— Что вы за извращенец такой, в самом деле? Вы только что хотели меня убить, а теперь вам нужны мои волосы?
Сунув конверт в карман пальто, он вынул оттуда стеклянный пузырек и шприц для подкожных инъекций.
— Волосы и еще кровь.
Бонни подалась было назад, но, когда охотник занес меч, ей пришлось замереть.
— Волосы и кровь, значит? — Она пыталась казаться уверенной. — Может, вам еще автограф дать?
Его голос звучал резко и противно:
— Я тебе не коллекционер, ведьма. Просто один толковый врач нуждается в твоей крови для исследований.
Охотник тщательно проделал всю процедуру забора крови — закатал рукав на руке Бонни и вогнал иглу в вену. Она заметила, что глаза убийцы сверкают от удовольствия при виде шприца, медленно заполняющегося кровью. — Вижу, что у тебя уже брали кровь, — сказал он, вытаскивая иглу. Он вложил пузырек в футляр, выложенный бархатом, и пристроил его во внутренний карман пальто. — И не раз, наверное?
Он был прав. Много-много раз ей в вену загоняли иглы. Но ей не хотелось сейчас вспоминать об этой неприятной истории. Она просто убрала руку, осматривая след от прокола.
— Если док тебе никогда не рассказывал, то и я не скажу. Могу только сказать, что мне нужны маркеры ДНК, чтобы найти других драконов-полукровок, которые могут еще шататься по земле. Об этой технологии мне поведал док. Как знать, сколько полукровок прошло у меня между пальцев за все эти годы?
У Бонни не было времени раздумывать над загадочными словами охотника. Она постаралась отвлечь его, изображая заинтересованность:
— Полукровки? А кто это?
Охотник улыбнулся, на этот раз без своей обычной глумливой гримасы. Он сидел на пятках в снегу и держал меч на коленях.
— Полукровка — это помесь двух рас, в твоем случае — дракона и человека.
Бонни потерла рану на руке:
— Я знаю, вы ненавидите драконов, но при чем тут я? По-настоящему я не дракон, да и мистер Баннистер тоже.
— Нет, ты не дракон. Анатомически вы оба антрозилы, и люди и драконы. Клефспир, или Баннистер, как ты его называешь, был настоящим драконом, который затем обрел облик человека, но он мне особо и не нужен. Я хочу разрушить его потенциал.
— Его потенциал?
— Да. Дабы предотвратить исполнение пророчества и восстановление проклятого драконьего рода. Если я уничтожу его и всех драконьих потомков, то пророчество не сможет исполниться.
Под пальто у охотника запищал противный голос:
— Девин. Агент Девин, вы слышите?
Вынув из кармана рацию, охотник ответил:
— Девин слушает.
— Это сержант полиции Карутерс. Вы просили держать вас в курсе. Мы нашли пилота. Он жив и находится в лагере. Вы хотите с ним поговорить?
Широкая улыбка заиграла на лице Бонни.
Он жив! Слава богу!
Охотник злобно покосился на нее.
— Да. Задержите его там. Я сейчас спущусь. — Он спрятал рацию и шагнул к Бонни. — Дел, кажется, привалило.
Бонни понимала, что надо тянуть время. Почему же Билли так долго не возвращается? Она с невинным выражением проговорила самым тонким детским голоском, на какой только была способна:
— Но почему вы так ненавидите драконов, доктор Уиттиер?
Он откашлялся:
— Можешь звать меня моим настоящим именем — Девин. — Его тон смягчился, и он, кажется, уже не спешил. — Разве ты не читала Библию?
Бонни, чертя пальцем по снегу, пропищала:
— Нет, почему же? Мы читали много библейских рассказов в воскресной школе.
Линии на снегу сложились в дракона, изрыгающего пламя.
Девин, увлекшись объяснениями, не обратил внимания на ее художества.
— Тогда ты, наверное, помнишь, как в Книге Бытия описывается, как демоны брали в жены женщин и порождали высшую расу Нефилим, или Исполинов. Бог проклял их, потому что они несли в себе чистое зло, и разрушил мир наводнением.
Бонни стала рисовать на снегу лодку.
— Это когда Ной спасся на ковчеге?
— Совершенно верно. Но души этих метисов уцелели, и, когда вода спала, они начали вселяться в тела других существ. Как известно, змей — это олицетворение дьявола на земле, так что эти злые духи выбрали себе драконов и овладели ими.
— Значит, драконы не всегда были злыми?
— Нет, они такими стали. Тебе, возможно, этого не объясняли в твоей воскресной школе, но Библия учит, что дракон — царь всех сыновей гордыни.
Бонни записала «Иов 41» рядом с драконом на снегу.
— А откуда вы знаете, что они все дурные? Может быть, некоторыми овладели, а некоторыми нет?
Убийца, наконец, заметил рисунки Бонни и стер их рукой, опять злобно зарычав.
— Думаешь, ты тут самая умная? Типичные штучки сатанинской ведьмы. Прикидываешься молодой и невинной, но ты не лучше полнокровных драконов. Они по природе своей лживы. И Клефспир все тебе наврал.
Глаза Бонни засверкали гневом.
— Нет! Он не такой лгун, как вы! — закричала она.
— Да неужели? — нараспев усомнился Девин. — Он, наверное, сказал тебе, что он был одним из добрых драконов, верно? — Он сжал рукоять меча и заговорил своим обычным голосом: — Готов поспорить, что он не рассказывал тебе, что убил одного купца только за то, что тот не имел золота, чтобы заплатить ему.
Бонни как-то вдруг сразу озябла на холодном ветру, по рукам поползла дрожь.
— Убил из-за золота?
— А то ты не знаешь! Драконы всегда вожделеют к золоту и драгоценным камням и никогда не могут насытиться. Если кто-то им отказывает, они просто с ума сходят.
Она пристально смотрела на охотника, с вызовом хмуря лоб.
— Я вам не верю.
— Тогда позволь мне поведать эту историю, ведьма. Клефспир повалил несколько деревьев для одного купца по имени Эндрю, который хотел выстроить стену из бревен. Когда же у Эндрю не оказалось золота, чтобы заплатить ему, Клефспир спалил его, как кучу хвороста, в деревне прямо возле Камелота.
Дыхание в груди у Бонни остановилось, сердце бешено застучало. Неужели Клефспир сделал это? Она знала, что ее собственная мать, Хартанна, была добрая и благородная, но рассказы о дурных драконах ей тоже доводилось слышать. Разве она отправила бы ее искать Клефспира, будь он злым драконом? В это с трудом верилось, однако присутствие охотника бросало тень сомнения на все, чему она раньше верила.
Она старалась сохранять мужество.
— Камелот? Но он существовал больше тысячи лет назад. Откуда вы можете знать, что тогда случилось?
— У меня есть свои секреты. — Девин встал, держа меч в вытянутых руках. — Ты понятия не имеешь, как далеко простирается мое могущество. — Сначала он направил острие меча в небо, а затем медленно опустил его к земле. — Или как глубоко мое влияние. — Опустив меч, охотник взглянул себе на грудь и чертыхнулся. — Камень-то внутри! — Он вытащил кэндлстон на блестящей цепочке и выпустил его поверх рубашки. — Он должен быть на виду. Если твой дружок все еще жив, он может заявиться.