У Билли перехватило горло, ему было трудно произнести хотя бы слово, он лишь коротко кивнул родителям. Когда они двинулись дальше, он надел кольцо на палец. Как только кольцо миновало сустав, сияние турмалина из белого превратилось в красный. Он повернулся к четырем искрящимся силуэтам, посмотрел на профессора Гамильтона и сжал кулон, не в силах оторвать глаз от своего учителя. Накинув цепочку на шею, он махнул Бонни и Уолтеру рукой, приглашая следовать за ним.
Они подошли к Билли. Профессор подплыл к Уолтеру и, заложив руки за спину, остановился перед ним. Уолтер занял точно такое же положение, как его учитель, и по щеке его поползла одинокая слеза.
— Мистер Фоли, — сказал профессор, — для меня было честью стоять рядом с таким воином, как вы. Ни Билли, ни Бонни не выдержали бы выпавших на их долю испытаний, если бы рядом не было вас с вашей силой, отвагой и неколебимой верностью.
Уолтер приосанился и кивнул:
— Никто из нас не выдержал бы этих испытаний без вас, проф… Вы… — То ли смеясь, то ли плача, он вытер слезы. — Вы просто первый сорт.
Профессор широко улыбнулся и подошел к Бонни. Широко раскинув крылья, она припала на колено и склонила голову.
— Я… у меня есть для вас песня, профессор. — Голос у нее охрип, и когда она подняла влажные глаза к учителю, то несколько раз всхлипнула, когда пела. — Если я достигну… небес… ты там пребудешь. И если я упокоюсь в аду… то и там я увижу тебя. И если утром я раскину крылья и улечу в даль моря… — Продолжить Бонни не могла. Она опустила голову и заплакала.
Мерцающая рука профессора прошла сквозь ореол Бонни и остановилась над ее головой.
— Пусть и дальше твоя рука ведет меня, и дальше держи меня правой рукой.
Меж его пальцев скользнули ее золотистые волосы.
— Мисс Сильвер, в тот первый день, когда я встретил вас, передо мной была испуганная сирота, искавшая приюта и любви. Теперь же я вижу отважную дочь небес, окруженную такой любовью, о которой вы и помышлять не могли. Я один из тех, кто испытывает к вам глубокую любовь, потому что под вашими драконьими крыльями бьется сердце ангела.
Когда Уолтер и Бонни отошли назад, профессор вернулся к Билли. Он стоял, покачиваясь, перед ним, и от него во все стороны шло мерцающее сияние. Билли попытался обнять своего обожаемого учителя. На мгновение он испытал только легкое покалывание, но когда он закрыл глаза, кулон снова завибрировал, и теплые сильные руки его мудрого старого ментора обхватили его. Не осмеливаясь снова открыть глаза, он прошептал:
— Я люблю вас, профессор. И мне будет жутко не хватать вас.
Знакомый голос профессора шепнул в ответ:
— И я люблю тебя, Уильям… еще с того дня, когда выловил тебя из затопленного туалета.
Билли живо вспомнил себя, когда он влез на стул вместе с Адамом Ларком, а эта вода хлестала с потолка из всех спринклеров, обливая его с головы до ног. Когда профессор вошел в ванную, его глаза весело заискрились — чем бы он ни занимался, в них всегда было такое выражение. Его энтузиазм и радостное отношение к жизни никогда не теряли своего накала, хотя теперь-то Билли знал, как он был одинок после смерти своей жены.
Билли почувствовал, как его хлопнули по спине, и услышал:
— Я надеюсь, Господь позволит мне наблюдать за тобой с небес. Ни за что на свете я не хочу пропустить твою свадьбу.
Кулон замер на месте. Билли открыл глаза и сделал шаг назад, когда четыре искрящиеся фигуры оторвались от земли. Когда они улетали в небо, оно открылось им навстречу — сияющий разрыв, который, поглотив их энергию, распахнул перед ними Рай. Через несколько секунд после исчезновения их душ десятки драконов, вынырнувших из кулона, выстроились в линию, чтобы двинуться к настоящему приюту драконов. Когда исчез последний, разрыв сомкнулся и небо померкло.
Понурив плечи, Билли медленно повернулся. Экскалибур лежал на земле рядом с густой маслянистой лужей — тут Моргана испустила последний вздох. Он пнул ногой эту черную массу, и капли ее, взлетев в воздух, шлепнулись обратно в грязь.
Нагнувшись, он ухватил рукоять Экскалибура, великого меча, который профессор Гамильтон так долго искал и который оставил ему. Билли поднял клинок и залюбовался его гравировкой — два дракона сошлись в яростной битве. Ведь все это имело глубокий смысл. Каждое приключение, каждое пророчество, сказанное или спетое, каждая опасная дорога — все несло в себе простую истину: борьба между добром и злом не прекращается ни на один день.
Билли уставился в небо. Ему казалось, что он снова видит полосы огня, которые, мерцая в сумерках, уничтожают выбросы темноты. Отважные драконы и рыцари бились с неисчислимыми силами зла. Он кивнул тем образам, которые возникли у него в мозгу. Эти сражения напоминали о его собственных схватках. Порой они представали у него перед глазами. Порой он воспринимал их всем сердцем. И вот пришло время, когда король должен вступить в бой ради себя самого, чтобы раз и навсегда положить конец этому конфликту. За себя… и за всех драконов… И вот этот день пришел, и король нанес поражение всем своим врагам.
Билли выпрямился, благоговейно вложил Экскалибур в ножны и медленно направился к двоим своим лучшим друзьям на этом свете.
Бонни взяла Билли под руку и двинулась с ним рядом:
— Я слышала, как профессор что-то шептал. Не расскажешь ли мне, что он сказал тебе?
Билли наконец нашел в себе силы искренне улыбнуться:
— Кое-что. Он сказал, что любит меня. Я думаю, на самом деле это главное. — Он вскинул голову и посмотрел в ее блестящие синие глаза. — Как твоя мама?
— С ней все будет хорошо. После того как мы счистили всю эту черноту, она словно заново возродилась. Она с Ньюманом отправились искать Эдмунда, но наткнулись на двух Стражников и несколько миль гнались за ними. Кроме того, она счистила черный налет с пары других драконов. Поэтому ее так долго и не было.
Уолтер, подпрыгивая, шел рядом и, разговаривая, загибал пальцы:
— О’кей, у нас еще есть кое-какие дела, которыми надо заняться. Все женщины в безопасности, но твой отец хочет, чтобы твоя мать занялась больницей. В нее надо отправить также Фиске и Вудроу. Фиске сломал ногу, а Вудроу, похоже, несколько ребер, но остальные рыцари в полном порядке, если не считать синяков и ссадин. Змеиный укус сэра Патрика больше не проблема — благодаря Эшли. У нас четверо раненых драконов, но все они доставлены к стоянке, и Тигозия занимается ими, так что скоро они смогут снова взмыть в небо.
Билли остановился. Бонни с Уолтером тоже замедлили шаг, вопросительно глядя на него.
— Драконы, — сказал Билли, глядя прямо перед собой.
Уолтер помахал рукой перед глазами друга:
— А что с ними?
Билли перехватил руку Уолтера, остановив ее:
— Песня Мерлина. В ней сказано, что они должны выбрать.
— Что выбрать?