Сайрус переселил Текучую Воду и горящего жука в новый карман и продолжил переодеваться. При первом взгляде новая обувь ему совсем не понравилась. Это были невероятно высокие ботинки. Но как только он их надел, они пришлись как раз впору и оказались гораздо легче, чем он ожидал. Два высоких кожаных языка и защелки с пряжками надежно фиксировали их на икрах. Выцветшая измятая рубаха с воротником и кнопками была вся обшита карманами. Он не стал заправлять ее в брюки и переключился на куртку.
Кожаная. Старая. Промасленная так щедро, что с нее практически капало. Мятая и ношеная. Сложно было ее не полюбить, особенно из-за замечательных нашивок на рукавах. На левой руке красовался простой круглый триколор. На правой пришили черную боксирующую мартышку на желтом щите. Сайрус улыбнулся и провел пальцами по вышитой картинке — это был его символ. Он бы налепил его везде где можно. Затем Сайрус вывернул куртку наизнанку. В самом низу кожа потемнела еще много лет назад — это был след от огня. Между лопаток зияли три отверстия — дыры от пуль. Внутри клетчатая бледно-голубая подкладка была запачкана чем-то рыже-красным.
— Сайрус! Идем.
Сайрус накинул куртку — теперь ему было плевать, даже если на улице жара, — и поспешил к двери. Там его поджидала Антигона в сложносоставных высоких ботинках и куртке, похожей на его. Только чуть темнее, длиннее и у талии перехваченной поясом.
Она довольно улыбнулась и положила руки на бедра, красуясь.
— Круто, да?
Сайрус засмеялся.
— А у меня еще круче. Кажется, в ней даже кто-то погиб.
И он оглянулся на человека-брови.
Старик сосредоточенно орудовал зубочисткой. Глянув в их сторону, он пожал плечами.
— Хорошая куртка, достойная того, чтобы в ней умереть.
Антигона недовольно скривилась, Сайрус расплылся в ухмылке, и они выкатились за дверь, навстречу жаре.
* * *
Дэн распахнул глаза. Через голубую занавеску просвечивало солнце. Он не спал. Он знал, что не мог спать. Но его мозг почему-то перестал работать. Кто-то его остановил. Он едва мог пошевелить головой и чувствовал сквозняк затылком — похоже, его обрили наголо. Вращая глазами, он смог оглядеть комнату и заметил Феникса в кресле у своих ног. Сегодня костюм под грязным, затасканным медицинским халатом был черным как смоль. Как и его волосы. Лоб доктора сморщился от каких-то непростых размышлений, и он напряженно постукивал пальцами по подлокотникам кресла.
Его бледные, бесцветные глаза встретились со взглядом Дэна.
— Наидобрейшего тебе утра, Дэниэл Смит. — Он растягивал слова еще сильнее, чем раньше, и говорил безо всякого выражения. Зевнув, он манерно прикрыл рот тыльной стороной ладони. — Прошу прощения. — Он подобрался, выпрямился в своем кресле и наклонился к Дэну. — Я также должен извиниться за то, что вторгся в пределы твоего сознания без официального разрешения. Ты спал, и поскольку я знал, что мы с тобой друзья, я посчитал слишком нелюбезным будить тебя ради такого пустяка, как разрешение. Но, Дэниэл Смит, боюсь, наша дружба под угрозой. Друзья друг другу помогают, а ты, кажется, абсолютно… — И тут он сжал бескровные кулаки и заговорил низким, напряженным голосом, полным тихой злобы: —…абсолютно ничего не знаешь о том, что мне нужно.
Вздохнув, он устало закрыл глаза и медленно помассировал их пальцами.
— И теперь, к величайшему сожалению, мне придется подружиться также с твоими братом и сестрой. Хотя мне уже сказали, что и у них, возможно, нет того, что я ищу.
Он убрал ладони от лица, тяжело вздохнул и посмотрел на Дэна с выражением, полным раскаяния.
— И если это действительно окажется правдой, милейший Дэниэл Смит, боюсь, что мне придется снять этот медицинский халат. А когда я его снимаю — и я никогда не лгу, — вокруг неизбежно становится жарковато.
Дэниэл попытался повернуться, чтобы посмотреть, лежит ли на соседней койке его мама. Он попробовал раскрыть рот, облизнуть потрескавшиеся губы, заговорить. Но его челюсть словно была зашита, и язык безжизненно лежал за зубами. Где же Сайрус и Антигона? Что с ними стало? Феникс состроил недовольную гримасу и ответил, словно прочел мысли Дэна.
— К сожалению, их забрали к себе крайне неприятные типы. Но я бы на твоем месте за них не волновался. Я уже предпринял необходимые меры.
И доктор Феникс лучезарно улыбнулся, пронизывая Дэна взглядом своих бесцветных, белесых глаз, в которых будто не было зрачков. Он медленно поднялся с кресла и навис над кроватью.
— Если говорить в более научном ключе, должен сказать, что это и поразительно, и печально, насколько же твое сознание поражено этой негодной смитовской плесенью. Когда-то мне представилась возможность изучить двух твоих тетушек, и это оказались невыносимо скучные образцы простой умственной организации с полным отсутствием воображения, что характерно и для тебя, прошу прощения за столь прямое высказывание. Какой огромный потенциал, заключенный в плоти и крови Смитов, так и остался нереализованным. — Он замолчал и плотоядно облизнул губы. Его брови озабоченно изогнулись. — Как считаешь, могут ли твои брат с сестрой оказаться более… интересными? Прошу тебя, скажи да. В конце концов, в них гораздо больше осталось от вашей диковатой матушки, чем в тебе. А сознание вашей матери — просто потрясающий лабиринт впечатляющих образов и поистине животных желаний — настолько, насколько можно ожидать от женщины, воспитанной в таких условиях, как она.
Доктор оглядел Дэна, его ступни, ноги, руки и грудь, и его узкие ноздри воодушевленно затрепетали.
— Ты все еще мой друг, Дэниэл Смит. И твое сознание все прогнило от ненужных беспокойств и страхов. Твое тело истощено и ослаблено из-за никому не нужного самопожертвования. Я не могу допустить дальнейшего существования такого тебя.
Он склонился вперед и хрустнул своими длинными паучьими пальцами.
— Когда ты снова проснешься, ты будешь обновленным. Переделанным.
Он подвигал пальцами, внимательно их разглядывая, словно видел в первый раз.
— Как твой друг, я придумаю для тебя гораздо более интересный и захватывающий способ… существования. — Дэниэл содрогнулся, когда ледяной палец прикоснулся к его грудной клетке. — Более интересный, чем твое нынешнее существование. Но не переживай о прежнем себе. Быть обычным человеком настолько… банально.
— Доктор Феникс? — позвал мужской голос. Говорящий находился вне поля зрения Дэна.
Склонив голову набок, Феникс погладил Дэна по щеке своей холодной, влажной ладонью. Парализованному телу Дэна даже удалось вздрогнуть.
— Да? — неторопливо отозвался Феникс. — В чем дело?
— Новости из Эштауна, — ответил голос. — Макси уже внутри.
— Вот и славно, — пропел Феникс. — Дорогой маленький Максимилиан заставит их попотеть. Мы с близнецами присоединимся к нему завтра. Они — единственная компания, которая мне понадобится.