До него донеслись женские голоса:
— Бездомные бродяги?
— Да, скорее всего, брат и сестра. Похоже, они давно в пути.
— Бедняжки. Без дома. Без постели. Интересно, почему они здесь оказались.
— Ну, я не доверяю чужакам. Скорее всего, они несут в себе что-то плохое, верно, констебль?
— Возможно, они скрываются от закона.
Это был уже мужской голос. Билли попытался проснуться.
— Лучше я уберу их с улицы, — продолжил мужчина, — а то люди будут думать, что этот город — пристанище для бродяг.
Билли с трудом открыл глаза и поднял руку:
— Нет. Прошу вас, подождите, констебль. — Он зевнул, пытаясь обрести четкое зрение.
Перед ним стояли три женщины в старомодных платьях, возможно девятнадцатого века, — длинные рукава, подол до земли, тусклые цвета. У всех трех волосы были гладко зачесаны назад, отчего кожа на лице казалась натянутой. Одна была на голову ниже остальных. Ее платье подчеркивало фигуру, стройную и округлую. Молодое лицо и теплая улыбка этой женщины казались знакомыми.
Из-за спины женщин появился мужчина и уставился на Билли. Медные пуговицы до самого воротника украшали его синюю форменную рубашку с длинными рукавами, шею опоясывал узкий шнурок, а голова была украшена серой шляпой с загнутыми полями.
— Мы путешественники, — сказал Билли. — И просто хотели где-нибудь отдохнуть. — Он дернул Бонни за ногу. — Долго мы тут не пробудем.
Бонни проморгалась и села. Пригладив волосы, она улыбнулась:
— Доброе утро.
— Вам бы лучше умыться, — сказал констебль, — и обзавестись приличной одеждой, а то я лично выставлю вас из города.
— Извините. Мы тут недавно. — Билли встал и отряхнул пыльные джинсы. — Сейчас приведем себя в порядок. — Схватив ботинки, он принялся натягивать их.
Мужчина и две женщины отошли, а третья женщина помедлила.
— Меня зовут Констанс, — сказала она. — Милости прошу в мою гостиницу на горячий обед. Кроме того, на ночь у вас будет чистая постель. — Ее длинные черные волосы блестели на утреннем солнце. — Мои постели не так уж хороши, но все же лучше, чем жесткая скамейка. Опасно оставаться ночью под открытым небом. — Она отошла, улыбаясь при каждом шаге. — Гостиница «Камелот-Инн». В середине городской площади. Мимо вы не пройдете. — Повернувшись, она быстро пошла по дороге.
Какое-то мгновение Билли провожал взглядом Констанс.
В ней явно было что-то знакомое, и еще она обладала каким-то колдовским обаянием. От нее исходило несомненное дружелюбие. Нагнувшись, он окончательно затянул шнурки.
— Ты не знаешь, где тут магазин одежды? — Выпрямившись, он извлек бумажник.
— Кажется, знаю, — сказала Бонни, протирая глаза. — Помню, когда была здесь, видела вывеску швейной мастерской, так что она должна быть где-то рядом.
Билли посчитал пачку купюр в бумажнике.
— Надеюсь, они берут современные американские деньги.
Помахав ножками, Бонни встала и потянулась.
— Думаю, мы ее найдем. — Она одернула подол рубашки и попрыгала на носках. — А куда делись мои туфли?
Билли ногой подвинул их к ней:
— Мама никогда не разрешала мне спать в обуви.
Нагнувшись, Бонни сунула ноги в туфли и туго затянула шнурки. Взяв куртку Билли, она мотнула головой в сторону улицы справа от них:
— Идем.
Они ускорили шаг, минуя вереницу утренних пешеходов. Бонни повернула за угол направо и тут же нырнула под навес магазина. Билли последовал за ней, посматривая на людей, которые почему-то вызывали у него беспокойство.
Бонни толкнула дверь со звякнувшим колокольчиком, и Билли вошел вслед за ней. В магазине стояли яркие ряды манекенов в разноцветных одеждах — роскошные шелковые халаты, полосатые амазонки и длинные платья для гольфа.
Бонни подняла подол одного такого голубого платья и пощупала ткань.
— Ну, не прелестно ли? Просто и красиво, и цвет нравится.
Дама за стойкой с седыми волосами, собранными в пучок, посмотрела поверх пенсне, по лицу ее скользнула растерянная улыбка.
— Могу ли я… чем-то помочь вам?
Билли подошел к стойке:
— Да. Меня зовут Би… м-м-м, Уильям, а это Бонни.
Дама вышла из-за конторки и протянула руку:
— Мое имя Доркас.
Бонни прикрыла рот, оставив между пальцами узкую щелку. Билли посмотрел на нее и пожал руку дамы.
— Мы путешественники, но наш вид смешит людей, так что мы решили как-то заняться собой.
— Не могу не согласиться, — расплывшись в добродушной улыбке, сказала Доркас. — На вас довольно странная одежда. — Она смерила их взглядом с головы до ног. — Но, глядя на ваши кольца, я подумала, что вы местные.
Сжав пальцы в кулак, Билли поднял руку на уровень глаз. Камень в кольце был белым.
— Наши кольца?
— Да, конечно. — Доркас порылась в кармане халата. — Все в городе носят их. Но я вижу, что ваши отличаются.
Билли протянул руку женщине, чтобы она взглянула на кольцо.
— Потому что они белые?
— Да. У местных камни красные и моргают, как воспаленный глаз, но причины никто не знает.
Билли хотелось задать кое-какие вопросы, но он чувствовал, что надо спешить.
— Нам бы не мешало обзавестись новой одеждой, тогда мы были бы в полном порядке.
Доркас похлопала Билли по руке:
— Поверните кольцо камнем к ладони, и никто не заметит его цвет. — Она взяла с портняжного стола грифельную доску и мелок, нагнулась и пощупала джинсы Бонни. — Синий джинсовый материал с заклепками? Я читала о таком в модном журнале. — Она посмотрела на нее снизу вверх, и на лице ее появилась добрая материнская улыбка. — А почему вы носите брюки, юная леди?
Бонни закусила нижнюю губу.
— Н-ну… у нас дома так принято.
Выпрямившись, Доркас положила руку на голову Бонни, коснулась ребром ладони своей переносицы, после чего сделала отметку на грифельной доске.
— То есть там, откуда вы родом, женщины одеваются как мужчины?
Бонни прищурила глаз.
— Наверное, кое о ком можно так сказать, но они при этом остаются женщинами.
Доркас сунула грифельную доску под мышку, обхватила пальцами талию Бонни и кивнула:
— Платье, которое вам так понравилось, отлично подойдет вам. — Повернувшись к Билли, она профессиональным движением положила ему руку на плечо. — Хм… Широкоплеч и силен. Мне нравится. — Повторив метод, которым она измерила рост Бонни, она убедилась, что Билли почти с нее ростом, и черкнула еще одну заметку на доске. — Вы и Ремус одного роста. Костюм, который я делала для него, будет вам как раз впору.