— Не знаю, Джон, — сказал она. — Я не уверена, что это получится.
— Это не опасно, — настаивал Джон. — Мы ее только попугаем. Всего-навсего. Мы не станем превращать мисс Пикинс в таракана.
— Не думаю, что мама это одобрит.
— Но миссис Трамп нужна наша помощь, так?
— Нужна, — кивнула Филиппа, хотя ее по-прежнему одолевали сомнения.
— Послушай, — сказал Джон. — Я все беру на себя. Я это затеял, мне и отвечать, если что не так. — Он ждал ответа, но Филиппа молчала. — Ну, ладно, допустим, я не прав. Ты можешь предложить что-то лучшее?
Ничего лучшего Филиппа предложить не могла, и ей пришлось согласиться.
На следующий день Джон грелся в сауне, а Филиппа дожидалась, пока на своем лимузине подъедет миссис Трамп. Едва домработница-миллионерша вошла в дом, Филиппа украдкой стянула у нее из сумочки ключи от квартиры в знаменитом здании «Дакота». Потом она отправилась в подвал за Джоном. Тот вылез из сауны и быстренько ввинтился в пустую серебряную флягу, которую близнецы позаимствовали из ящика в папином кабинете. Потом Филиппа сунула флягу и ключи в свой рюкзачок, надела самое теплое зимнее пальто, которое только нашлось в ее гардеробе, и выскользнула на улицу.
Когда в Нью-Йорке ложится снег, такси поймать нелегко, и Филиппе пришлось идти пешком через Центральный парк до самой Западной Семьдесят второй улицы, где на углу возвышается фешенебельный дом с эксклюзивными квартирами. Здесь-то с недавних пор и проживала миссис Трамп. «Дакота» и правда весьма примечательное здание: с опускающейся точно на крепостных воротах решеткой, рвом — правда, без воды — и даже будкой для часового. Настоящий немецкий средневековый замок, в который раз подумала Филиппа, и по телу у нее побежали мурашки… Швейцар кивнул, она робко прошла внутрь и поднялась на седьмой этаж. Близнецы побывали в квартире у миссис Трамп уже несколько раз. Она находилась как раз рядом с квартирой Джона Леннона, знаменитого музыканта из группы «Битлз», которого застрелили возле «Дакоты» в 1980 году. Джон Гонт об этом прекрасно знал, а еще он знал, что миссис Трамп купила себе огромный белый рояль. Поэтому он решил притвориться, будто он и есть Джон Леннон. Точнее, призрак Джона Леннона.
Войдя в квартиру, Филиппа сразу направила к роялю, поставила флягу на ближайшую батареи отвинтила крышку. Все, пора уходить. С минуты на минуту появится мисс Пикинс.
— Я пошла, братец, — шепнула она в горлышко фляги. — Надеюсь, скоро увидимся. Будь осторожен.
— Не забудь за мной вернуться, — крикнул Джон ей вслед.
Филиппа вызвала лифт, чтобы спуститься в вестибюль, и вспомнила, что в «Дакоте», наездами из Гонконга, живет ее близкая подруга, Изабел Гетти. Тут открылись двери лифта, и из него вышла высокая блондинка — тощая тетка с жидкими грязными волосами и желтыми зубами, то есть мисс Пикинс собственной персоной. Филиппа видела ее один раз, через день-два после того, как миссис Трамп наняла эту тетку на работу, — тогда она еще давала себе труд быть вежливой и действительно делала попытки убирать квартиру. Но сегодня мисс Пикинс большой вежливостью не отличалась. Прищурившись, она схватила Филиппу за воротник.
— Что ты здесь делаешь? — прошипела мисс Пикинс.
— Я… пришла в гости к подруге, — нашлась Филиппа.
— Как зовут подругу? — требовательно спросила мисс Пикинс.
— Изабел Гетти. Оставьте меня. Мне надо идти.
Мисс Пикинс отступила. Голубоглазая, с высокими скулами и длинной шеей, она напоминала сиамскую кошку, причем премерзкую.
— Ты гадкая, грубая девчонка, — сказала она. — Ты мне сразу не понравилась. Ясно?!
Филиппа боком протиснулась мимо мисс Пикинс и устремилась к лифту. Если до этой минуты ее еще терзали сомнения — хорошее ли дело затеял Джон, — то теперь они совершенно развеялись.
