самую непроглядную часть леса. Он сделал глубокий вдох, и из груди его вырвался хрип.
— Вот сюда.
Когда они вдвоем пробирались через лес и Экскалибур освещал им путь, Мерлин шепнул:
— Запомните эту тропу. Она ведет к Кровавой ложбине, месту, которое Девин, скорее всего, не знает. Кроме того, это укрытие для одного из бывших драконов, с которым у меня установилась тесная связь.
По колено в воде они перешли ручей и пошли по едва заметной тропе. Пройдя по ней, они продрались сквозь густой кустарник и вышли на пустое овальное каменистое пространство, напоминающее вдавленный в землю небольшой амфитеатр.
Остановившись в его центре, Мерлин закинул голову и издал соловьиную трель. Затем, пригнувшись, он подозвал Артура к себе.
— Девин скоро поднимет мятеж, — сказал он, — а я проведу свой последний самый большой эксперимент. — Он вплотную приблизился к королю, словно опасаясь, что кто-то подслушает его из густых кустов. — Сейчас тут появится Валкур. И вы узнаете ту тайну о драконах, которую даже сами драконы не знают.
Кусты зашелестели. Король Артур вскочил на ноги, держа Экскалибур наготове. Из темноты появился человек. Он поднял руки ладонями наружу:
— Я Валкур. Я не вооружен и готов к услугам вашему величеству. — Он низко поклонился.
Король вложил меч в ножны, коснулся его склоненной головы:
— Встань, Валкур. Я запомнил тебя еще с того дня трансформации. И ты в лучшей форме, чем раньше.
— Чтобы всеми силами служить вам, мой король.
Мерлин положил руку на плечо Валкура:
— Ты хорошо усвоил законы дипломатии, друг мой. — Он обвел рукой пустынное пространство. — Я выбрал это место потому, что здесь стена, разделяющая этот мир и мир грядущий, тонка, как папирус. И чтобы создать здесь портал в тот мир, потребуются минимальные усилия.
Встав на колени, Мерлин положил драгоценный камень в углубление на дне амфитеатра. Его багровое свечение пульсировало, словно дракон открывал и закрывал глаз.
— Этот турмалин, — объяснил Мерлин, — принадлежал твоему отцу Макайдосу. Будучи королем драконов, он опасался, что станет первой целью Девина, когда начнется война против драконов. Поэтому он сказал мне, где должен быть спрятан камень, случись с ним что-либо.
— Как вы знаете, сам этот камень представляет суть души дракона. Он прекрасен по форме, как сам дракон, но он багряный, то есть это цвет неискупленности. Но вы не знаете, что душа дракона, получившего такой камень в собственность, привязывается к нему, он становится воротами в загробную жизнь дракона, куда людям нет пути. И я думаю, что любой турмалин может принять в себя душу дракона, потому что не у всех из них есть свой собственный камень.
— Но если дракон обладает им, то, пока сохраняется хоть мельчайшее мерцание души дракона, его турмалин остается красным, и когда он пройдет сквозь ворота Приюта Драконов, камень станет пульсирующим маячком, указывающим его присутствие тем, кого он или она оставили в этом мире.
Мерлин положил руку на турмалин, на мгновение приглушив его свечение. Затем он медленно приподнял руку, и сияние как бы потянулось за ней, оно выросло в вертикальную колонну, пурпурный пьедестал, который замер, когда достиг роста пророка. Мерлин пальцем нарисовал овал, и пьедестал начал расплываться во все стороны, заполняя рамку, созданную Мерлином, пока не возник пурпурный эллипс.
Мерлин отступил назад, присоединившись к королю и Валкуру, которые застыли в молчании. Он повернул руку ладонью к пылающему ореолу и звучным голосом произнес:
Открой же человеку путь к вратам,
Но только человеку — не дракону!
Сверху донизу красное свечение ореола поблекло, стало розовым, а затем белым. Появилась вытоптанная лошадьми дорога, по обочинам которой тут и там валялись охапки сена, и люди, переходившие дорогу, топтали их. Все это напоминало рыночную площадь — две молодые женщины стояли перед хижиной, и на деревянных столах красовалась самодельная глиняная посуда; коренастый мужчина тащил шест с оленьей тушей, подвешенной за ноги, мать семейства несла в каждой руке по корзине с фруктами.
Мерлин сделал два быстрых шага вперед и показал на верхушку эллипса.
— Здесь! — возбужденно произнес он. — Видите женщину, стоящую рядом с дворянином? Ту, что держит свиток?
Король прищурился:
— Ту седую женщину, которая протягивает ему свиток?
— Да! Да! Именно она!
Король погладил подбородок.
— Она мне знакома, Мерлин. И даже очень.
— Так и должно быть. — Лицо Мерлина снова покраснело. — Это моя жена.