Цицерон чувствовал, как по его лбу струятся капли пота. Если он скажет правду, она рассердится. Если он соврет, будет еще хуже.

— С сожалением должен сказать, сеньора Хорхел, что Ирландия — республика и там нет королевской семьи.

Он посматривал на паучиху краем глаза, думая, не пора ли уносить ноги. Однако сеньора Хорхел радостно захлопала всеми восьмью лапами.

— Великолепно, очень хорошо, честный ответ. Ты думал, что я рассержусь на тебя, если ты меня обманешь, однако тебе хватило смелости взглянуть правде в глаза. Проходи. Мне нравятся решительные люди, которые не лезут за словом в карман.

Антавиана тут же убежала от них, стоило только сеньоре Хорхел открыть дверь в своей паутине и пригласить их войти.

Она сделала резкий прыжок в другое измерение. Изменился свет, растительность и аромат цветов.

— Это кратчайший путь, — призналась Антавиана.

И действительно, они за считаные секунды оказались у края леса, в котором звучали голоса, крики, смех и песни.

Луси и Цицерон побледнели, однако Антавиана подбодрила их и велела смело идти вперед:

— Никто вам ничего не сделает. Идемте со мной.

Все послушно следовали за Антавианой и, несмотря на подозрения, поверили ей, и все закончилось благополучно. Вскоре они, точно приток, устремились вперед по главному руслу другой, до отказа забитой дороги.

Перед ними сотни волшебных существ разных цветов и размеров направлялись к одному и тому же месту, напевая песни, не отказывая себе в еде и напитках. Все шли довольные, шутили, блистали своими волшебными способностями. Никто из этих эксцентричных существ не обращал на них внимания.

Ребята столкнулись с группой дряхлых и жилистых домовых, те шли спотыкаясь, один из них растянулся посреди дороги и остался там спать, а тем временем приближалась толпа пикси, нетерпеливых и изменчивых как хризалиды.

Пикси играли, превращаясь в змей и белок. Змеи извивались у них среди ног, а белки прыгали по головам и бежали впереди.

— Прошу вас, идемте отсюда, — взмолилась Луси, держась за Цицерона.

Как это ни странно, прогулка Цицерону стала нравиться.

— Они безобидны.

Луси держалась иного мнения и краем глаза следила за армией шумных карликов с недружелюбными лицами, вооруженных деревянными молотами, которыми те время от времени безо всякой причины стучали по земле, отчего в ней образовывались трещины.

— Это ты так думаешь. Они все вместе могут в любой миг ополчиться против нас.

Цицерон удивился, как это Мириор может вести себя столь трусливо.

— Почему их так много? — спросила Луси.

Ее охватил страх, она намеревалась остаться незамеченной среди шумной толпы, которая то расталкивала троицу, то тащила ее за собой.

— Они приглашены на конный выезд. Все хотят поглазеть на это представление, они ждали его семь лет, — просветила их Антавиана.

Цицерон все бы отдал за фотоаппарат. Это явь или сон? Он считал себя оптимистом. Цицерон переживал самый волнующий момент в своей жизни: он бы не увидел всего этого, если бы не познакомился с самой фантастической девушкой в мире.

— Смотри! — Луси указала на мерцающий силуэт замка, окруженный толстой стеной с восемью зубчатыми башнями.

— Замок Кнокма! — пробормотал Цицерон.

— Идем быстрее, конный выезд скоро начнется, — поторопила их Антавиана.

Цицерон представил себе волшебную королевскую кавалькаду, пересекающую подъемный мост замка.

— А это не опасно? — прошептала Луси.

Антавиана заметила, что ее спутники не следуют за ней.

— Давайте, идем же, мы станем такими, как они, и никто нас не узнает!

Марина

В замке царило оживление. Из королевских покоев, куда церемониймейстер Дианкехт провел Марину, она с любопытством взирала через оконные решетки на пеструю толпу, что собралась в стенах замка.

По оружейному двору расхаживали не только дамы и придворные, вассалы и воины, оруженосцы и слуги, но также самые разные существа: уродливые карлики, зеленые пикси, покрытые плесенью, симпатичные лепреконы, ужасные тролли, загадочные эльфы, феи — особи всех цветов, форм и размеров. Они жестикулировали, весело смеялись и с нетерпением наблюдали за тем, как идет подготовка к конному выезду.

Трубадуры и фокусники рассказами и музыкой оживляли томительное ожидание, уличные гимнасты и акробаты доставляли радость самым молодым. Некоторые семейства провели здесь не одну неделю, расположившись лагерем у ворот замка, чтобы не упустить появление всадников.

При свете факелов королевская гвардия сверкала начищенными до блеска доспехами, а глашатаи без устали торжественно сообщали о том, что прибыли дамы и кавалеры-знаменосцы. Все всадники были сыновьями короля и являлись сюда из отдаленных мест, чтобы воссоединиться с Дэйон Сайд. Их встречали восторженными возгласами и каждый новый скакун, который вливался в свиту, был прекраснее прежнего.

Скакуны, с изогнутыми шеями, широкими плечами и трепещущими ноздрями, казались легкими как ветер, они были словно огонь и пламень, сверкая серебряными подковами и золотыми поводьями.

— Идем, не удивляйся ты так, — поторопил Марину Дианкехт.

Марина спустилась с сундука, на который забралась, чтобы полюбоваться забавным спектаклем.

— Простите меня за дерзость. Какие изумительные скакуны, — заметила она с робкой улыбкой, которая получилась очень соблазнительной.

— Ты прощена, — поторопился ответить Дианкехт. — Наша порода скакунов не имеет себе равных, мы выращиваем их в пустотах наших холмов и каждые семь лет на праздник сбора урожая устраиваем конный выезд. Король Финвана выбрал для вас молодую и стремительную буланую кобылицу, вы ее узнаете по золотым копытам.

— Я испытаю большое удовольствие, когда поеду на столь благородном животном, — ответила Марина.

Марина была искренне удивлена. Слова и жесты у нее получались сами собой, их не надо было искать, к тому же они всегда были элегантны и к месту. Никогда до этого вечера она столь часто не делала реверансы, не улыбалась столь выразительно и не опускала ресницы столь изящно.

Стук копий о землю возвестил о прибытии короля.

— Финвана! — воскликнул Дианкехт.

— Финвана! — объявили глашатаи.

— Дорогу Финване! — властно потребовали королевские гвардейцы и глашатай.

— Склонитесь перед Финваной, монархом Туата Де Дананн, — приказал гофмейстер.

Марина почти коснулась лицом земли в столь замысловатом реверансе, будто ее вынудили к этому. Никто ей не говорил, как следует делать этот реверанс, но у нее он получился с первого раза. Чары Лилиан обладали великой силой.