Внутри стоявшей на батарее фляги Джону было жарко, как в сауне. Он подождал лишних минут пятнадцать — чтоб мисс Пикинс уж наверняка приступила к «работе», — после чего вывинтился из фляги и оказался в гостиной миссис Трамп. Ее домработница тем временем уже расположилась в кресле на кухне, чтобы выпить кофейку, посмотреть телевизор, почитать газетку и позвонить на другой конец Америки.
Джон на мгновение притаился за роялем, а потом на цыпочках направился на кухню. Жертву надо было рассмотреть попристальнее. Мисс Пикинс явно устроилась в кресле надолго. Через пару минут она отставила пустую чашку, прикрыла глаза и захрапела. Бедная наивная миссис Трамп! Но Джону такой поворот дела был только на руку. Он вернулся в гостиную и сел за рояль.
«Imagine» — одна из самых знаменитых песен Джона Леннона. Кроме того, это было одно из немногих произведений, которые Джон Гонт умел играть на рояле. И у него был весьма приличный голос. Джон-младший почти допел первый куплет когда со стороны кухни наконец послышались шаги.
— АППЕНДЭКТОМИЯ, — быстренько проговорил Джон. Это было его слово-фокус, с его помощью Джон концентрировал свою джинн-силу Миг — и он замер на крышке рояля, превратившись в безвкусную фарфоровую статуэтку — мальчика в одеждах восемнадцатого века, играющего на клавесине.
Странное это ощущение: быть сделанным из фарфора и не иметь ни единой мышцы. Зато с крышки рояля Джону была отлично видна перепуганная мисс Пикинс.
— Тут есть кто-нибудь? — дрожащим голосом произнесла она. И робко коснулась клавиш.
Если бы фарфоровые статуэтки имели право смеяться, Джон от хохота свалился бы со своей маленькой фарфоровой табуреточки. Но фарфоровому мальчику смеяться не пристало. Может, оно и к лучшему.
Через некоторое время мисс Пикинс снова отправилась на кухню. Джон тут же принял свое настоящее обличье и успел пропеть еще несколько тактов из песни Леннона, а уж потом ввинтился обратно в серебряную флягу, которая за время, проведенное на батарее, раскалилась не хуже духовки. Он решил больше не исполнять песню Леннона в то утро, чтоб мисс Пикинс его не разоблачила. Он просто ждал возвращения Филиппы. До этого было еще далеко, не меньше десяти часов. Только когда у миссис Трамп кончится рабочий день, Филиппа вместе с ней вернется в «Дакоту» за братом.
Но, к счастью для Джона, ждать десять часов ему не пришлось. Точнее, пришлось, но они не длились так долго, как настоящие десять часов. Покинув трехмерное пространство и ввинтившись во флягу против часовой стрелки — как и положено делать в Северном полушарии, — Джон обеспечил себе быстрое течение времени. Мальчику показалось, что прошло не больше часа, а он уже сидел у себя в комнате и рассказывал сестре о своих приключениях.
— Миссис Трамп абсолютно права, — заявил он. — Эта Пикинс — жуткая тетка. Когда я заиграл первый раз, она дрыхла в кресле без задних ног. Ленивая клуша.
— Не такая уж клуша, — сказала Филиппа. — Возможно, она еще и воровка. На днях миссис Трамп недосчиталась кое-каких драгоценностей.
На следующий день Филиппа снова отнесла флягу с братом в «Дакоту» и оставила ее в квартире миссис Трамп. На этот раз Джон чувствовал себя более уверенно. Он знал, что джинн-силы у него предостаточно. Выбравшись из фляги, он спрятался в бельевом шкафу. Там он на время оставил свое тело и, невидимый, подсев к роялю, исполнил «Imagine» с начала до конца, причем даже, как ему казалось, с характерным ливерпульским акцентом Леннона. На самом деле акцент ему передать не удалось. Но разве в этом дело? Во всяком случае мисс Пикинс к его произношению не прислушивалась. Она с воплями заперлась в ванной, позвонила оттуда миссис Трамп, а несколько минут спустя и вовсе покинула квартиру, бросив на пол ключи и пару бриллиантовых сережек, которые она стянула из прикроватной тумбочки своей работодательницы.