Договорив это, Марк прыгнул в седло и помчался в погоню.
Элли с ужасом очнулась. Она была жива, но чувствовала себя так плохо, что почти жалела, что пришла в себя. Девушка ощущала, как переваливается с боку на бок и подскакивает на ухабах карета, которая быстро мчалась по ночной дороге. Элли не знала, сколько времени провела без сознания. Верхняя часть ее тела находилась на сиденье, а нижняя на полу. С одной стороны она ударялась о чье-то тело, с другой — о пару чьих-то ног. Элли осторожно приоткрыла глаза.
С одной стороны лежало тело Тана.
А с другой…
— Чертова сука! Она ослепила меня! — услышала Элли знакомый низкий голос.
Это говорил человек, которого Элли знала много лет, — сэр Энгус Канингем, шериф.
Ей вдруг все стало ясно.
Убийц было двое.
По какой-то причине все они считали, что кучер был слугой убийцы, а не его сообщником. Они ошибались.
Пальцы Энгуса вцепились ей в волосы так, что она закричала от боли, и рванули ее голову вверх.
Девушка ожидала, что за этим последует удар ножом, но Энгус лишь хотел увидеть ее лицо.
Элли с удовольствием обнаружила, что наполовину ослепила его. Левый глаз Энгуса был закрыт и окружен опухолью. Кроме того, у шерифа было много ушибов и царапин.
— Ну как, хорошо тебе? Я бы тоже должен был выколоть тебе глаз! — прогремел его голос.
Элли изо всех сил старалась смотреть на него с презрением, а не со страхом. Но на самом деле она была в панике.
И все же Энгус пока не убил ее, хотя едва сдерживает свою ярость.
Должно быть, эта отсрочка — часть его плана. Наверное, он думает, что еще сможет скрыть свои дела.
— Что вы сделали с Таном? Куда вы нас везете и почему? — спросила девушка, чтобы выиграть время. Надо заставить его разговаривать. Чем дольше он будет говорить с ней, тем дольше она останется в живых. А чем дольше она останется в живых, тем больше времени будет у Марка, чтобы найти ее и спасти.
— Разумеется, в твой дом в лесу.
Новая тревога охватила ее душу и была сильней, чем сжимавший ее панический ужас. Тети!
— Кто бы мог подумать! — пробормотал Энгус. — Милая девочка из леса смогла стать таким беспощадным и ловким врагом. А. Анонимус! — Он сказал это так, словно плюнул.
— Значит, вы проследили за мной, — поняла Элли.
— Да, когда вы ушли с благотворительного праздника. Вы тогда ничего не замечали вокруг себя. Я даже смог прочесть надпись на конверте. Готов поспорить, что даже ваш очень умный муж не понимает, что значит имя Оливия Коттедж. — Энгус насмешливо фыркнул. — «Ай лив ин э коттедж» — «Я живу в коттедже»! Дом теток вполне можно назвать коттеджем.
— Я думаю, что оно было умно придумано, раз оно так сильно вас забавляет. Я не смогла придумать ничего другого.
— Теперь не важно, какой умной вы считали себя раньше.
— Но вы уж точно очень умный человек. Я только под самый конец поняла, что убивали не вы или сэр Эндрю, а вы и он вместе.
— Но тебя, моя дорогая, не убью ни я, ни он. Разве ты не поняла? — издевательски улыбнулся Энгус, переходя на «ты». — Твой красивый молодой газетчик — вот кто перережет тебе горло в коттедже. Понимаешь, он влюблен в тебя, но ты вышла замуж за другого и никогда не будешь ему принадлежать, поэтому он решил, что ты должна умереть. Но этот жалкий молодой человек любил тебя, и твоя смерть привела его в такое отчаяние, что он застрелился от раскаяния. Твой муж, конечно, приедет в коттедж. Он будет презирать себя за то, что доверял репортеру. Кто знает? Может быть, он тоже застрелится.
Энгус по-прежнему сжимал волосы Элли мертвой хваткой, и ей оставалось только упрямо смотреть на него снизу вверх.
— Марк Ферроу никогда не убьет себя. А вы дурак. Он знает, что убийцы вы и сэр Эндрю.
Сэр Энгус покачал головой.
— Если бы он знал, я сейчас был бы под арестом, — тихо сказал он.
— Вас арестуют завтра! — пообещала она.
Шериф снова покачал головой, оглядел ее внимательным взглядом, разжал пальцы, потом отпустил Элли и спокойно сел на свое прежнее место, словно после самого обычного разговора.
— Знаете, Элли, — заговорил он снова, — несмотря на то, что вы сделали со мной, мне жаль, что все так вышло. Вы всегда были самым красивым, любознательным, обаятельным ребенком, предназначенным для счастья. Любимица лорда Стирлинга. Тайная невеста Марка Ферроу. Неужели вы думали, что я мог быть так близко и не узнать правду о вас?
У Элли снова пробежал по спине холодок.
— О какой правде вы говорите? — спросила она в ответ.
— Еще до того, как вы стали для нас такой невыносимой помехой, я боялся, что мне придется… позаботиться о вас, моя дорогая.
— Вы могли бы позаботиться обо мне?
— Правда, у меня не было доказательств, но я изучил ситуацию во всех подробностях. Я знал все о работе Мэгги в Ист-Энде и о том, как она едва не стала жертвой человека, которого, я это знаю, считают потрошителем. Значит, ваш больной и слабый отец был невиновен. А потом вас нужно было скрыть от королевской семьи. Гораздо лучше было бы, если бы вы умерли до того, как всплыла правда о вас.
Элли стало плохо, но она заставила себя пожать плечами.
— Если это действительно правда, то у вас странная логика. Если меня прятали от королевской семьи, то было не слишком разумно прятать меня под защитой лорда Стирлинга.
Энгус опять покачал головой. Было похоже, что он сбит с толку и готовится дать отпор. Может быть, он почувствовал, что капкан вот-вот захлопнется, и теперь просто боится за свою жизнь? — подумала Элли.
— Спасите меня, и вас, может быть, не повесят, — предложила она.
— Мне жаль, действительно жаль. Или было бы жаль, если бы вы не изувечили меня. Но вы обязательно должны умереть, — ответил он.
— Если бы вы и Эндрю не убили женщин, вы могли бы выкрутиться. Вместо вас судили бы бедного лорда Витбурга.
— Да, я знаю. Тогда можно было бы даже пощадить вас, потому что вы, честно говоря, были нашим запасным козырем. Нам повезло: лорд Витбург немного помешался. О чем он так хотел вам сказать? Он тоже знал о вашем происхождении? Я не слышал, потому что не был там. Это Эндрю пришла на ум гениальная мысль — подбросить плащ, испачканный кровью, в карету старого Витбурга.
— Что это было? — вдруг спросила Элли.
— Вы о чем? — Энгус в бешенстве огляделся вокруг.
Элли увидела рядом с ним на сиденье пузырек с эфиром.
Нужно отвлечь Энгуса и схватить пузырек, подумала она.
— Слышите! — переспросила она.
— Я ничего не слышу, — ответил он, но все же прислушался.