Офелия была вне себя и выпячивала грудь, как какое-то грозное оружие.
Ошарашенные дети лишь кивнули в знак согласия и вжали головы в плечи, чтобы не провоцировать дальнейший скандал. Воцарилась тишина — можно было услышать, как летит муха. Абельманса явно забавляла сцена. Боб, не поддавшись всеобщей истерии, спокойно ждал своей части сладкого угощения. Том и Адель смотрели по сторонам отсутствующим взглядом, дабы не привлекать к себе внимания. Что касается Ноно, не смутившегося ни на секунду, то он был занят тем, что пытался разлепить свои перемазанные медом усы.
Часы показывали без двадцати двенадцать, когда зазвонил телефон.
— А это, наверное, ваши родители спешат поздравить вас заранее! — воскликнула кухарка.
Офелия вышла из зала, чтобы взять трубку, и вернулась через несколько секунд. Она быстро пересекла зал и наклонилась к доктору Абельмансу, чтобы прошептать ему на ухо что-то неразборчивое, что Адель тщетно пыталась расслышать. Абельманс, который задавался вопросом, кому это пришло в голову беспокоить его в такой момент, сидел нахмурившись. Затем он резко изменился в лице, напрягся и сильно побледнел.
— Спасибо, Офелия, спасибо…
Она отошла и принялась убирать со стола. Абельманс был явно обеспокоен. Невидящим взглядом он смотрел в одну точку.
— Что-то не так, дедушка? — осмелилась спросить Адель, которой все это показалось странным.
— Все в порядке, месье? — поддержал ее Боб, который знал доктора как свои пять пальцев и видел, когда что-то сильно тревожило его.
— Нет… все в порядке, мои дорогие. В любом случае, это были не ваши родители. Спасибо, Боб, не волнуйтесь, все уже в норме. Спасибо. Сегодня Рождество, и никакая плохая новость нам его не сможет омрачить!
Ровно в полночь запустился механизм странных песочных часов с кукушкой. Находящийся справа от камина, сверху над механическими фигурками, маленький птенчик, одетый в слишком большую пижаму и ночной колпак с помпоном, выпрыгнул из своего гнезда и поскакал по ветке. Он остановился, взял несколько перьев из своего крыла в клюв и просвистел двенадцать раз подряд. Затем птенчик снял свой колпак, сделал реверанс, отвернулся и исчез. В этот момент огромные песочные часы, повернувшись вокруг своей оси, перевернулись, и мелкий песок стал сыпаться вниз. Дети бросились к подаркам. У подножия огромной ели вперемешку лежали красивые коробки. Борис, Беа, Адель и Том быстро разобрались, где чей подарок. Под смеющимся взглядом Боба и грозным Офелии, которая хотела бы, чтобы торжество было организовано лучше, чем получилось в итоге, дети распечатали коробки. В общей радостной суматохе никто не заметил отсутствия Абельманса.
Доктор исчез в своем кабинете, узкой комнате, которая раньше служила кельей местному священнику, но после его смерти комнату перестроили. Маленькое окошко в стене выходило на океан. Комната была обставлена комфортно и оснащена по последнему слову техники: ноутбук, мобильный телефон, искусственное освещение, имитирующее дневной свет и позволяющее телу в течение долгих зимних месяцев считать, что сейчас день, останавливая выработку мелатонина, гормона сна… Вдоль стены в глубине комнаты располагались высоченные шкафы с книгами. В центре находился стол, на нем лежали папки, с которыми Жеральд работал. Сидя в своем кресле на колесах, доктор Абельманс разговаривал по телефону:
— Без сознания?!
— …
— Так вы говорите, что он сошел с ума?
— …
— А… ясно… Это действительно странно… Что?.. Состояние шока, да…
— …
— Нападение непонятного происхождения? То есть?
— …
— Это действительно очень интересно… Какого рода раны получил капитан Вуд?
— …
— Извините!.. Вы можете повторить…
— …
— Огромные круговые следы по всему телу с ожогами третьей степени… размером с тарелку?! — Абельманс быстро записывал слова своего собеседника. — Как, по-вашему, такие следы могли появиться от щупалец медуз, например?
— …
— Хм… хм… Понял, понял… Интересно, очень интересно… Можно ли увидеть капитана Вуда?
— …
— Без сознания… Да, я знаю, но… Да, конечно… Но мне хотелось бы его осмотреть… Вы мне позволите?
— …
— Благодарю вас… Я пришлю Боба, вы его знаете, я полагаю. Я так понимаю, что ввиду серьезности всего произошедшего Вуд под усиленной охраной?
— …
— Конечно, конечно. Очень любопытно… Что? Он говорит? И что говорит?
— …
— Все время одно и то же слово?.. Какое слово?
— …
— Жаль… Ладно, ладно… Послушайте, дорогой друг, я вам очень признателен за то, что вы для меня сделали…
— …
— Да, разумеется. Рассчитывайте на меня и на мою сдержанность. Все это конфиденциально. Никто не увидит Боба ни на входе, ни на выходе из больницы. Я вам обещаю. Знайте, что я в долгу перед вами, дорогой друг…
— …
— И вам также…
— …
— До свидания, дорогой друг… И спасибо, что предупредили… До свидания.
Он повесил трубку. После этого разговора доктор Абельманс долго сидел в кресле и размышлял. Его душу разрывали волнение и восторг. Вот уже несколько лет он не испытывал этого смешанного ощущения, и сейчас это было и прекрасно и странно одновременно. В какой-то момент Абельманс даже почувствовал жуткий страх. Тот самый, который когда-то испытал в молодости. Тот самый, который заставлял сердце биться быстрее. Абельманс почувствовал, как жизнь возвращается к нему.
Когда он вернулся к детям, вся оберточная бумага вместе с коробками горела в камине.
— Счастливого Рождества, мои дорогие! — сказал он.
Борис, Адель и Беа, вне себя от радости, бросились дедушке на шею.
— Вам нравится?
Подарки были щедрыми: приличная сумма на карманные расходы, книги, ручка с волшебными чернилами, фонарик с очень мощным лучом, видео- и настольные игры.
Том, сидя перед камином, уже был полностью поглощен своим подарком. Он листал удивительные книги. «Энтомологические воспоминания» [11] Жана Анри Фабра в двух томах, «О возникновении животных» Аристотеля, «Таинственный остров» и «Два года каникул» Жюля Верна его сильно впечатлили. Что касается Ноно, он дефилировал с высоко поднятой головой, хвастаясь колье со встроенным компасом и миниатюрным барометром. У подножия елки остались только две одинокие малозаметные коробки, на которые никто не обратил внимания. Абельманс посмотрел по очереди на Боба и Офелию, которые вопросительно переглядывались.