Словно живое солнце с ревом взорвалось там, и волна зеленого пламени хлынула в сторону замка.
Призрачный свет выхватил из тьмы полные ужаса лица защитников замка. Храбрые парни утратили все свое мужество, храбрые мужи затрепетали, но все еще готовы были стоять на смерть.
Огненная волна неумолимо катилась к Лонгмоту и, достигнув его, вошла в соприкосновение с окружавшими его облаками порошка.
Возник взрыв такой страшной силы, что от арки над воротами не осталось и следа, а в небо медленно поднялось облако, похожее на гриб высотой не меньше мили, с «ножкой» шириной в сто ярдов. Мощный толчок разбросал защитников, точно тряпичные куклы. Многие упали, контуженные, ошеломленные. Другие зашатались, охваченные непередаваемым ужасом.
Но волна зеленого пламени стала не только запальной искрой для взрывчатой смеси. Она была способна на гораздо, гораздо большее.
С ревом ударившись о стены замка, волна смыла с них сотни стоявших там плечом к плечу людей, — словно гигантская морская волна.
С точки зрения использования взрывчатой смеси, Лонгмот оказался для Радж Ахтена идеальным местом. Его передняя, южная сторона была не шире ста двадцати ярдов, и именно на этом относительно небольшом пространстве сгрудились все защитники замка.
Одним махом Пламяплеты Радж Ахтена испепелили не меньше двух тысяч человек. Сейчас, когда дело было сделано и над замком вырос гигантский облачный «гриб», Пламяплеты потеряли сознание и рухнули прямо там, где стояли — на руинах своего погасшего костра. От него не осталось ничего — ни тлеющих угольков, ни дыма — Пламяплеты высосали из него всю энергию до последней капли. Даже огромные обуглившиеся бревна мгновенно рассыпались, превратившись в пепел.
Но оказалось, что огненные саламандры уцелели и только ждали своего часа. Как будто клетка, удерживающая их внутри того места, где недавно пылал костер, внезапно исчезла. Почувствовав свободу, они выпрыгнули оттуда и, словно голодные звери, бросились к замку.
Между тем, сцена у ворот замка напоминала ад кромешный. Под покровом темноты лучники осыпали стены смертоносным ливнем стрел, в чем, казалось, уже почти не было необходимости. Великаны приставили свои лестницы к стенам и «неодолимые» начали быстро взбираться по ним.
К этому моменту на южной стене не осталось ни одного защитника. Взрыв, а вслед за ним волна зеленого огня привели к тому, что все переходы опустели.
Ворота замка защищать было некому. Восточная башня превратилась в дымящиеся развалины. И только горстка людей, уцелевших в западной башне, сделала то единственное, что еще было в их силах. Они вылили на нападавших кипящее масло, и каменные горгульи над воротами внезапно извергли его на «неодолимых», как раз в этот момент подбежавших со своим тараном.
Кое-кто из них зашатался под ливнем кипящего масла, но инерция всех остальных была настолько велика, что движение не замедлилось, и таран врезался в манто-лет, стоявший сразу за воротами.
Соприкоснувшись с мантелетом, энергия заклинаний, которыми была начинена волчья голова, вырвалась на свободу с оглушительным взрывом, и во все стороны полетели расщепленные бревна. От защитников, сгрудившихся позади мантелета, осталось лишь мокрое место..
В этот момент в сознании Радж Ахтена зажегся странный, пугающий его самого огонек.
Он понимал, что нужно остановиться, что это неправильно — уничтожать людей так безжалостно. Гораздо разумнее было бы использовать их. К примеру, отобрав у них дары. Эти люди обладали ценными качествами и силой, которые не следовало растрачивать вот так попусту. Их жалкие, скоротечные маленькие жизни могли послужить великой цели.
И все же запах горящей плоти словно заворожил Радж Ахтена, . заставляя его трепетать от предвкушения. Несмотря на все его благие намерения, он жаждал одного — разрушать.
Когда волна зеленого пламени накрыла зубчатую стену и в небо вознесся гигантский огненный «гриб», Седрик Темпест находился позади мантелета, между двумя боевыми конями, по дороге на кухню, где был спрятан Шостаг.
К счастью, в момент взрыва он бежал спиной к нему и поэтому просто рухнул на булыжную мостовую. Шлем врезался ему в голову. От сухого жара одежда рассыпалась, обожженная кожа запылала. Горячий воздух обжигал горло.
Многие кони погибли в результате взрыва. Один из них рухнул прямо на Седрика, а сверху его придавило тело убитого рыцаря.
На некоторое время капитан отключился, а потом оказалось, что он ползет по камням между трупами павших коней. Со стен замка падали люди и части человеческих тел — жуткий дождь из почерневших тел и разорванной плоти.
В тот момент, когда он в ужасе оглядывался по сторонам, прямо на голову ему рухнул обуглившийся парень, а рядом — оторванная рука. Седрик понял, что не переживет этот день. Три дня назад он отправил жену и детей в замок Гровермана, надеясь, что там они будут в безопасности. Надеясь, что придет день, когда он увидится с ними снова. Ему припомнилось, как он обернулся, покидая их, и увидел: пацаны уселись верхом на козла, рядом стоит жена с младенцем на руках, а самая старшая дочка изо всех сил пытается выглядеть взрослой и с трудом сдерживает следы страха, хотя губы у нес дрожат.
Темпест поднял взгляд на стены замка — там почти никого не было. Оставшиеся выглядели ошеломленными, сбитыми с толку.
Внезапно между зубцами южной башни показалась голова саламандры. Она озиралась по сторонам, и Темпест опустил голову, чтобы не встретиться взглядом с ее жемчужными глазами.
В пятидесяти ярдах за его спиной раздался второй взрыв, на этот раз менее мощный. С трудом поднявшись на колени, Темпест оглянулся. «Неодолимые» Радж Ахтена своим тараном разнесли в щепки мантелет и баррикаду позади него. Баррикада взорвалась, во все стороны полетели куски пылающего дерева.
Большинство стоящих рядом с баррикадой людей разбросало в разные стороны, на ногах осталось лишь несколько человек. Среди рыцарей тоже уцелели немногие, но и те лежали, придавленные телами своих товарищей.
Сражение закончилось. Среди защитников не уцелел практически никто. Тысячи людей кричали и корчились от боли. Стрелы, перелетая через стены, смертоносным дождем поливали раненых.
С северной стороны замка к воротам бежали немногим более сотни человек, рассчитывая оказать хоть какое-то сопротивление нападавшим. Однако «неодолимые», с которыми им предстояло встретиться, исчислялись тысячами.
На улицы ворвались боевые псы в устрашающих кожаных масках. Перепрыгивая через павших коней и рыцарей, они рвали на части всякого, кто подавал признаки жизни, будь то животное или человек. И тут же пожирали их.
Темпеста все еще не оставляла надежда найти Шостага и убить его ради того, чтобы «змея» сформировала новую голову. В то же время он, как и остальные уцелевшие, чувствовал себя ошеломленным, сбитым с толку. С лица у него капала кровь.
И тут один из псов Радж Ахтена, который пренебрег им как добычей, пронесся прямо у него над головой. Темпест рухнул на камни и остался недвижим.