Билли с радостью взялся за ее руку, и Бонни помогла ему встать. Он удивился силе ее хватки и заметил, как умело она держит равновесие и пружинит ногами, точно гимнастка или фехтовальщица. Определенно это была не простая девочка.
Но он не стал слишком задумываться об этом. Он наклонился, поднял с земли свитер, натянул его на себя и взбил свалявшиеся волосы. Прохладный ветерок, забравшись под одежду на потное тело, заставил его поежиться, но в таком толстом свитере можно было не бояться замерзнуть.
— Спасибо еще раз, — поблагодарил он. — Ты опять меня выручаешь. — Билли не знал, что еще сказать. Внезапно его охватила тревога, как тогда, при виде «кадиллака» возле их дома. Он снова неловко протянул руку Бонни. — Я тоже буду рад помочь, если что.
Их разговор прервал чужой низкий голос:
— Я смотрю, мистер Баннистер, ваша подруга пришла вам на помощь.
Билли обернулся и увидел стоявшего поблизости доктора Уиттиера и какую-то мощную, широкоплечую женщину у него за спиной. Сначала он подумал, что это мужчина. Над верхней губой у нее ясно вырисовывались усы, но, приглядевшись к ее фигуре, можно было определить женские формы. Ее лицо казалось знакомым, но он не помнил, где ее видел.
— Я оттер почти все, — стал объяснять Билли, — она мне совсем немного помогла в конце.
— Не беспокойся. Я видел, как ты работаешь, и о твоем табеле я уже позаботился. На самом деле я ждал мисс Сильвер.
Бонни вытаращила глаза:
— Меня?
— Да. Нам нужно обсудить один важный вопрос. Мне доложили, что в своем рюкзаке ты держишь запрещенные предметы. Понимая всю деликатность этого дела, я попросил Ольгу обыскать тебя, начиная с рюкзака.
И тут Билли заметил молящий взгляд Бонни. Кашлянув, он сделал шаг вперед.
— Я уверен, что Бонни не стала бы носить в рюкзаке никаких запрещенных в школе предметов, — сказал он. — Правда, Бонни?
— Конечно не стала бы!
Женщина приближалась к Бонни, протягивая руку.
— Значит, тебе нечего прятать, милочка.
Билли подумал, что «милочка» — это уже слишком. Как-то не вязалось с тем, что делала женщина.
Ольга крепко взяла Бонни за руку, и двое взрослых повели Бонни на задний двор школы. Бонни успела только оглянуться с ужасом и застывшим криком о помощи в глазах.
Билли вздрогнул, услышав, как звенит звонок на урок, и огляделся: все ученики заходили в школу. Что мне делать? Неужели они имеют право насильно ее куда-то тащить?
Когда они скрылись из вида, он побежал следом, спрятался за большим кустом и стал наблюдать. Бонни пыталась вырваться, но женщина держала ее крепко. Наконец ей пришлось схватить девочку обеими руками и прижать лицом к своей груди, чтобы Бонни не крутилась. Они были почти на заднем дворе, но Билли все равно мог видеть, хотя и не мог слышать, о чем они говорят.
Потом что-то произошло, и Бонни снова начала дико брыкаться. Тогда Ольга приподняла ее с земли, так что ее ноги повисли в воздухе. Она кричала, но ее крики глохли в толстом пальто женщины.
Когда доктор Уиттиер потянулся к рюкзаку, Билли не выдержал. Он выбежал из своего укрытия, крича:
— Перестаньте! Отпустите ее!
Доктор Уиттиер резко обернулся:
— Билли, не вмешивайся.
Но Билли подскочил к Ольге и что было сил дунул ей на руку.
— Ууух! — Она задрыгала поднятой вверх кистью руки, и Билли успел вырвать Бонни из другой. Но тут Ольга молниеносным движением схватила самого Билли за запястье. Билли дергал и выкручивал руку, пытаясь вырваться.
— Беги, Бонни, беги! — вопил он.
Отскочив на несколько ярдов, Бонни остановилась и обернулась, глядя на Билли и в ужасе открыв рот.
— Беги!!! — закричал Билли, уже перестав сопротивляться железной хватке женщины.
— За ней! — приказал Ольге директор. — Я не побегу, сама понимаешь. А мне давай мальчишку!
Увидев, что Ольга швырнула Билли доктору Уиттиеру, Бонни бросилась наутек. Ольга припустила за ней со скоростью олимпийского стаейра, гораздо быстрее, чем Билли мог себе вообразить. Когда Бонни повернула за угол, Ольга уже нагоняла ее, и Билли испугался, что погоня будет недолгой. Там дальше была баскетбольная площадка и аллея, выходящая на задворки столовой. Если Бонни побежит в аллею, надеясь скрыться через столовую, то ей конец. Эти двери никогда не открывали так рано, а другого выхода не было. Бонни не могла об этом знать, потому что была в их школе новенькой.
Несколько секунд они молча ждали. Доктор Уиттиер теперь просто удерживал Билли на месте, положив ему ладони на плечи.
— Интересно… — начал он, но не договорил, потому что из-за угла выбежала Ольга, недоуменно воздев руки.
— Как сквозь землю провалилась!
Хромой доктор Уиттиер поковылял к ней, таща за собой Билли. Они последовали за Ольгой в аллею, где стоял мусорный ящик, а вокруг валялся разный мусор — старые алюминиевые банки, пустой пакет из-под молока, банановая кожура.
— Ящик проверяла? — сурово спросил Уиттиер.
Ольга кивнула:
— Он пустой.
Директор грубо толкнул Билли к ней:
— Держи его.
Билли думал еще раз на нее дыхнуть, но ему хотелось подождать немного, чтобы узнать, что все-таки случилось с Бонни.
Доктор Уиттиер поднялся на цыпочки и заглянул под крышку мусорного ящика.
— Пусто, — проворчал он.
— Ну я же говорила!
Доктор Уиттиер обошел и обнюхал всю аллею, точно хромой пес.
— Я и не думал ее тут найти, я ищу… Ага! Вот он! — Он наклонился и подобрал большой черно-синий кусок джинсовой ткани. — Ее рюкзак. — Когда он развернул рюкзак, в задней стенке — той, что была у Бонни на спине, — обнаружилась большая дыра.
Билли с интересом смотрел, но не понимал, для чего это все доктору Уиттиеру.
— А с этим что делать? — спросила женщина. — Он прокусил мне руку, маленький мерзавец.
— Покажи, — сказал доктор Уиттиер.
Ольга хоть и выпустила Билли, но двое взрослых перегораживали аллею, чтобы он не удрал.
Едва увидев рану на руке Ольги, директор злобным взглядом вперился в мальчика.
— Да это не укус, — прорычал он, — это ожог! Неудивительно, что ты спутался с малолетней сатанинской ведьмой!
Разъяренный доктор Уиттиер потянулся, чтобы схватить Билли. Поняв, что пора идти на прорыв, Билли изготовился к бегству, но вдруг почувствовал боль под мышками и сильный толчок в спину, будто кто-то валил его на землю. Но вместо того чтобы упасть, он взмыл в воздух и стал подниматься все выше и выше, обгоняя свой собственный страшный вопль: «А-а-а-а-а-а!»